Олег Говда - Башня ветра

Приняв решение, я посмотрел Листице в глаза и отрицательно мотнул головой. Хозяюшка облегченно улыбнулась и кивнула в ответ. Видимо, ее интуиция в данном случае была на стороне моей логики.

Увы, Штирлица и Кэт из нас не получилось… А может, Титыч оказался прозорливее папы Мюллера. Во всяком случае, староста хмыкнул и проворчал:

— Тебе виднее… Ладно, скажешь: очнулся, но так слаб, что опять сомлел. Раньше чем через седмицу на ноги не встанет. А если Верес расспрашивать станет — сюда зови. Уразумела?

— Как скажете, дядька Ярополк.

Листица еще раз кивнула и выскочила за дверь.

— Егоза… — непонятно с чего именно так оценил достоинства девушки Титыч и продолжил как ни в чем не бывало. — Всадники эльфов тоже видели, а потому Всеслав Добрилович силой тебя в префектуру не потащит, но и с выздоровлением, Влад, затягивать не стоит. Или опасаешься чего? Так ты скажи. Один ум хорошо, а два сапога — пара. Может, присоветую чего. Ты мне теперь дороже сына…

— Так чтоб очень уж опасался, не скажу, но и лезть в прорубь очертя голову не хочу. Ты который раз эльфов упоминаешь, а я сам ничего не помню. Вот и выходит, что пока все не разузнаю да не соображу, как, что и к чему приспособить — к властям соваться не с руки. Мало ли чего я еще позабыл. Ну рассказывай уже, не тяни гоблина за уши.

— Угу, — кивнул староста. — А ведь верно. Эти потом тоже приходили. Самолично Гырдрым с Ачхырзом и в сопровождении шамана Ушастых. И в Круге подтвердили, что ты свою часть уговора выполнил, а потому ранее принадлежащие их кланам деревеньки Приозерное и Подборье твои по праву. Как и ранее завоеванные в Поединке — Выселки. И слово свое верное и нерушимое они готовы подтвердить перед вождями и шаманами всех кланов на ежегодном праздновании именин Фрэвардина.

— Титыч, а ведь ты, при всем моем уважении, сейчас в ухо схлопочешь, — ласково промолвил я, демонстрируя старосте кулак.

— Да? — Он заинтересованно поглядел на эту часть моего тела. — А за что?

— Я уже три раза просил рассказать об эльфах, а ты тем временем толкуешь о чем угодно, только не о них.

— Как так? — натурально изумился Титыч. — Я же сказал, что они тебя под утро в деревню на руках принесли. На другой день после того страшного грохота в Мрачной роще. Разве нет? Странно. А мне казалось…

— Ярополк! — прорычал я. — Что дальше было, после того как они меня принесли?!

— В Круге на землю положили и за мной послали. Только чего посылать-то? Небось не слепой, сам увидел… Такое разве ж можно пропустить? Эльфы человека на руках несут! Почитай вся деревня поглазеть собралась. Как на Поединок…

— А дальше что было?

— Так все… — пожал плечами староста. — Когда я подошел, старший их… кто такой не скажу, он имени своего не называл… В общем, эльф дал мне мешочек с травами и велел напоить тебя настоем сразу, как только очнешься, чтобы голос не потерял. А потом еще прибавил, что жителям Выселок отныне всегда рады в лесу.

— И все?

— Все?! Чудак-человек! Ты что и в самом деле ничего не понимаешь? Эльфы принесли тебя — это раз! Сами заговорили со мной — это два! Пригласили людей в лес — это три! Да о таком песни слагать надо! Застольные…

— Доброго здравия, Влад Твердилыч, — с трудом протиснулся в двери упитанный Верес, став еще шире из-за двухведерного бочонка, который корчмарь тащил в обнимку перед собой.

Верес поднатужился и, сопя, выставил бочонок на стол. Тот даже закряхтел под тяжестью неожиданно щедрого угощения.

— И тебе здравствовать, Ярополк Титыч. Вот, из личных запасов… Для особого случая берег.

— С чего это ты так расщедрился? — подозрительно поглядел на него староста. — Небось двойную цену заломишь?

— Создатель с тобой. — От незаслуженного обвинения корчмарь даже руками замахал. — От души угощаю.

— Ой, не верю… — насел на него Титыч. — Ну-ка, выкладывай как на духу. Какие грехи замаливаешь? Сдал уже, небось?

Я только глядел и молчал, не вмешивался. В чужой монастырь и прочие ряды, как известно, со своим суконным рылом не лезут. Мало ли какие у них тут давние счеты имеются?

— Вот вечно ты, Ярополк Титыч… — Верес отер пот со лба. — Обидно, право слово. А я ведь со всем уважением. Тоже разумение имею.

— Верес, я тебя с пеленок знаю, — и не думая идти на попятный, отмахнулся староста. — Ты и тогда уже, пока одну титьку сосал, вторую обеими ручонками норовил сцапать. Так что не обессудь, в бескорыстие — ни в жизнь не поверю. А значит, либо выгоду видишь, либо пакость какую-то учинил, а теперь к Владу Твердилычу подлизываешься. Ну говори уже, не томи… Что, отписал префекту не так, как я сказывал, а по правде?

— Умен ты, Ярополк Титыч, — кивнул Верес, присаживаясь. — Да только постарел, а оттого и подозрителен стал излишне. Все я префекту написал с твоих слов, как Листица передала. Мол, Защитник наш в себя пришел, но еще очень слаб. Едва дышит. А потому не меньше седмицы в постели проваляется. Ну а сам-то сообразил, конечно, что немощному да болящему воину пиво без надобности. Потому и выкатил бочонок побольше. За здравицу, значит…

— Ну тогда выгоду увидел… — не сдавался Титыч.

— Вот пристал, как банный лист к голому заду… — вздохнул тот. — Так слепым же надо быть, чтобы не увидеть.

Староста назидательно поднял перст, но от комментариев воздержался. Только многозначительно покивал пальцем.

— А что тут зазорного, — возмущенно пожал плечами Верес. И поскольку ему никто не ответил, принялся объяснять.

— Раньше дань гоблинам отдавали, а теперь — все в деревнях оставаться будет. Хозяин-то наш, какой бы великолепный аппетит ни имел, дай Создатель ему здоровья, все равно с двумя прожорливыми кланами не сравняется. Я о тролле!.. — поспешил уточнить корчмарь, заметив мой недоуменный взгляд. — А значит, люди заживут богаче. В мошне кое-какая лишняя денежка заведется…

— И в кружале осядет…

— Не без этого, — кивнул Верес. — Иначе зачем в деревнях кружала по императорскому приказу выстроены? Все для процветания империи. А благодаря кому торговля вырастет? Владу Твердилычу. Соответственно от меня ему, как от верного слуги, глубочайший почет, уважение и всяческое содействие.

— Спасибо. Поверь, я это ценю.

«А чего? Мне нетрудно пару ласковых слов брякнуть, язык не отвалится — а человеку приятно».

— Вот… — расцвел корчмарь и укоризненно покосился на старосту. — Видал! Влад Твердилыч человек серьезный, разумение имеет, а не то что некоторые…

— Наливай уже… — хмыкнул Титыч. — Вот балаболка уродилась, чисто баба кудахчешь, прости Создатель. Приперся в гости и сидит сиднем. Только, знай, языком чешет. Решил угощение зажать? Так сразу и скажи…

От такого нелепого обвинения корчмарь вконец онемел.