Александр Зорич - Сборник Круг Земель

Девкатра не видел больше своих жертв, как не дано зреть океану гибнущие в его пучинах корабли. Но Девкатра не нуждался сейчас в этом – в конце концов, он не был любопытен .

Сотни тысяч листьев разом покинули ветви вязов, сорванные волей Девкатры, и, взвившись неистовым смерчем, образовали угрожающее шелестящее кольцо, в центре которого находились непрошеные оринские соглядатаи, а на самой его границе – привязанные к молодым деревьям кони и мятущийся в бреду Циндал.

Ирвамессы были вышколены Элиеном и Ашерой так, чтобы встречать мелкие неприятности вроде сверхъестественной вьюги оживших листьев с безмятежностью младенца. И хотя безумие Даранка пережили немногие, на тех, что уцелел, можно было положиться втройне. – Держать строй! – гаркнул Ашера и воины повиновались.

Никто из них не спустил цепких взглядов с каменной плиты, открывшейся уже на четверть.

Кони жалобно ржали, обезумев от ужаса, и рвались с привязи. Однако оринская узда и крепость молодой древесины, нашедшей дорогу к свету сквозь мертвящий панцирь руин, не позволяли им сорваться с мест и внести полное смятение в отряд ирвамессов.

Хуже других пришлось Элиену. Он не устоял на ослабевших ногах и упал на колени.

Шар малинового пламени, пожирающий его мозг изнутри, распух, казалось, до размеров небесного светила.

В следующее мгновение шар взорвался.

Мириады спятивших листьев, прежде ураганом круживших вокруг отряда, все разом ринулись к центру и молниеносно воспламенились.

Хохоча и ликуя, Девкатра извлек свою материальность из отмершей лиственной плоти, которая льнула к ирвамессам сонмищем огненных бабочек.

В те мгновения среди руин Варнага находился лишь один человек, способный зреть природу Крылатого Пса Хуммера и наблюдать за его жуткими выходками.

Этим человеком был Циндал.

Циндал, обуреваемый страшными видениями, лишенный движения и речи, видел Девкатру, сопровождающего их отряд, от самой деревни керков. Увы, он был лишен возможности сообщить об этом Элиену, ибо был загнан магическим ударом Ийен в западню безмолвия.

Временами тонкоматериальное тело Девкатры прорывало зыбкую оболочку распадающейся личности Циндала и питалось ею – твари нужно было набраться сил.

Но Девкатра не обжорствовал – он поглощал Циндала ровно настолько, насколько в этом нуждался. Так крохотные черви-личинки поедают плоть парализованной гусеницы. И лишь благодаря этой рачительности Девкатры оглушенный магией Циндал был все еще жив.

Чтобы обратить ирвамессов живым средоточием тысячекрылой пламенной плеяды, чтобы сделать из опытных воинов стадо, ревущее от боли и безысходного отчаяния, Девкатре пришлось отказаться от власти над Циндалом. И теперь несчастный воин мог, наконец, позволить себе спокойную смерть.

Но Циндал не воспользовался этой прекрасной возможностью раз и навсегда покончить со страданиями плоти. Он все еще был жив, хотя его тело неумолимо двигалось к гибели в роении искр и удушливом дыму, что принесли воспламененные листья.

За время, проведенное в соседстве с Девкатрой, Циндал разучился чувствовать боль.

Он приподнялся, опираясь на обожженные ладони, и пополз туда, где в роении таких легких и таких беспощадных огней погибали последние ирвамессы из отряда гиазира-свела.

Циндал не видел их – он полз на крики, которые только и могли служить ориентирами на этом хуммеровом пиршестве.

– Свел, убей его, свел!!!

– Молчи, Ашера! Молчи! Если я попытаюсь сделать это, ты умрешь… поэтому молчи…

Пламя не властно над плотью Звезднорожденного.

Звезднорожденный Октанг Урайн некогда прошел в теле Шета окс Лагина сквозь строй горящих кораблей на Священном Острове Дагаат. Сам Элиен дважды спасал своих подданных в Орине от огня, собственными руками изничтожая самое сердце пожара.

Да, Элиен ничего не видел среди бурана неистовствующих искр. Да, его волосы быстро истлевали, обнажая крупный, бугристый череп государственного мужа и государственного мага. Да, он знал, что рискует упустить Октанга Урайна. Но пока его неуязвимая плоть могла служить щитом для Ашеры Тощего, она должна была им служить – иначе во имя чего судьба наделила его этим едва выносимым бременем могущества?

Под ним стонал и ругался последними словами обожженный Ашера Тощий, вжатый в землю могучим телом Звезднорожденного. Он умолял Элиена отдать его смерти, но тот оставался непреклонен. Его верный соратник должен выжить во что бы то ни стало.

Сейчас Элиен жалел только о том, что Великая Мать Тайа-Ароан не воплотила его в двадцати телах, ведь тогда он смог бы защитить от огня всех корчащихся сейчас в предсмертных судорогах ирвамессов.

А двадцать первое тело ему сейчас было необходимо, чтобы убить Урайна, присутствие которого он ощущал в сорока локтях от себя.

Циндал сбросил с себя горящие лохмотья чьей-то одежды, которые швырнул ему на спину ветер, и продолжил свой нелегкий путь. Сейчас он уповал на одно: чтобы солдатские байки об Ашере Тощем, воспоминание о которых все еще теплилось в его объятом жаждой подвига сознании, оказались правдой. И чтобы счастливая колдовская стрела Ашеры Тощего сыскалась при своем хозяине.

И еще: Циндал с животным ужасом ожидал нового вторжения Девкатры в свое сознание. Это ожидание было венцом его нечеловеческих мук.

У Девкатры, впрочем, пока были дела понасущнее питания. Он отдавал всего себя стихии вихрей, кутающих ирвамессов и их обреченных коней в гибельные коконы алчного огня.

Циндал успел. Его пальцы, почти полностью утратившие осязание, но все еще способные различать неровности человеческих тел, повстречались с ногой гиазира-свела.

– Назови… себя! – прорычал Элиен.

Циндал ответил ему грозным мычанием.

– Что… что тебе… надо?!

Осознав, что не сможет внятно промычать и собственного имени, Циндал напрягся, сосредотачивая всю силу своей мысли на образах стрелы и лука. В Ирвамессаде ходили упорные слухи, что гиазир-свел в состоянии читать чужие мысли и Циндалу не оставалось ничего лучшего как проверить достоверность легенды.

– Понял, – бросил Элиен, хотя не был уверен в том, что понял Циндала правильно.

Элиен запустил руку под обмякшее тело Ашеры – тот пару коротких колоколов назад потерял сознание – и, с ужасом отмечая, что даже там, на животе, одежда Ашеры уже начала тлеть, извлек на свет лук и Поющую Стрелу.

Тетива на луке была горяча, но все еще цела.

Элиен вложил оружие в руки Циндала. Пусть делает с ним, что считает нужным.

Циндал жадно стиснул лук и поднес к изуродованным губам, покрытым спекшейся коркой крови, Поющую Стрелу. Сила, что таилась в ней, сейчас стремительно вливалась в его слабое обожженное тело.