Михаил Михеев - Призрак неведомой войны

Хорошо еще, никто из захватчиков ее комнатой не соблазнился. Ее, похоже, даже не грабили особо — проверили, убедились, что хозяйки нет, прихватили мимоходом несколько дорогих побрякушек и ушли. Большая часть вещей лежала на своих местах, не было посторонних запахов, ощущения разрухи и брезгливости. Да и полы служанки успели помыть — видимо, уже впечатлились Артуром настолько, что проявили несвойственную им ранее прыть. Помнится, отец мог заставить их двигаться с такой скоростью только поркой особо нерадивых на конюшне, и то ненадолго, киборг же всего лишь показал залитый кровью двор, и этого хватило.

Утром Карина проснулась поздно. Это было для нее необычно, как правило, девушка вставала с первыми лучами солнца, но сегодня, похоже, сказалась усталость. А еще Карина несколько минут не могла понять, где она и что с ней. В реальность ее вернул деликатный стук в дверь.

Закутавшись в халат, она подошла, открыла… Завтрак! Самый настоящий, причем поданный не как обычно, а с поклонами и испуганными взглядами. Причину их она поняла очень быстро, достаточно было выглянуть в окно. Там высилась гора из тел и их ошметков — за ночь челядь немного прибралась. Вот размеры этой горы и напугали прислугу — одно дело, когда все это раскидано на большой площади, и совсем другое, когда собрано в кучу. Пожалуй, не будь Карина готова к чему-то подобному, она и сама бы испугалась, но общение с киборгом и его приросшая к лицу маска спокойствия в кратчайшие сроки притупили ей восприятие, а гибель родных начисто стерла человеколюбие. Гора, кстати, была первоначально еще более велика, просто часть уже вывезли — рядом как раз стояли две телеги, в которые забрасывали трупы. Как оказалось, Артур приказал топить их неподалеку, в болоте, хотя и, как сказала, испуганно озираясь, принесшая еду служанка, очень сокрушался по поводу «бездарной потери биомассы». Вероятно, Артур мог бы это и сожрать, как-то отстраненно подумала Карина, и тут же получила подтверждение — по словам служанки, которой, похоже, стоило укоротить язычок, он всю ночь провел на кухне. Ел и спал. Ну, насчет «спал» Карина усомнилась. Видела она, как Артур на кухарку смотрел. Но вот что ел — это вполне реально. Артур не дурак брюхо набить, в этом она уже убедилась. Причем сожрал столько, что пятерым бы хватило, и при этом не то что не потолстел — наоборот, когда вышел, у него брюхо к спине прилипало.

Словно в подтверждение ее слов, явился сам Артур. Вид у него был посвежевший, но худоба и впрямь бросалась в глаза. Поймав удивленный взгляд Карины, он, видимо, сообразил, чем девушка обескуражена, и пояснил, что ускоренная регенерация тканей требует больших затрат энергии, поэтому есть он будет много, а потолстеть ему не грозит. Что он хотел сказать, Карина сразу не поняла, и киборг пояснил: будет много жрать, чтобы рука быстрее заживала. Кстати, хотя он так и не сменил свою одежду, лубки-то были наложены прямо поверх нее, потом от Артура совсем не пахло.

Зато сама одежда была грязной, как будто ее хозяин специально в ней не пойми где ползал. Карина легко опознала пятна от болотной жижи, следы глины, древесную смолу… Дальше было что-то напоминающее масло, деготь и еще множество пятен, которые опознанию просто не поддавались. При этом сам киборг выглядел довольным и бодрым. Вежливо, хотя и отстраненно, поинтересовался, готова ли Карина совершить небольшую прогулку, и согласился подождать внизу, пока девушка будет завтракать, умываться и одеваться.

Странная это была прогулка. Карина ехала на лошади, не на своей любимой, которую ей подарил отец еще жеребенком и которую так и не нашли, а на крупном вороном жеребце, опасливо косящемся на киборга. Складывалось такое впечатление, что тот умел внушать страх и уважение всем, кто с ним сталкивался, и этот могучий конь, привыкший возить на спине закованного в тяжелые доспехи воина, не был исключением.

Ступал конь мягко и ровно и двигался, несмотря на кажущуюся неспешность, быстро. Артур шел рядом и, к удивлению Карины, не отставал. Впрочем, если верить его словам, он легко мог поддерживать скорость, примерно вдвое превышающую лошадиный галоп. Выглядело это, конечно, похвальбой, но, учитывая, что во вранье киборг пока что уличен не был, такие возможности впечатляли. А вот вечное молчание, к которому девушка за время общения с гомункулусом уже немного привыкла, напротив, напрягало. Пожалуй, эта привычка говорить только по делу отличала киборга от большинства людей сильнее, чем его колоссальная сила.

День сегодня, кстати, был превосходный. Солнечно, но не жарко, цветочки-птички… Романтика! И как-то не вязались в сознании Карины романтический настрой и тот факт, что она едет по разоренной земле в компании безжалостного убийцы и любителя толстых женщин. Хотя последнее, конечно, неудивительно, мужики — не собаки, на кости не бросаются, но почему-то обидно.

Ехали, правда, они недолго. Миновали открытое пространство у стен замка, небольшой лесок и оказались на склоне холма, который, собственно, и венчал расположенный на самой вершине замок. Здесь киборг свернул с дороги, медведем проломился сквозь кусты, волоча за собой вздумавшего было воспротивиться и тут же получившего по морде коня, и через двадцать шагов остановился возле большой, практически вросшей в землю гранитной плиты с укрепленной на ней полукруглой металлической башней.

Это место Карина знала — детьми они частенько играли и в лесу, и в его окрестностях. Они — это сама Карина, ее братья и дети тех, кто работал в замке. Тот же Авраам, к примеру. Отец не препятствовал этому, он вообще на то, с кем играют его дети, смотрел очень спокойно. В отличие от многих соседей, считающих, что юные дворяне должны общаться исключительно с ровней, граф полагал общение своих детей со сверстниками весьма полезным. Хотя бы потому даже, что в будущем эти дети займут место своих родителей, а всегда лучше иметь слугу преданного, чем вышколенного, но готового предать. Так вот, она со сверстниками по окрестностям замка гуляла частенько и это место знала, равно как и еще несколько таких же. А вот что это было… Этого сейчас, пожалуй, не знал никто. Плита выглядела очень древней, но при этом башня казалась такой, словно ее только вчера сделали. Даже матового блеска не потеряла. И вездесущий мох, опутавший серый гранит так, что камня уже практически не было видно, на ней не удерживался. Даже когда крестьяне, помнится, попытались разобрать одну такую для своих нужд, ничего у них не получилось.

— Ты знаешь, что это?

Голос киборга был таким, что Карина посмотрела на него с удивлением. Звучало в нем что-то такое… Благоговение? Нет, не то. Грусть? Тоже не то. Но ведь звучало, и Карине стало даже жутко — практически в первый раз Артур не пытался скрывать эмоции. Раньше они проскакивали, когда он был разгорячен боем, а сейчас — просто так, без видимых причин.