Борис Сапожников - Битва под сакурой

Они возвращались домой, не справившись с поставленной задачей.

Больше всего это напоминало какую-то пытку. Доспех наполнился ледяной водой. Уровень её доходил до подбородка, и когда каии, на котором стоял мой доспех, дёргался или по телу его проходила волна спазмов, мне захлёстывало лицо. Я отчаянно отплёвывался, но всё равно за время путешествия в чреве разбитого доспеха успел достаточно наглотаться солёной воды. Меня тошнило, но я держался, стиснув зубы и зажимая себе рот руками.

Каии тянул транспорт с достаточно хорошей скоростью. Я не видел, что происходило вокруг, но, судя по звукам выстрелов, звучавшим какое-то время, скорее всего, его пытались атаковать. Скорее всего, мой отряд пытался атаковать транспорт с воздуха, быть может, даже на палубу высадился, но остановить его им не удалось. И каии обороняли его теперь от всех атак и весьма успешно.

Не могу сказать, сколько времени я провёл в ледяной воде. Все эти минуты растянулись для меня в века и годы в ледяной тюрьме. Вспомнилось, что на царских каторгах практиковались подобного рода карцеры для склонных к побегам или бунтам людей. Кажется, нам о них на курсах краскомов рассказывали или комиссар на каком-то митинге вещал, ещё в Польскую, не могу точно вспомнить.

Я уже сознание терять начал, когда транспорт остановился. Сквозь полуобморочное состояние я почувствовал, как дёрнулся мой доспех — это полопались тросы лебёдки. По телу каии прошла ещё одна судорога, каким-то образом выкинувшая моего «Коммуниста» на берег. Он замер на песке, припав на колено. Вода начала быстро покидать его. Наверное, именно это и привело меня в себя.

Последние силы у меня ушли на то, чтобы открыть люк и в полубессознательном состоянии вывалиться из доспеха. Я плюхнулся на холодный песок, откинувшись спиной на ногу «Коммуниста». По сравнению с ледяной водой, заполнявшей доспех, песок казался едва ли не тёплым, как и задувавший ветер.

Я не имел никакого представления о том, куда, точнее, даже на какой остров, меня вынесло вместе со злополучным транспортом. Да и не имело это сейчас никакого значения. Я просто полулежал, прислонившись спиной к металлу доспеха, и старался не заснуть. Даже в таком состоянии я понимал, что это будет стоить мне жизни. Надо было подняться и идти — не важно куда. Необитаемых островов в японском архипелаге нет, и где-нибудь за той вон бамбуковой рощицей приютилась какая-нибудь деревенька в два-три домика, там меня приютят — уважение к военной форме у крестьян велико. А даже если и примут за шпиона, так тут же сообщат, как говорится, куда следует, и там уже можно будет предъявить документы и потребовать отправки в Токио. По крайней мере, хотелось надеяться, что так всё и будет.

А пока надо немного отдохнуть, посидеть, сил набраться. Только не спать! Не спать! Не спать…

— Проснись, Руднев-сан, — говорил мне женский голос. — Проснись. Не спи. — Кажется, это была Марина.

Меня несколько раз довольно ощутимо хлестнули по щекам. Боль обожгла лицо, заставив кровь бежать быстрее. Я открыл глаза, но они отказывались фокусироваться, всё плыло. Я видел только силуэт, и не мог понять — мужчина это или женщина. Сумел заметить только занесённую для нового удара руку. Рефлексы сработали быстрее мозга. В последний момент перехватил руку в запястье, выкрутил в болевом захвате. И тут же пальцы мои будто пронзила сотня ледяных игл.

Я выругался сквозь зубы. Боль, однако, привела в себя окончательно. Я проморгался. Оказалось, надо мной стояла Кагэро, растирая длинными пальцами вывернутое мной запястье.

— Ваши рефлексы достойны уважения, — произнесла она с лёгким намёком на юмор. — Мало кому удавалось поймать меня за руку, особенно в таком состоянии.

— Прошу простить, что я сижу перед вами, — прохрипел невпопад я. — Сил на то, чтобы подняться, просто нет.

— Всё же, лучше бы тебе отыскать в себе силы подняться, — сказала Кагэро. — Ещё несколько минут такого сидения на ледяном песке, да ещё и с опорой на металлическую ногу вашего доспеха, и вы заработаете воспаление лёгких, как минимум. Довольно сидеть. Вставайте. Да и мокрую одежду стоило бы сменить.

Она кинула мне пухлый пакет. Я всё так же рефлекторно поймал его, но подниматься не спешил. Ноги были совершенно ватные, а всё тело как будто превратилось в студень.

Кагэро оценивающе глядела на меня с полминуты, а потом склонилась надо мной и рывком подняла на ноги. Я всегда подозревал, что она намного сильней, чем кажется, но чтобы вот так, легко, поставить на ноги не самого маленького человека. Она держала меня за ворот френча, глядя прямо в глаза.

— Ты можешь держаться на ногах, Руднев-сан? — спросила она.

— Да, теперь могу, — кивнул я.

— Тогда переодевайся, — сказала Кагэро. — Нам надо поговорить. И очень хотелось бы успеть до прихода Юримару.

— Удивительная забота о моём здоровье, — усмехнулся я. — Но если у нас мало времени, то стоит начать разговор, пока я буду переодеваться. Конечно, если тебя это не смутит, Кагэро-сан.

Демоническая женщина рассмеялась.

В пакете, принесённом Кагэро, лежали такой же френч, как мой, форменные брюки и даже нательное бельё с носками. Поверх всего этого было сложено большое махровое полотенце. Я с удовольствием насухо вытерся им, сорвав с себя насквозь промокшую одежду. Приходилось всё это делать быстро, потому что холодный ветер пронизывал до костей. Одевшись, я прямо-таки почувствовал, как в тело моё возвращается тепло.

— Держи, — сказала мне Кагэро, протягивая невесть откуда взявшийся у неё в руках роскошный кожаный плащ, мечта всех мальчишек. — Теперь можно и побеседовать. Времени у нас достаточно. Юримару придёт сюда не слишком скоро.

— И о чём же ты хотела поговорить со мной, Кагэро-сан? — поинтересовался я.

— О Юримару, — сказал Кагэро. — Он давно уже перестал устраивать меня.

— Неужели, — рассмеялся я, — прямо как в сказках и легендах. Зло не пожирает само себя.

— А чем тебе не сказка? — поддержала шутку Кагэро. — Горная ведьма пришла к герою, чтобы соблазнить его, — она привычно уронила кимоно почти до самого предела приличий, — и натравить на своего врага.

— Я всегда считал, что Юримару, по крайней мере, твой союзник, — сказал я.

— Ты мало знаешь нас, — ответила Кагэро. — Мы никогда не были союзниками. Юримару должен был стать моим слугой, получив силу, которая стала бы наркотиком для него. Но Юримару оказался слишком силён духовно для меня. Он сам сумел подавить меня, сделав едва ли не своей рабой. Теперь он гоняет меня по своим поручениям, вроде прорывов в Акихабаре или этого транспорта, набитого трупами и мехами. Совершенно не считаясь с моими желаниями. Я для него простая женщина. И это начинает бесить меня.