Макс Армай - Звезда и жернов

— Проваливайте на все четыре стороны, треклятые дикари! Ежели ещё раз наши дороги пересекуться, то на дороге останется только кто-то один! И, готов поспорить, это будете не вы! — рявкнул Хайес.

— Не сей зерно, коли снег не сошёл!.. Рыцарь… — огрызнулся Арутхи Роздлид и, поворотив коня, махнул за собой рукой. Северяне, все, как один, устрашающе сверкая на шоэнов глазами, неохотно поехали прочь, увозя поперёк сёдел своих павших товарищей.

— Аллав, Майас, Сахо… — улышал Рин, как Борг перечисляет рыцарю погибших шоэнов. Всего бой стоил жизни восьмерым из них, а значит, в живых осталось девятнадцать шоэнов.

«Слава Всесущному, что хоть Борг и Йо остались живы!» — порадовался за знакомых ему шоэнов Рин.

— Ну что, как тебе первое сражение? — устало подошёл к нему и присел рядом Хайес, пока шоэны торопливо хоронили своих погибших товарищей.

Рин, совершенно опустошённый, сидел на поваленном чародеями стволе липы и задумчиво оттирал от запёкшейся крови самых разных цветов свой меч. Услышав рыцаря, он поднял голову и ещё мгновение осмысливал то, что тот сказал ему, ибо в мыслях своих он, видимо, всё ещё пребывал в самой гуще битвы.

— Сперва я очень разволновался, — немного смущённо пожал плечами юноша, а затем улыбнулся и почесал пальцем под носом, пытаясь скрыть эту свою улыбку. — А потом всё было так, как меня и учил ади Питри.

— Да ну? — недоверчиво хмыкнул Хайес. — Что-то я не припомню, чтобы старик Фрогган, когда-либо скакал, стоя на крупе коня, словно бы всамоделешний кахт! Зато в Оленьей Тропе один кахт, давеча, был точно! Уж не он ли, юноша, обучил тебя этому воинскому искусству кочевников? свой меч, не зная, следует ли рассказывать о своём обучении ади Даггемо. Не сочтёт ли он, полученные Рином знания и навыки, порочащими доброе имя ирвирского рыцарства?

— А ещё там, помниться, был рокканец и, даже, фарланин! Пронзи меня рог Тёмного! — хлопнул себя ладонью по колену Хайес. — Я ещё тогда весьма подивился подобной кампании в гостях у ади Питри!.. Что скажешь, оруженосец?

Рин ещё ниже опустил голову, не решаясь взлянуть на рыцаря и ещё усерднее принялся начищать клинок.

— Ну да Бог с тобой! — разочаровано выдохнул Хайес, поднимаясь. — Я в чужие тайны не лезу. А то, что старик Фрогган всегда поступал не так, как все, так о том тебе всякий скажет! И чему я, право, удивляюсь? Ведь и первый его оруженосец был для всех, что бельмо на глазу. А теперь он, видать, и со вторым начудил!

— Неправда! — закричал Рин, вскакивая. Рука его, сама собой, стиснула рукоять меча. Заметив это, юноша смутился и повторил, уже заметно тише. — Неправда! Ади Питри никогда не учил меня чему-нибудь недостойному! И Таркуд, хотя, может, и не блещет хорошими манерами, но по части доблести не уступит никому! — и добавил, еще тише. — Ади Питри полагал, что мне, возможно, потребуются такие знания и умения, которые обычному рыцарю и не к чему. Поэтому и пригласил и кахта, и рокканца, и фарланина, чтобы они обучили меня всему, что им сами ведомо.

— Вот ведь как занятно! — воззрился на него в полном изумлении Хайес.

— И долго ли они тебя обучали, отрок? — как-то осторожно спросил он затем.

— Да, почитай, четыре года, — вновь опустил голову Рин.

