Богдан Дорошин - Путем неизбежности

Хайкель медленно выпал из ослабевших ладоней. Ярко-синее лезвие воткнулось в землю, и клинок закачался из стороны в сторону, словно сожалея о случившемся.

Перед смертью Милен успела всмотреться в лицо убийцы. Нет, это не Гэбриэль. Он бы никогда не дошел до такого… всегда останавливался на выбитом оружии или нескольких царапинах. Как жаль.

А еще тухнущее сознание успело отметить, что глаза у незнакомца такие же белые как и его волосы. Ярко белый зрачок, ярко белый белок. Контуры почти сливались и ощутить разницу можно было только находясь очень близко. Как сейчас стою я, подумалось Милане.

— Как… тебя… зовут? — эти последние слова дались ей очень тяжело. Кровь сочилась изо рта, глаза перестали видеть. Холод завладел всем.

— У меня нет имени, Ловец Жизней — спокойно ответил незнакомец, не вынимая руки из туловища жертвы. — Я слуга Хаоса, и он дал мне сущность. Я — Белоснежный Убийца. Вестник конца.

Каюсь. Я не успел остановиться, и если бы у Квинсия не было привычки таскать чудаковатые колпаки, он остался бы без кусочка головы. Лезвие хайкеля моментально рассекло воздух, а вместе с ним и легкую материю из которой был выполнен головной убор алхимика. Парень, выскочивший из-за угла, совсем не по-мужски завизжал и тут же рухнул пятой точкой на землю, выставив перед собой руки.

— Не надо, стой! Я не хотел тебя пугать! Просто проверял реакцию!!

Я беззвучно фыркнул, легким движением загоняя хайкель обратно в ножны. Как выглядит местный алхимик я знал, ибо наблюдал за ним от нечего делать еще вчера. Паренек как паренек, если бы не вычурные одежды, то все воспринимали бы его как очередного лоботряса с подростковыми угрями и неуверенным взглядом.

Но все же, учитывая что мы были не представлены, я задал классический вопрос:

— С кем имею честь общаться?

— А? — тупо переспросил молодой человек, не сообразив еще, что убивать его никто не станет. Упершись руками в землю, он проворно вскочил и отряхнулся. — Я Квинсий, алхимик из самого Элайла!

Ага, так вот кто распускает слухи о великом и могучем северном городе. Неудивительно, что многие местные крестьяне ему поверили. Как-никак говорит это с такой гордостью и надрывом, что сразу видно: образованный человек, учился не только в начальной школе.

— Хорошо, Квинсий, — произнес я, сдерживаясь чтобы не усмехнутся. — Еще раз так выскочишь из-за дерева, да еще и на моем пути, то одной шапкой не отделаешься. Надеюсь, она была не слишком дорогой?

Когда неясная тень ловко прыгнула на меня, я отреагировал без промедлений. На счастье алхимика он был ниже ростом, чем мне показалось изначально. Его колпак, обвязанный засушенными травами, разделился на две части и больше не походил на загадочную шапку волшебника.

— Нет, что ты! — воскликнул Квинсий, замахав руками. — Я бы все равно с тебя денег не взял.

А я и не думал тебе возмещать убытки, балбес.

— Напротив, — продолжал алхимик, — я готов поделиться с тобой своими сбережениями…

— В самом деле? И чем я это заслужил?

— Ну… не за просто так поделиться, — уклончиво уточнил Квинсий. — Мне нужна помощь.

Меня не интересуют подобные предложения. Никогда не был наемником, да и в золоте нужды я не испытываю. К чему выполнять мелкие поручения всяких проходимцев? Это порочит мою гордость Ловца.

— Подожди! — воскликнул Квинсий, когда я отошел уже на пять метров. — Тебе это тоже будет интересно. Я гарантирую!

Я замедлил шаг. Не то что бы мне стало любопытно, просто делать все равно нечего. Прозябать без дела не по мне. Алхимик догнал меня и стал идти немного позади, приноровясь к моему неспешному шагу.

— Ты наверняка задумываешься, почему такой алхимик как я приехал в эту глушь, не правда ли? В голову могут лезть разные догадки, но на самом деле я выяснил, что рядом находится одна любопытная пещера, где можно достать камни света! Если перетереть их в порошок и смешать с корнями мертвого куста, то можно сварить несколько ценных зелий.

— И что же из этого может заинтересовать меня? — саркастически хмыкнул я.

— О тех пещерах ходят определенные слухи. Ты бы нашел ответы на многие вопросы… ну из тех, которые могут интересовать Ловцов. А это в свою очередь позволит тебе продвинуться среди своих. Станешь мастером, или что там у вас за звания…

Свернув направо, мы вышли на небольшую аллейку, где полукругом размещались деревянные скамейки. Показывать свой интерес я не спешил. Квинсий не должен почувствовать, что его глупое предложение в состоянии меня заинтриговать, к тому же слухи могут оказаться только слухами. Какие еще к Хаосу таинственные пещеры? И почему их не нашли сотни лет назад, ведь от искателей сокровищ отбоя и тогда не было.

— Ладно, рассказывай. Все равно… не занят, — зевнув, буркнул я, усаживаясь на одну из скамеек. Квинсий пристроился рядом, но выдержал уважительную дистанцию незнакомых людей. Из складок рукава он выудил лист бумаги ромбической формы, после чего показал его мне. Пробежав содержимое глазами, я пришел к выводу, что это карта, где крестиком помечено важное место. Как наивно.

— Пещерам больше двух тысяч лет, — авторитетно заявил Квинсий. — У меня ушло полгода на расшифровку записей и еще несколько лет пришлось ждать благоприятного влияния звезд.

— Ты же алхимик, а не астроном. Даже дураки знают, что звездам верить стоит только если ты домохозяйка, и тебе скучно.

— Я увлекаюсь и тем и другим, — огрызнулся парень. — По моим расчетам вход в пещеры находится высоко в горах, именно поэтому мне нужна помощь. Я не слишком разбираюсь на местности, а тем более я не скалолаз.

— Понятно, — я еще раз взглянул на карту, но ничего занимательного в ней не увидел. Ситуация все больше походила на какой-то развод. Быть может этот урод сейчас предложит мне купить эту бумажку за несколько золотых? Мол, я получу намного больше?

— Я пытался поговорить с той женщиной, магистром Кэролайн, но она не стала меня слушать. Более того — пообещала свернуть шею, если я от нее не отстану.

Как на нее похоже, подумал я, но вслух произнес:

— Ловцы всегда думают о высшем зле, их не интересует тлен бытия.

— Это не мелочь! Там могли сохраниться важные письмена, которые более подробно расскажут как о вашем ордене, так и о многих слугах Хаоса!

— Ключевое слово «могли», — лениво заметил я. — Извиняй, мне нет резона лазать по скалам в поисках неизвестно чего.

Квинсий начал возражать, говорить, что я не имею права отказываться, но в это время мне резко стало не до него. Резкая вспышка разделила мое сознание на две половины. Мир автоматически приобрел бледно-желтые оттенки, а все чувства и рецепторы обострились.

Я почувствовал боль и безнадежность. Чужеродная половина моего сознания отчаянно предпринимала попытки спастись, или хотя бы забрать с собой всех врагов. Желудок скрутило комком. Я опустил глаза и увидел кровь, обильно вытекающую из обширной раны. Фонтаны темной жидкости били в разные стороны, но они не могли испачкать мою одежду или Квинсия. Потому что на самом деле их не было, рана принадлежала не мне.