Ярослав Васильев - Зеркало миров

И, не давая опомниться, подхватила мужа за руку и потащила в сторону детской половины особняка.

Утро вышло отвратительным: мало того, что Харелт проспал (вот не надо было вчера так отмечать поступление приятеля в турнейгскую военную академию), и "дядька" [4] Дядька (устар.) — в дворянских семьях особый слуга, приставленный для надзора и воспитания мальчика разбудил его словно десятилетнего пацана. То есть ведром воды и толчком с кровати на пол. После чего в полуголом и мокром виде отправил во двор делать утренний комплекс упражнений. Хорошо июль на дворе, со старого легионера сталось бы погнать и зимой. Так следом изволила нанести визит двоюродная сестра, дура набитая. И самым кошмарным оказалось, что Уна зашла обрадовать — теперь собирается бывать у Хаттанов гораздо чаще, мама решила "дать дочке подобающее образование" и "запихнула" девушку в какой-то столичный пансион. От мысленного зрелища, как эта пухлая клуша будет дважды в неделю донимать его разговорами о нарядах, женихах и пересказом дурацких сплетен, Харелту стало нехорошо. И захотелось вслед за Булли записаться в Академию, в Легион, ещё хоть куда-нибудь — лишь бы найти повод появляться в городе раз в месяц и в тот день, когда никого постороннего дома точно нет.

Дальше неприятности продолжились. Нет, Харелт уже смирился, что из-за обнаруженных при поступлении способностей к магии он имеет право учиться в университете только на спецфакультете. С шестнадцатилетними недорослями. В то время как остальные друзья и приятели поступили на куда более интересные и полезные специальности навроде химии, алхимии или, скажем, инженерного дела. В конце концов, он спокойно может отучиться положенные минимальные три года и, досдав разницу, закончить что-то стоящее. Смирился и с тем, что каждый второй сокурсник сразу узнаёт в нём дальнюю родню императора (не важно, что в списке наследников он сорок какой-то) и потому через одного пытается набиться в знакомые, а то и в приятели. Смирился со всем… но какого ночного демона им заменили первые две лекции занятиями по медитации!

Теоретически подобные упражнения "развивали концентрацию и умение воспринимать энергию окружающего мира". Вот только на практике все маги давно признали, что накопление этой самой энергии сверх внутреннего резерва вещь достаточно индивидуальная, слабо поддающаяся тренировке "снаружи". Невозможная для начинающих магов до тех пор, пока адепт не научится пользоваться внутренней силой, а такому учили только со второго курса — но "освящённые поколениями традиции нерушимы". Потому как дурак сидишь и молча пялишься в одну точку, "дабы не нарушить сосредоточенности себя и товарищей". Выдержать подобную пытку целых два часа подряд, пусть даже и с перерывом… ладно Харелт, его учили сохранять неподвижность лучшие егеря отцовских лесов — а каково остальным?

После медитаций догнало ещё одно несчастье. И ладно бы какой-нибудь дурацкий розыгрыш от Дугала, на него обижаться не получается. Даже если вся куртка в муке, а на занятия через пять минут. Но сегодня гадостную весть принесла Марион: давняя подруга частенько щеголяла тем, что узнавала университетские новости и сплетни много раньше остальных приятелей — её тётка была одним из проректоров. Вот и сейчас, начав разговор с пустяков, девушка как бы между делом бросила:

— А знаешь, у тебя новый сокурсник.

— Семестр начался два с лишним месяца назад.

— Между прочим уже было, и совсем недавно. Помнишь?

Харелт скривился, словно разом проглотил лимон. Помнит он, очень даже хорошо — и каждый день. Дан Химиш, недавно признанный бастард Кингасси. Наглое хамьё, хороший пример, что благородное рождение и "благородная кровь" не обязательно совпадают. Взять, к примеру, того же Эханна с инженерного — даром, что сын простого, даже без полного гражданства, чиновника из городского магистрата. А в университет попал, выиграв стипендию. Зато в нём чувствуется порода времён Йена Сурового или Ниана Святого, и никто не удивится, если парень заработает дворянство не только себе, но и потомкам. А вот Химиш… папаша пристроил сыночка спустя целый месяц после начала занятий — ведь "мальчик и так перерос, нечего терять ещё год". И Химиш, в очередной раз убедившись, что власть и влияние его отца границ и правил не имеют, тут же начал задирать тех "кто пониже". При этом лебезя и набиваясь в приятели к Харелту. Каждый раз при встрече хотелось врезать от души по начавшей заплывать жиром морде — и каждый раз останавливало, что этот червяк не рискнёт ответить. Даже если Харелт изобьёт его до полусмерти. Ронять же в своих глазах честь, унижая безответного ради удовольствия, Харелт был не в состоянии. И сегодня, судя по всему, у него появится ещё один повод ненавидеть факультет чародеев.

Впрочем, когда нового студента представили группе, Харелт в мыслях вознёс Господу жаркую хвалу: девчонка, к тому же почему-то на год-полтора младше положенного. Значит, у него с ней проблем не будет — ещё с первых дней выяснилось, что холодного, подчёркнуто-вежливого обращения здешним изнеженным соплячкам достаточно. Хотя, присмотревшись повнимательней, Харелт вдруг подумал, что новенькая не так уж и проста: да, на первый взгляд ничего особенного, таких русоволосых пигалиц на любой улице десять из десяти. Манеры, поведение… типичная провинциальная дворяночка, серая безмолвная мышка. Чем-то похожа на маминого брата — тот, когда захочет, тоже производит впечатление мелкого сельского аристократика, который в жизни ничего опаснее полевых жуков не видел. И не догадаешься, что на самом деле он капитан брига стражи, при чьём имени и контрабандисты, и южные пираты стараются обходить границу как можно дальше. Наверное, именно лёгкая симпатия да неприязнь к Химишу заставили Харелта вмешаться и отогнать нахала, когда Кингасси, заметив у новенькой девушки кинжал, попытался его выхватить и "заценить":

— Не разрешит ли дана сравнить клинки?

Осмотрев клинок, Харелт удивлённо присвистнул: это была не парадная зубочистка, как у остальных парней-сокурсников, а оружие. Когда же девушка в ответ отказалась осматривать его нож, хотя по правилам вежливости имела на это право (да и должна была, редко удастся оценить соседа как бойца без поединка), Харелт сначала запнулся, а потом едва не сделал уважительный поклон как на тренировочном поле. Ведь не каждый день другой воин (пусть даже они оба ещё только учатся этому искусству) признаёт тебя без проверок равным себе. А ничего иного, кроме слов: "Вижу, что твоя рука сильна и потому клинок твой остёр", — жест девушки означать не мог.

В следующий раз новенькая удивила Харелта через две недели на практике по эрду. Занятия шли "со скрипом" — требования университета изрядно отличались от простеньких диалектов, знанием которых было модно щеголять в свете. К тому же большинство откровенно халтурило, пользуясь тем, что "вылететь" со специального факультета намного труднее, чем с обычных специальностей. Спасало бездельников только снисходительное отношение преподавателя да трое студентов, которые и до поступления знали язык вполне прилично — и потому пока старичок делал вид, что смотрит в сторону, подсказывали незадачливым сокурсникам.