Марина и Сергей Дяченко - Хозяин Колодцев (сборник)

Она решила ни за что, ни при каких обстоятельствах не заговаривать больше с лохматым колдуном. Она не просила его о помощи – стало быть, ничем не обязана. Хотя, если подумать, что было бы, проноси она этот плащ еще хотя бы неделю…

Доминика глубоко вздохнула. Ее подташнивало, и неизвестно, чем более вызвано недомогание: скверной магией плаща или же страхом и отвращением.

Отвлечься, вяло подумала Доминика. Занять мысли чем-то другим.

На круглом столике оплывала свеча. Доминика не без брезгливости взялась за круглую ручку подсвечника. Ничего, вроде бы чистая; она подняла свечу повыше и огляделась.

Так. Замочная скважина входной двери. Сундук в углу; скоба для замка есть, самого замка не видно. Окно запирается на засов… И больше в комнате нет ничего, что можно было бы запереть и отпереть снова.

Дверная скважина слишком велика, не стоит и пытаться. Правда, в темном коридоре полным-полно дверей, не меньше десяти. И в каждой – замочная скважина…

Но мало ли кто там встретится, в коридоре. Давешний колдун вполне может там поджидать. Или кто похуже…

Не давая себе времени на раздумья, Доминика приоткрыла дверь и, держа перед собой свечу, выглянула.

Фонарь горел по-прежнему. Плаща на полу не было – Нижа его утащила. А что, подумала Доминика, если жадность служанки одолеет ее преданность… ерунда, какая там у Нижи преданность, видимость одна… и дуреха припрячет плащ для себя?!

Слышно было, как внизу, в зале, гудят и хохочут гуляки.

Не прикрывая дверь в комнату – и вообще стараясь от нее не удаляться, – Доминика быстро прошла по коридору, касаясь пальцем дверных скважин. Эта большая… Эта и того больше… Вот эта разве что… да и то – сомнительно.

Привычным жестом она стянула с головы цепочку. Нервно огляделась: вряд ли кто-нибудь поверит вранью о том, что молодая госпожа ошиблась дверью…

Сунула ключ в замок чужой комнаты; не влезает. Чего и следовало ожидать.

В этот момент коридором хлестанул отчаяный вопль. Доминика, чьи нервы и без того были напряжены, дернулась и чуть не сломала торчащий в чужом замке ключ.

Крик повторился. Источник его находился в комнате прислуги, имя источнику было Нижа, хотя Доминика и не сразу узнала ее голос.

– Черти зеленые, что там еще? – послышалось из-за той самой двери, замок которой Доминика только что пыталась отпереть.

Голоса гуляк внизу притихли. В конце коридора распахнулась дверь:

– Пожар? Грабители? Что такое, черт вас забери?!

Доминика, задержав дыхание, пыталась вытащить ключ из замка, но он – возможно, от ее неосторожного движения – застрял и не желал повиноваться.

В комнате прислуги кто-то подвывал вполголоса. Доминика дунула на свечку – и едва успела отшатнуться, когда дверь с застрявшим в скважине ключом распахнулась, и в проеме возник грузный, по-видимому, мужчина: Доминика видела только огромную тень, вывалившуюся в коридор.

– Эй! Хозяин! Что там еще?

Доминика молчала, вжавшись в стену за распахнутой дверью.

– Проклятые бабы, – пробормотал толстяк, вслушиваясь в приглушенные причитания. – Крыса ее, что ли, укусила…

Постояв еще и ничего не дождавшись, закрыл дверь. И дверь в конце коридора закрылась тоже. Доминика зажмурилась, стараясь успокоиться.

Погасшая свеча дымила на редкость смрадно. Причитания Нижи перелились в едва слышное монотонное нытье. Доминика сперва вызволила – со всеми предосторожностями – застрявший ключ и надела цепочку на шею, и только потом отправилась посмотреть, что за крыса укусила служанку.

Комнатка прислуги помещалась напротив той, где поселили хозяйку, и отличалась от Доминикиной только размерами. Одной свечки было достаточно, чтобы целиком осветить крохотное помещеньице; свечка стояла на Нижином сундучке с рукодельем. Хозяйка сундучка сидела, с ногами забившись на кровать. Злосчастный плащ валялся на полу, по ткани расползались темные блестящие пятна, и все вокруг было замарано кровью.

– Я же велела сжечь, – простонала Доминика.

– Госпожа?..

Сыр стоял за ее спиной, в коридоре. Прибежал на крик. Может быть, даже узнал Нижин голос.

– Дай света, Сыр…

Густая кровь продолжала сочиться из чуть надрезанной ножичком золотой вши.

– Я подумала, – бормотала Нижа, дрожа всем телом. – Я подумала, чего же ниткам пропадать… Золотые все же… Я подумала – ниточки выпорю, а плащ сожгу, как вы велели… Про ниточки-то ничего не говорено…

– Дура, – просто сказал Сыр. – Дурища безмозглая. До свадьбы не доживешь, видит Небо, схрупает тебя леший где-нибудь на болоте!

– Перестань, – попросила Доминика. – Пусть молчит…

– Только пискни, – свирепо предупредил Сыр, и рукодельница Нижа застыла, зажав себе рот обеими ладонями.

Сыр осторожно, двумя пальцами поднял плащ; осмотрел. Рванул – снова затрещали нитки, Доминика вздрогнула, Нижа икнула. Сыр оглядел две получившиеся половинки, разорвал каждую еще пополам; покосился на Доминику:

– Вы, госпожа, идите-ка к себе… Незачем вам на такое… А эта дура пусть смотрит! В следующий раз станет думать, прежде чем колдовскую метку ножиком пырять…

– Я не знала, – простонала Нижа сквозь сомкнутые ладони. – Не знала я! Я только подпороть хотела… А кровища как брызнет… И теплая кровища, о-ох…

– Заорешь – придушу, – снова предупредил Сыр.

– Тихо, – сказала Доминика. – Тихо. Мы пойдем… А ты, как закончишь, в дверь постучи, ладно?

– Как прикажете, – пробормотал Сыр, присаживаясь перед печкой и раскрывая дверцу. – Только пятна на полу пусть сама затирает.

Доминика разглядывала обширную темную лужу вокруг сундучка с рукодельем. Большей частью это была ее, Доминикина, кровь. И, может быть, чья-то еще… Кто носил плащ до нее? Как долго носил? И мог ли портной не знать?..

Сыр раздувал угли.

Доминика взяла Нижу за плечо и вытолкала в коридор. Плотно прикрыла дверь; в конце коридора мелькнула тень. Или показалось?..

Что за сон может быть после такого происшествия? Доминика лежала, зажав в кулаке ключ на цепочке; под окнами прокричала ночная стража – два часа ночи. Три часа ночи…

Неподалеку от гостиницы, на той стороне реки живет мастер-кузнец, чьи механические игрушки славятся на десяти базарах десяти больших городов. Если он не выполнит просьбу – никто не выполнит, и Доминике придется скитаться до конца дней своих и, засыпая, всякий раз видеть перед глазами череду замочных скважин…

Она поднялась рано, оделась без помощи служанки и спустилась к завтраку прежде всех постояльцев. Так ей, по крайней мере, казалось; тем не менее, стоило ей появиться в пустом и холодном обеденном зале, как в углу – на том же самом месте – обнаружился вчерашний незнакомец, черноволосый колдун, оказавший Доминике услугу.