Макс Армай - Звезда и жернов

— Что ж… я тоже весьма рад видеть вас … — благосклонно кивнул в ответ Эрро Шепелявый, впрочем, тут же запнувшись, не зная, как правильно теперь величать опального квистола. — Ваше Благочестие, — после секундной заминки нашёлся король. — Не могу не признать, что ваше появление пришлось очень кстати.

И король многозначительно и с укоризной скосил глаза на Вару Великолепного.

— Всесущный ниспослал мне откровение, — смиренно склонился в седле долговязый квистол. — И я имел божественную милость, прямо из уст Господа, услышать о грозящей Вам опасности, Ваше Величество. Едва я узнал об этом, как тут же убедил Вашего сиятельного брата, не медля, устремиться к Вам на помощь, собирая на подмогу всех, кто хотел присоединиться к нашей маленькой, но доблестной армии, во имя Господа и к Вашей вящей славе.

— Именно так всё и было, милый братец! — подтвердил Ундуд Пьертский, подъезжая вместе со своей свитой к королю. Братья, не слезая с лошадей, обнялись, да так жарко, что, не зная об их истинных взаимоотношениях, можно было подумать о подлинной братской любви.

— Я благодарен вам за это, — одними губами улыбнулся король, а затем, как бы оценивающе взглянув на бывшего квистола, спросил. — Удовлетворите моё любопытство! Как вам удалось одолеть столь сильного чародея? Разве вы тоже владеете волшебством?

Ади Вара, едва услышав такой вопрос, тот час же, с нескрываемым любопытством уставился в лицо квистола. Впрочем, и все присутствующие тоже с явным нетерпением ждали, что же ответит бывший квистол.

Тил I Пьертский сурово сдвинул брови и, гневно выпрямившись, с упрёком в голосе пророкотал:

— Как Вы могли подумать такое, Ваше Величество! Я — вернейший служитель Господа нашего, и сама только мысль о всяческой чародейской мерзости не внушает мне ничего, кроме отвращения! Всё, всё, что я сумел совершить в этой битве, было совершено во славу Божию, и было ниспослано мне Им самим! Ему одному я обязан своей победе! Ему одному, и никому больше! Ибо сам я был лишь безвольным орудием в руках Его гнева!

Квистол произнёс это с таким неподдельным жаром, что усомниться в его словах представлялось верхом неприличия. Тем не менее, ади Вара не утерпел и, сверкая от возбуждения глазами, так весь и устремился к священнику:

— Но, позвольте, святой отец! Как эдакое может быть возможным? Никогда ещё ранее тот, кто носит сутану, не творил именем Божьим чародейские заклятья! Ведь я сам, да и все вокруг, ясно видели, как вы метали молнии! Что же это такое, если не волшебство?

Тил I аж побагровел, но сумел сдержать себя и лишь одарил ади Вару испепеляющим взглядом.

— Да простит вас Господь за слова Ваши, ади Вара! Вы славный рубака, но в материях возвышенных, увы, человек невежественный. Уж простите меня за подобную прямоту, — сказал он.

Услышав такое, король расплылся в довольной улыбке, однако и сам герцог не выказал ни малейшего неудовольствия, а лишь усмехнулся и принялся задумчиво поглаживать свои усы.

Между тем, бывший квистол продолжил:

— Напрасно смеётесь, достопочтимый ади Вара! Да будет вам известно, что не всё действительное — видимо, и не всё видимое — действительно. Вы думаете, что тот, с кем я сражался — волшебник?

— Кгх…Ну, разумеется! — недоуменно поднял брови ади Вара. — Как же может быть иначе?

Тил I на миг прикрыл глаза, а затем грустно улыбнулся:

— Вот видите, ади Вара! А истина — она больше того, что доступно нашему взору.

— Что вы хотите сказать, Ваше Благочестие? — не вытерпел Ундуд Пьертский, подъезжая поближе к квистолу.

Тот надменно скривил губы, а затем, в упор глядя на брата короля, тихо произнёс:

— Да будет вам всем известно, благородные господа, что тот, кто пришёл с войной в нашу страну, был никто иной, как кавайю, или… Тень, как принято называть его у нас.

Дружный вздох потрясения и ужаса прокатился нас стоящими вокруг квистола. И тут же все наперебой стали твердить, что этого просто не может быть. Но квистол властно воздел вверх руку, и все вновь послушно замолчали.

— Для Ирвира настали горькие времена! Пробил тот страшный час, когда коварный замысел врага Господа обрёл свое воплощение! Уже многие богопротивные чародеи открыто выступили против Него, и всего, что он защищает: Короля, Церкви и всего тхалианского мира! Вы сами видели, как один из верховных служителей этой богомерзской Гильдии открыто призывал всех нас к измене и предательству! — При этих словах Тил I так высоко вытянул вверх свою правую руку, что аж привстал на стременах. — А двумя неделями раньше, другие изменники из всё той же предавшейся квану Гильдии, по наущению предстателя Воли Господа Нашего, вступившего в сговор с самим Тёмным, и который по Божьему попущению всё ещё занимает эту должность, тайно прокрались в город сиятельного брата господина нашего, всеславного короля Эрро, и имели наглость злоумышлять на мою жизнь!

При этих словах все как один посмотрели на Унгуда Пьерского, и тот подтверждающее кивнул головой. А бывший квистол, между тем, продолжал:

— Если бы не заступничестиво Игуна, который, в неисповедимой милости своей, предостерёг меня от их злого умысла, то не стоять бы мне здесь сейчас пред вами!

— Вот как? — недоумённо изогнул брови Эрро Шепелявый и порывисто обернулся к стоящим на некотором отдалении от него волшебникам. — Гильдия, за моей спиной, плетёт в моём королевстве заговоры?

Лее Истаге возмущённо вздёрнула вверх подбородок и бесстрашно уставилась, глаза в глаза, бывшему квистолу.

— Вы знаете, Ваше Величество, о моей преданности Вам! — гневно воскликнула она. — Не могу судить, можно ли верить этому священнику, а потому и не знаю, сколько в его словах правды. Но, в любом случае, о взаимоотношениях Гильдии с Первым Престолом может быть доподлинно известно лишь членам Зелёного Сукна, да ещё высшим иерархам Церкви! Ну а я, клянусь Вам Силой, знаю об этом не больше того, что знаете и Вы, Ваше Величество!

Ответ девы чар был честным и абсолютно точным, ибо о тех слухах, что наводняли в последнее время Имрию, королю было известно столь же хорошо, как и всем вокруг. И он ни разу не выказал неудовольстия по поводу того, что доводилось ему слышать по этому поводу. Просто он предпочёл занять выжидательную позицию, не желая пока явно вставать на чью-либо сторону, и именно на это намекала сейчас прелестная Лее Истаге.

— Гм, — недовольно кашлянул в кулак король. — Пожалуй, вы правы, моя несравненная чародейка! — и Эрро лукаво погрозил ей пальцем. — Ну, видите, Ваше Благочестие, мои волшебники не имеют к этому ни малейшего отношения!

— Как будет угодно моему господину, — явно неохотно, но смиренно склонил голову бывший квистол, но тут же вновь резко вскинул её и, ткнув пальцем в презрительно улыбавшуюся ему волшебницу, гневно прокричал. — Но знайте, принявшее столь обольстительное обличие исчадие квана! Знайте, что стало с вашими богомерзкими сотоварищами! Знайте же!.. Все они висят теперь на стенах Пьерта, и вороньё, изо дня в день, жадно терзает их грешные тела, ссорясь из-за их зловонной плоти!