Ярослав Васильев - Зеркало миров

Ислуин недовольство ученицы даже не заметил. Он стоял на траве, сняв сапоги, и всем своим существом впитывал холодок утренней травы, запахи весенней степи, ржание коня за спиной… Впервые после Зеркала миров он был дома.

Степь кажется плоской только тому, кто попал сюда первый раз: ковыль, овсяница и полынь, овладели землей, зелёными метёлками, маленькими соцветиями да узкими голубовато-серыми листьями бьют в грудь твоего коня, зовут к горизонту, где сливается с травяным морем необъятный купол голубого неба. Но пообвыкнет глаз, сердце попривыкнет к пьянящему безграничью, и начинаешь замечать — здесь тоже растут деревья. Только спрятались, ушли в балки и овражки, поближе к скудным в степи ручьям, защищают свои корни непролазным подлеском. В балках-овражках запахи воды и листвы перебивают крепко-полынный аромат степи, безмолвие разноцветных просторов днём разрывает стрекотание кузнечиков, а ночью гомонят сверчки. А твой путь бежит дальше, не замечая робких великанов, ширится с увала и до увала, с изволока на изволок, один за другим прыгает по излогам да взлобкам [13] Увал — удлиненная возвышенность с плоской вершиной и пологими склонами, относительная высота до 200 м; Изволок — длинный пологий подъём; Излог — степная впадина, ложбина, лощина, полость, лог; Взлобок — невысокое, крутоватое общее возвышение местности, без близкого спуска, чем и отличается от бугра или пригорка и холма то вверх, то вниз — спешит степная дорога поспеть за ветром и травяной волной.

Когда Ислуин и Лейтис попали в Степь в начале лета, весеннее половодье уже пошло на убыль, лишь в глубоких низинах как в котлах оставалась налитая еще зимой вода, привечала влажной прохладой и стаями куликов, старавшихся отвадить бесцеремонных пришельцев от своих гнёзд. Остальная степь встречала путников кажущейся пустотой и дневным зноем, в котором солёная рубаха липнет к телу, а гнедой конь от пота становится вороным. Магистра птицы не интересовали, как и пугливые степные козы, и дикие нравом туры. Он искал людей. Это только кажется, что найти человека в зелёной бесконечности невозможно, слишком велика и необъятна равнина. Сама природа расскажет опытному путнику, где прячутся места для зимовья, где можно укрыться от половодья, а где напоить стада в летнюю жару. Хан всегда знает точно, где нынче то или иное кочевье, потому гонец отыщет нужный род за один день. Но если ты не посвящён в секрет, то искать людей будешь куда дольше… вот только найти это ещё половина дела. Ислуин не знал, что твориться среди ханов, сохранили ханжары единство, или как в старину род ополчился на род, и потому незнакомого воина попытаются убить, едва он приблизится. Требовалось кого-нибудь расспросить — но и здесь сгодится не всякий. Скрутить молодого парня невелика наука, только знает вчерашний недоросль мало, говорить с чужаком откажется из гордости, да и слушать его потом в родном кочевье не будут. Опытный воин чужую силу признает, да и дома рассказать о своём поражении не сочтёт за бесчестье — но оценивал себя Ислуин трезво, захватить хорошего воя живьём без серьёзных увечий он, скорее всего, не сможет.

Выискивали долго, прячась от разъездов и случайных всадников, один раз магистра и ученицу даже чуть было не заметили, нашёлся следопыт лучше Ислуина. Тогда им повезло, намечавшуюся погоню отвлекло стадо туров, к тому же дикие быки затоптали следы коней. Но после этого магистр стал ещё осторожнее, решив действовать только наверняка. Потому и ездили по Степи почти до середины лета, когда удача, наконец, улыбнулась: четверо молодых парней, под командой старого воина. Дальше было просто. Из Лейтис вышла хорошая приманка, заметивший одинокую девушку парень постарался её нагнать, узнать, кто такая… его аккуратно схватили и связали. А когда остальные отправились на поиски пропавшего, перед ними возник Ислуин. Выучены молодые воины оказались неплохо, сходу оглушить удалось только ближайшего. Следом полетела в сторону сабля второго парня, после чего магистр разорвал дистанцию и демонстративно загнал мечи в ножны. Старший отряда в ответ только понимающе усмехнулся в роскошные седые усы, после чего убрал саблю и приказал спрятать оружие оставшемуся спутнику.

— Приветствую тебя, хан. Дозволь спросить, где мой воин?

— Недалеко. Его охраняет моя дочь.

Когда подъехала Лейтис с незадачливым ловцом невест, магистр предложил старшему воину отойти для разговора чуть в сторону от остальных. Старик Ислуину понравился, поэтому когда выяснилось, что самого страшного не произошло, и Степь сохранила единство, то рассказал даже чуть больше, чем рассчитывал поначалу: его зовут Джучи, он пришёл издалека с вестью о судьбе отряда Кыюлык-хана. Ханжар закивал: известный храбрец, и нукеров собирал под свою руку из лучших воинов. Действительно, важно немедленно возвращаться в кочевье, пусть старший рода как можно быстрее известит Великого хана. Наверняка тот позовёт вестника к себе, услышать историю из первых уст.

Язык Лейтис понимала очень хорошо, подарок озера. Но вот обычаев не знала, потому какое-то время, пока все ехали в стойбище, крепилась, но всё же не удержалась и тихонько спросила: почему старик называет магистра ханом? А не обращается просто Джучи, хотя его самого не только Ислуин, но и остальные кличут просто по имени, разве что младшие добавляют уважительное "абый".

— Он нукер. Это воин, отмеченный ханом — и только. Если нукер достигает одного из старших званий, например кешика — к нему обращаются "темир", в честь легендарного первого объединителя степи. К шаману любого посвящения — "бакса". Но, например, к старейшине рода обращается "дарга" даже Великий хан. А если воин достиг мастерства и во владении клинком, и в искусстве живущих-в-невидимом — то его признают равным ханам. Интересный обычай, за таких воинов охотно отдают дочерей даже самые знатные роды, не интересуясь, богаты ли родители жениха… — магистр объяснял негромко, сейчас не стоило привлекать внимания к тому, что Лейтис хоть и выглядит как девушка-ханжарка, многого в степной жизни не понимает. Потому едва заметил, что едущие рядом воины пытаются сквозь шум скачки незаметно разобрать, о чём идёт речь, резко оборвал разговор, бросив короткое: "Остальное потом".

К стойбищу главы рода они добрались только к ночи, но встал Ислуин, когда заря ещё только-только раскрасила край горизонта, хотя с вечера разговор со старейшиной затянулся. Лейтис отсыпалась после дороги, магистра же грызла тревога: обмолвки спутников и старейшины, какие-то замеченные на грани сознания мелочи. Было тихо, бодрствовали только сторожа, да несколько мужчин и женщин явно собирались сменить ночных пастухов у дальних стад. Рядом с одной из юрт собирался гонец к Великому хану… тренированный слух уловил еле слышный звон стремян и сбруи, фырканье коня с другого края стойбища. Несколько секунд — и магистр там: в дорогу собирается ещё один гонец, а стоящие рядом сторожа делают вид, что никого не замечают. Хотя глава рода запрет отлучаться без его дозволения отдавал вчера при Ислуине.