Игорь Адамович - Ятаган Смотрителя

— Отставить. — Резкий голос хлестнул охранников не хуже удара бича, орки послушно опустили луки, потупив глаза в пол и испуганно втянув головы в плечи. Бешеные глаза Букана впились теперь в щуплого человечка в изукрашенной драгоценными камнями тоге, опиравшегося на резной посох с навершием в виде человеческого черепа.

— Сызрон, он выбил мне зуб, — злобно прошипел Букан и шагнул к моей клетке, вытягивая здоровой лапой ятаган. Человечек поднял посох и направил бледно засветившийся череп на вождя Кровавых клыков, орк остановился, в глазах его вспыхнула белесая искра страха, постепенно вытеснившая кровавый комок бешенства. Букан вгляделся в лицо черного священника и задрожал.

— Верно, выбил, но этот пленник нужен мне, причем нужен для дела. — Голосом сектанта можно было без труда заморозить небольшое озеро. — А вот твой зуб не нужен, и сам ты не особо нужен, помни об этом, второй раз предупреждать не буду, и зубы считать я тоже не люблю, мне больше нравится считать жизни.

— Торн оскорбил меня, а значит, умрет! — В Букане все еще боролись злоба и страх, но последний постепенно побеждал.

— Умрет-умрет, но потом, а вот сейчас он имеет право почти на все, так что если не хочешь сам занять эту клетку, заботься о здоровье и комфорте пленников больше, чем о себе, тебе понятно, туп-пая скотина? — завершил инструктаж Сызрон, придавив вождя Кровавого клыка к месту своим змеиным взглядом.

— Да-да, понял-понял, — залебезил вождь Кровавых клыков, вытирая оплеванную разбитую рожу и смотря себе под ноги.

Пользуясь тем, что сектант был занят беседой, я метнул в него кинжал Букана, но оружие отскочило от мгновенно окутавшего Сызрона защитного кокона. Как интересно, неужели черный папа никогда не отключает амулет, даже в своем лагере? Живут-то они тут как, прямо дружба-жвачка, вот только где он берет столько маны?

— А что ты скажешь теперь, колдун? — насмешливо спросил Букан.

— То же, что и раньше, ты же идиот, орк, и вряд ли когда-нибудь дорастешь до мысли, что истинно великие владыки не позволяют примитивным животным эмоциям влиять на свои планы и дела.

— Ты даже не накажешь Торна?

— А зачем? И вообще, Букан, ты меня утомил, легче вызвать десяток демонов, чем объяснить что-либо тупому дегенеративному хряку. Убери свои слюни, это омерзительно, и вообще делай, что тебе говорят, не то до вечера не доживешь, твоим же оркам скормлю.

Вождь Кровавых клыков покорно заткнулся и униженно согнулся, пряча в опущенных глазках непередаваемую ненависть.

— Теперь что касается наших пленников, — довольно просипел черный папа, обращаясь к нам и более не удостаивая Букана и взглядом. — Вам выпала величайшая честь, ибо через вас снизойдет сюда наш великий бог, Фурий-всесокрушающий, гордитесь!

— А почему именно мы? — поинтересовался я. — Не проще было пустить на это дело, например, Букана? Или он даже для этого не очень-то годится?

— Верно, он подходит меньше, ибо заклинание работает на контрасте, — любезно подтвердил жрец, было видно, что сектант неимоверно горд, доволен собой и его распирает желание поговорить. — Все дело в том, что для ритуала нужны семь представителей различных светлых народов и шестеро экземпляров темных рас, и при этом, чем светлее и добрее все они будут, тем сильнее, яростнее и долговечнее будет наш бог. Как ты понимаешь, добыть семерых добреньких светлых было несложно, а вот найти вас, белых ворон среди темных, было настоящей проблемой. В принципе может подойти и Букан, но тогда наш бог будет слабее, а это глупо.

— Да, такой орк, к которому приходят по доброй воле люди, сбежавшие от произвола баронов, — большая редкость, но это именно то, что нам надо, — подтвердил подошедший к клетке маг в светлой мантии. — Ты не узнал меня, Торн? Впрочем, это понятно, виделись мы издалека. Я Андреас, бывший заместитель архимага Таннии, а ныне — правая рука его святейшества Сызрона, будем знакомы. Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я буду созерцать твое заклание на этом ритуале, ибо многое претерпел из-за тебя.

Маг задрал рукав и продемонстрировал мне мое же имя, вытатуированное красной краской на запястье.

— Беззубый орк, маг-неудачник с бездарно профуканной карьерой и полоумный сектант, ну и компания, — хмыкнул я и ерническим тоном продолжил: — А почему это вы так уверены, что все получится в соответствии с вашими пожеланиями? Твой предшественник, Сызрон, тоже так думал… но только до того, как я его зарезал. В любом случае меня искренне радует то, что я стал главным кошмаром в вашей жизни, ребятки.

— Скоро ты умрешь страшной смертью, — злобно прошипел Андреас. — И ты еще пытаешься смеяться над нами, наглец?

— Да, где уж вам это понять, — вздохнул я. — Вы представляете собой настоящее чудо, уникальнейшую, не существующую в геометрии фигуру — треугольник, у которого все три угла тупые.

Оппоненты не нашлись что возразить и ушли, при этом Сызрон улыбался, а Букан с Андреасом злобно оглядывались.

— Твой послужной список впечатляет, — хмыкнула девушка-дроу. — У нас немало говорили о новом вожде Диких земель, хотя по рассказам ты гораздо крупнее.

— Разочарована? — засмеялся я. — Наверняка вам про меня рассказывали враги, которые боятся нас, а ведь недаром говорят, что у страха глаза велики. Лучше скажи, почему нам жить две недели осталось?

— Они еще не отловили всех нужных для своего мерзостного ритуала, сам слышал, кто попало сектантов не устраивает, им добреньких подавай.

— Значит, тут у нас добренькие темные, интересно, а как такое возможно?

— Сразу за моей клеткой содержат гоблина-знахаря, он целитель. Дальше, вон в том саркофаге из магнетита, опутанном цепями, запрятан лич — ученый сухарь, тоже бывший лекарь, он и личем-то стал, проводя на себе какой-то медицинский опыт, да малость не рассчитал, вместо выздоровления получил перерождение. К нему и после смерти люди ходили лечиться, и ведь лечил, возможно, не из сострадания, а ради золота и науки, но все-таки. В конце нашего ряда, вон видишь клетку из прутьев в руку толщиной, там сидит старейшина троллей, по совместительству — шаман, а тролли-шаманы всегда стараются заботиться о племени.

— А ты тоже врач?

— Нет, орк, я жрица, младшая жрица храма Фреи, разрушенного этими тварями.

— Дроу — служительница светлой богини?! А такое бывает?

— Это ошибочное мнение, ибо Фрея — богиня любви, а любовь присуща всем, как светлым, так и темным, она великая богиня, почитаемая везде.

— Что-то новенькое, раньше я не слышал о храмах Фреи на темных землях.

— Неудивительно, жрецы дьявольских культов ненавидят служителей Фреи и стараются уничтожить, ибо эти святилища для них смертельно опасны. Наш храм стоял в Темном лесу, и даже безмозглые гулли не трогали его, но пришли проклятые враги богини, дьяволопоклонники, и с ними бездушные пауки дома Рыжих скорпионов, наш храм пострадал.