Богдан Дорошин - Путем неизбежности

Сирил Сафэр, сыгравший в захвате свою роль, радоваться победе не спешил. Несмотря на то, что военное командование буквально на руках его готово было носить, юноша оставался угрюм. Коэн, ради которого все и затевалось, сбежал. Сирил отдал распоряжение солдатам изучить каждое мертвое тело и каждого пленного, но результата это не дало. Чернобородый и женщина по имени Рахата как сквозь землю провалились. В замке их уж точно не было.

Но подозрения, куда они могли отправиться, у подростка все же были. Вряд ли Рахата взяла путь на Ваймар, откуда была родом. Того времени, что Сирил общался с волшебницей, ему хватило, чтобы понять — эта женщина одержима. Нею двигали маниакальные идеи доказать собственную правоту. По всей вероятности сейчас она направлялась туда, где находился склеп.

И это было на руку Сафэру, так как из-за излишней болтливости Рахата сама рассказала, где следует искать древнее захоронение. Координаты на юго-восток, туда, где прямо из породы растет могучее дерево…

— Вам необходимо содействие, сэр? — осведомился один из младших командиров, и голос его был пропитан почтительностью. «Майорчик» доказал, что Цитадель отправила его в Моркану не просто так. Неведомым образом он проник во вражескую среду, изучил обстановку и силы противника, после чего нашел способ обо всем доложить союзникам. А после — лично разобрался с верхушкой наемников, прикончив генерала Гелерика, известного на половину Дарсарда, и перебив его капитанов. Почти всех.

— Не стоит утруждаться, — отказался Сирил от помощи. Он уже сменил одежду на чистую, успев в этом хаосе даже принять горячую ванну. Так же он тщательно очистил лезвие хайкеля от крови, и оно вновь блестело синим отливом. — Я лучше работаю в одиночку. Большая группа лишь задержит меня.

Это была одна из причин, почему Сирил отказался от содействия военных. Главный же мотив такого поступка крылся в том, что никто не должен был стать свидетелем Обряда Крови. Это была тайна, доступная лишь посвященным, и юноша гордился, что ему оказали великое доверие. Обмануть его он был не вправе.

Сирил выступил с рассветом, восстановив силы с помощью сна и медитации, а так же съев сразу два сухпайка. В осажденной крепости продукты жестко экономили, и на один рот выдавали лишь необходимый минимум, так что наесться до отвала, пусть и не самой вкусной едой, было приятно.

С серых небес шел снег. Ватными снежинками он опускался на землю, припорашивая мертвые тела и скрывая под собой кровь. Если снегопад усилиться, подумалось Сафэру, то вскоре местность будет выглядеть так, словно и нет в Моркане войны. Конечно, если не брать в расчет толпы беженцев и сгоревшие остовы деревень.

Передвигался Сирил быстро, иногда запрыгивая на такие горные уступы, куда вряд ли бы добрался обычный человек. Дважды чуть не свалился, а из-под его сапог посыпались вниз мелкие камушки. Было холодно и зябко, но к вечеру юноша достиг ориентира.

Из самих скал, примерно в двух тысячах метров над уровнем моря, возвышалось толстое дерево, чьи голые ветки смотрели вверх. Сирилу сначала показалось, что дерево мертво, ибо таким оно и выглядело, высушенным и черным, но он откинул эти абсурдные мысли. Будь так, сухой ствол давно бы переломился под тяжестью ветра, что бушевал в этих местах почти постоянно.

Выбравшись на ровную площадку, Сирил отряхнул с одежды и волос слой налипшего снега. Резкие движения причиняли юноше боль и дискомфорт: заклятие Рахаты подкоптило ему бок, правое плечо и скулу. По приезду в Цитадель следовало навесить целителей, подумалось подростку.

Потом юноша принялся искать среди высоких камней какие-то намеки на древнее захоронение. Получалось у него плохо. Если у черного дерева кто-то и проходил недавно, снег скрыл следы и то направление, в котором они вели. Но Сирил сдаваться так просто не собирался. Он вообще не знал, что такое отступать назад. Сделай или умри — таково правило.

На помощь пришло внутреннее зрение, погрузившее мир в бледно-желтые оттенки. Этот цвет погреб под собой все, смешав четкие очертания в общий непроницаемый фон. Не очень удобно, если желаешь рассмотреть отдельные детали, но незаменимо когда ищешь магию и ее проявления. Темной нитью от дерева тянулись следы, словно пятна на прозрачном стекле. По всей видимости, Рахата колдовала, чтобы облегчить себе жизнь. Возможно левитировала там, где пройти было нельзя, а может просто отгораживалась с помощью магии от царящей вокруг стужи. В любом случае она совершила ошибку, ибо следы ее манипуляций с энергией Той Стороны прекрасно видны Ловцам.

Сирил пошел по невидимому для обычного зрения следу, и он в конечном итоге завел его в такое место, где он сам бы и не подумал искать. Подойдя к обрыву, он посмотрел вниз, и убедившись, что Рахата со своей магией прошла именно здесь, спрыгнул на нижний уступ. Усыпанная снегом поверхность последнего была столь неширокой, что с него запросто мог бы свалиться даже опытный скалолаз. Сирилу удалось удержать равновесие, хоть одна его нога чуть не съехала вниз.

Впереди виднелся зёв пещеры, и из нее веяло холодным ветром. Сафэр медленно потянул хайкель из ножен, после чего двинулся вперед. В пещере было темно хоть глаз выколи, но юный Ловец не пользовался сейчас обычным зрением, а для внутреннего было все едино: присутствует свет в помещении, либо же нет.

Пещера оказалась довольно глубокой и уходила внутрь скалы. Сирил шел медленно, осторожно ступая и внимательно поглядывая по сторонам. Вскоре путь преградила каменная стена, явно искусственного происхождения. Внутри нее зиял проход, явно образованный с помощью сильного разрушающего заклятия.

Сирил выдохнул и вошел внутрь. Почти сразу за стеной пещера расширялась, превращаясь в подобие некоего затерянного храма. С потолка свисали соляные наросты, а впереди виднелся каменный алтарь, на котором лежало много разного барахла от кубков и монет, до щитов и кинжалов. Всему этому добру была явно не одна сотня лет.

А еще у каменного алтаря лежала Рахата, над которой в печали склонился Коэн. Мужчина держал ее за руку и что-то говорил, успокаивая скорее самого себя, чем ее, ибо внутренним зрением Сирил определил, что колдунья мертва.

Коэн услышал его шаги и резко вскочил на ноги. В сторону Сафэра он выставил длинные меч, но увидев перед собой всего лишь ребенка, оружие опустил. По его щекам текли слезы, наемник скорбел о своей утрате.

— Я любил ее. Действительно любил!

Сирил осмотрелся по сторонам, и никого не заметив, сделал очевидный вывод.

— Зачем ты тогда убил ее? — отстраненно спросил он.

— Я?? — изумлению Коэна не было предела. — Я и пальцем Хати не тронул бы! Она подошла к этому мраморному склепу, — наемник кивнул в сторону высокого гроба рядом с алтарем подношений, — коснулась его, а после… после просто упала.