Наталья Беляева - Диковинница

Поставив чашку на стол, девушка отправилась открывать. Через слегка приоткрытую дверь голову ей вскружил дурманящий аромат. Затем она увидела великолепный букет белоснежных лилий. И наконец, из-за цветов выглянул незнакомый голубоглазый паренёк с ослепительной улыбкой, которая белизной могла бы соперничать с самими лилиями.

— Доставка цветов, — радостно заявил мальчишка, — Вы Беляна Буянова?

— Я, — ошарашено произнесла Белка.

— Получите и распишитесь, — воскликнул он ещё более счастливым тоном.

Она поставила подпись на бланке, и мальчишка, торжественно вручив букет, опрометью бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Беляна задумчиво закрыла дверь и виновато взглянула на Веру. Та посмотрела на девушку исподлобья и пожала плечами:

— Повторюсь: морочишь парню голову, — угрюмо произнесла она, делая вид, что погрузилась в чтение.

Белка порылась в букете и достала короткую записку: "Пусть будет год. Я искал тебя дольше", — гласил её текст.

— Одежду не брать, технику не брать, книги не брать, — ворчала Вера, бесполезно суетясь по гостиной, тщательно пересматривая полки и перекладывая вещи с места на места в поисках хоть чего-нибудь, способного пригодиться там, куда отправляется Беляна.

— Зубную щётку я взяла, — заговорила Белка, наблюдая за бабушкой, — Твой подарок, мешочек с монетами, мамину записку, детское одеяльце, ну и так, кое-что по мелочи. Зерцальник тоже упаковала, как просил Вершила, — добавила с грустью. И вдруг тихонько попросила:

— Просто посиди со мной…

Вера Сергеевна растерянно остановилась и замерла на мгновение:

— Разумеется, милая, — опустилась она в кресло напротив Белки и сжала её ладони, — Это просто нервное, — улыбнулась виновато.

— А я совершенно спокойна, — удивлённо заметила девушка, прислушавшись к своим чувствам, — Вероятно, так переволновалась за эти недели, что уже устала.

Она поглаживала рукой непривычно длинное платье, которое они с Верой купили специально для путешествия. Светло-голубое, самого простого покроя, с плотно облегающим верхом, слегка присобранной на талии юбкой и рукавами-фонариками, оно подчёркивало цвет глаз, но делало фигурку девушки ещё более хрупкой.

Несколько минут они сидели молча, держась за руки. Наконец, Вера тяжело вздохнула и встала с усилием, которого Беляна никогда за ней не замечала:

— Пора. Нам ещё нужно найти место, которое описал Вершила. Неизвестно, сколько придётся плутать по лесу в темноте, — недовольно пробормотала она.

— Недолго, бабуль, — неуверенно ответила Белка, — Искать придётся долговязого субъекта по имени Глеб, который будет несказанно удивлён тем, что на этот раз ему придётся тащить домой не только себя, но и маленький довесочек, затерявшийся в этом мире. То есть меня.

Доехав до моста, где семнадцать лет назад встретила Милолику, Вера спустилась по грунтовой дороге в лес и остановила машину. Дальше им с Беляной предстояло идти пешком, полагаясь на инструкции, оставленные Вершилой.

Они вышли из автомобиля, и свежий ночной воздух непривычно наполнил лёгкие. Закидывая на плечи лёгкий рюкзачок, Белка никак не могла понять, почему так спокойна. Создавалось впечатление, что всё происходящее — просто сон. Со всех сторон сверчки заливались серенадами, искушая своих возлюбленных. Ночное небо, утыканное россыпью звёзд, казавшихся гораздо ярче здесь, вдали от городских фонарей, усиливало ощущение нереальности.

Впереди с оглушительным рёвом промчался мотоцикл и остановился в нескольких метрах на берегу реки. Крикливые лягушки испуганно бросились в воду с булькающим звуком, но через пару секунд снова повысовывали уморительные головки, продолжая прерванный концерт.

— Это, наверное, Глеб, — прошептала Белка, схватив Веру за руку.

У неё пересохло во рту. Все инструкции внезапно вылетели из головы — она совершенно не представляла, что делать дальше.

Тем временем Глеб, сняв шлем, подошёл к большому и плоскому, вдающемуся в воду валуну на самом берегу. И каким-то образом очень быстро развёл огонь прямо на нём. Белка с надеждой взглянула на Веру. Но та стояла с каменным лицом. Видимо, её волнение с каждой минутой только усиливалось.

— Напомни, бабуль, мы должны сейчас подойти, или дождаться Вершилу? — в отчаянии прошептала Беляна.

Поздно. Долговязый субъект на берегу вздрогнул и обернулся в их сторону. И хотя в темноте выражения лица было не разобрать, его поза не предвещала ничего хорошего. Белка глубоко вздохнула, делая шаг вперёд.

— Доброй ночи, Глеб, — очень вежливым тоном произнесла она и, не дав ему опомниться, продолжила, — Вы не возражаете, если мы вместе с Вами подождём здесь Вершилу?

В ответ Глеб лишь сглотнул и озадаченно прокашлялся. А в кармане Веры запищал телефон, возвещая, что до назначенного времени осталась одна минута. Она обняла Беляну сзади за плечи:

— Пора прощаться, — пробормотала вполголоса.

Белка обернулась к бабушке, пытаясь разглядеть в слабом отсвете костра её напряжённое лицо.

— Кто вы такие? — пришёл, наконец, в себя Глеб.

И в этот момент яркий свет резанул глаза. Огонь, разведённый на камне, вспыхнул и превратился в огромный, сияющий, белоснежный круг. Оттуда, словно цирковой акробат из обруча, выскочил ловкий человечек небольшого роста. Человечек спрыгнул с валуна и быстро заговорил, обращаясь к Глебу:

— Девочка пойдёт с тобой. Объяснения получишь в Ведомстве. Беляна, — бросил он взгляд на Белку, — Идите быстро! Радмиле трудно удерживать проход.

Глеб, хлопнув глазами, протянул девушке руку, и Белка автоматически подала ему свою. Входя в начавший сужаться сияющий портал, и до конца не веря в происходящее, она обернулась к оцепеневшей Вере:

— Я люблю тебя! — воскликнула, и яркий свет в то же мгновение поглотил их вместе с Глебом.

Они никуда не шли. Казалось, сделали всего пару крошечных шагов. Белка только успела сморгнуть предательскую слезинку, как свет уже погас, и её обступила кромешная тьма. Разумеется, после слепящего сияния обычная ночь показалась мглой. Рука Глеба крепко держала, не давая ступить лишнего шага.

Здесь разливался такой же хор сверчков и лягушек. А ночной воздух казался ещё более сладким и влажным. Быть может, ей всё приснилось? Сейчас она проснётся в своей кровати, в знакомой комнате, и войдёт в наполненную упоительными ароматами готовящегося завтрака гостиную. Её встретит как всегда улыбающаяся бабуля…

Глаза никак не привыкали к темноте. Глеб тихонько пробормотал что-то себе под нос, и стало светлее, будто зажёгся яркий фонарик. Он легко спустил девушку с валуна, поддерживая за талию. И она, отчаянно моргая, тут же очутилась в тёплых, пахнущих лавандой, объятиях Радмилы.