— Гхм!.. Однако… — тихо пробормотал Хайес, терзая себя за бороду. Затем он ещё раз внимательно оглядел, с головы до ног, юношу и похлопал того по плечу. — Пусть ади Питри и был странным, но дураком-то его уж точно никто не назвал бы! Если он так считал, то, полагаю, у него на то были веские причины. Не так ли? — и Хайес вновь пытливо уставился в лицо Рина.

Рин нахмурился.

— Об этом он мне не говорил, — ответил юноша.

— И ты поклянёшся мне в том своей честью? — схватил его за плечо рыцарь, так и буравя своим взглядом.

Рин открыл было рот, а потом вновь молча закрыл его, растерянно моргая.

— Х-ха! Наглый юнец! Думал меня перехитрить? — рассердился Хайес, надув от обиды щёки. — Хорошим же оруженосцем ты мне был, если начал прямо с вранья!

— Простите великодушно, Ваша Решимость! — смиренно склонил голову перед рыцарем Рин. — Ежели бы это было лишь моей тайной, то я, видит Бог, ни секунды бы не колебался в том, чтобы начистоту всё вам рассказать! Но это была тайна ади Питри. А кроме того, — Рин на мгновение запнулся, не зная, можно ли считать Иару Прекрасную дамой, или же нет, но, решив, что она, без сомнения, дама, и, более того, в вышей степени благородная, пусть даже и богиня, уже увереннее продолжил, — в ней напрямую замешана одна… одна черезвычайно благородная дама!

— Что за чушь ты несёшь! — вспылил, наконец, рыцарь. — Слыханное ли это дело — ади Питри и невообразимо благородная дама! Да я скорее поверю, что свиньи вьют гнёзда, а волки несут яйца в курятнике! — заорал на него Хайес.

— Я готов вам поклясться честью, что это так! И призову в свидетели всех искуплённых и самого Всесущного! — насупился Рин, и сам начиная злиться.

Хайес тут же замолчал и лишь беззвучно открывал и закрывал рот.

— Ну и дела! — наконец, тихо произнёс он. — Видно, и в правду, конец света наступает! — Внезапно какая-то догадка осенила его, и он радостно хлопнул себя по лбу. — Послушайка! А ты, не ровён час, не сыном ли его и той благородной дамы будешь?

Столь нелепое предположение так рассмешило Рина, что он не удержался а расхохотался во всё горло.

— Да что вы такое говорите, ади Даггемо! — укоризненно сказал Рин, утирая выступившие от смеха слёзы. — Давно уже я так не смеялся!

— Да… Действительно! Что это я? — сконфуженно пожал плечами Хайес. — Хотя, признай, что определённый резон в этом моём предположении был!

— Ну-у… — неопределённо пожал плечами Рин.

— Что ж… Отдыхай пока! Скоро мы опять двинемся в путь, — и Хайес, уже примирительно, похлопал по плечу Рина и отошёл в сторону, к айвонцу.

— Ну что, арвер, не жалеешь о своём решении? — тихо спросил его Оссу Та, слегка кивнув в сторону юноши.

— Нет. Не жалею, нкапи, — Хайес расправил плечи и оглянулся на Рина, который разыскал среди тел убытых врагов своего самого упорного противника и теперь, с любопытством, разглядывал его меч.

— Если бы мы всё это время тащили его силой (раз уж ты не мог заставить его идти с нами с помощью своего волшебства), то, как я теперь прекрасно это понимаю, у нас непременно бы возникли определённые трудности, — продолжил свою мысль рыцарь и добавил, ещё тише. — Как только мы достигнем Аймпарского монастыря, ты, уж будь добр, не тяни больше со своим колдовством! Видит Бог, парнишка этот весьма шустрый.

— А-а-а-ааа! — вдруг закричал Рин, роняя на землю шлем убитого и в ужасе отскакивая от поверженного врага.

— Эй! Что там такое, оруженосец? — поспешно направился в его сторону Хайес. — Чем тебя так напугал этот убитый, что ты шарахаешся от него, словно орхат от слёзария?