Наталья Беляева - Диковинница

Стоп! Беляна отыскала на шее цепочку и сжала в ладони бабушкин медальон. На какое-то мгновение её дыхание замерло. Если семейная легенда правдива, а она влюблена, рубиновое сердечко внутри украшения должно сейчас биться. Нежные чувства к Ро̀славу, поселившись в её сердце, должны были запустить хитрый механизм, в который, несмотря на весь свой прагматизм, верила бабуля.

Дрожащими пальцами девушка подняла узорчатую крышечку. Приоткрыв один глаз, с замирающим сердцем заглянула внутрь. Ничего. Рубин приветливо подмигнул ей, отражая свет, струящийся из окна, но никаких изменений с его подвижностью не произошло. Слава Небесам!

Белка облегчённо выдохнула, закрывая и пряча медальон под рубашку, и усмехнулась про себя. Дожилась. Чтобы определить, не влюблена ли, прибегает к фантастическим тестам.

Может, она вообще не способна на всепоглощающее чувство? Такое, о котором пишут в книжках. Любовь с первого взгляда определённо не для неё, это Белка точно знала. Ненависть — пожалуйста. И яркий пример тому — Леший.

Почему она о нём вспомнила?

Но любовь — нет. Это не может быть — бац, и всё. И ни дышать не можешь, ни спать, ни есть, и ни тебе вариантов, ни раздумий… только бы он был рядом. Рядом, я сказала! Шутка, конечно. Никого нельзя заставлять делать что-то против его воли.

Но ведь и её тоже! Если она не уверена, ну, не получилось это — бац, и всё. Навсегда, навеки. Разве она виновата? Может, ей просто нужно немного больше времени. Нет у него времени? А как же тогда вопрос о вечности вместе? Вон, Василиса Прекрасная в лягушку обратилась… Сказка — ложь? Ага, как же… Это метафора такая, а в жизни и не то бывает. И это вовсе не повод искать замену. Поближе да посговорчивее, поздоровей да покрасивше.

Ибо это любовь, а не хухры-мухры. Это про неё, родимую, сказки да песни складывают. А остальное — так, симбиоз. Взаимовыгодное сосуществование с вероятным воспроизведением себе подобных. Скучно. Симбиоза Белке не хотелось. Равно, как и соответствовать чьим-то ожиданиям. Мало ли, кто себе чего намечтает? Может, я вовсе не такая, или ноги у меня волосатые? Брить? А как же любовь? Взялся, так люби всю… в комплекте с волосатыми ногами и неумением готовить…

"Занесло". Беляна перевернулась на другой бок, предпринимая очередную — двадцатую попытку заснуть. Ноги у неё были длинные и гладкие, и готовить она научится, вот только… любят наверняка не за это. А за душу. Это как с конфетами. Приятно, конечно, когда они любимые, да ещё в соответствующей упаковке. Но внутри может находиться вовсе не монпансье. А совсем даже наоборот — грильяж. Вот этот грильяж и нужно любить, а не зариться на чужое монпансье.

Успокоив себя ставшими сумбурными размышлениями о красивых ногах и любимых конфетах, Белка, наконец, заснула. И во сне видела невообразимую чепуху о том, как Рос рубил мечом какой-то чурбан. Затем по воздуху приплыла загадочная голубоглазая рыба, и, махнув хвостом, заявила, что поскольку коза, наевшись монпансье, совершенно не голодна, то и орехов на грильяж вполне достаточно.

Они не виделись два дня. Всех измотала весёлая, безумная ночь, проведённая без сна и отдыха. И утро после праздника, затянувшееся до самого вечера, напоминало первое января. Тяжёлое забытьё, сменяющееся походами на кухню и утомительным ничегонеделанием.

Второй день Светлана с Белкой провели у Радмилы, терзая Ступку на заднем дворе. Успехи девушек были очевидны, но они решили отложить дальние полёты до весны.

На третий выходной была запланирована тренировка в Летнем саду, но Беляна отказалась от мероприятия, сославшись на усталость. Почти без возражений Светлана исчезла вместе с Богданом. А Белка, чувствуя себя несчастной и покинутой, от нечего делать отправилась туда, где ей всегда были рады. В Книжницу.

Она лишь успела обменяться любезностями с Бубликом, выбрать книгу и присесть за широкий стол, как в библиотеку уверенными шагами зашёл Ро̀слав.

— Поговорим? — забыв о приветствии, спросил он.

— Хорошо, — послушно кивнула девушка, отложив в сторону томик Экзюпери. Сердце отчаянно забилось в груди.

Он развернул стул и уселся лицом к его спинке напротив неё:

— Я должен извиниться? — начал без обиняков.

— Нет, — совершенно искренне ответила Беляна.

— Тогда как исправить ситуацию? — его лицо было непроницаемо.

— Быть может, забыть о ней? — мягко предложила она.

— То есть, сделать вид, что забыли, — уточнил он. И помедлил, раздумывая, — Не получится. Я хочу знать — чего ты боишься?

Она молча покачала головой.

— Ты ведь не могла принять всерьёз то, что говорила Светлана, — его губы тронула усмешка.

— Ты о чём? — вскинула брови Белка с невозмутимым видом.

— О нескончаемом потоке покинутых мною женщин, разумеется, — насмешливым тоном произнёс он.

— Вовсе нет, — заверила его Беляна.

— Хм… — Рос недоверчиво усмехнулся, — Тогда почему ты меня избегаешь?

— Это неправда, — она решительно встретилась с его пристальным взглядом.

— Правда. И то, и другое, — убеждённо кивнул он.

Несколько мгновений они рассматривали друг друга. Наконец, сокрушённо вздохнув, Рос положил подбородок на сплетённые перед собой руки, и с выражением обиженного щенка на лице, спросил:

— Скажи, синеглазая, у меня репутация такого же прожжённого бабника, как Лесогор, или я пока не дорос? — его тон стал ироничным.

— Разве Лесогор бабник? — распахнула глаза Беляна.

— Мы будем говорить сейчас о Лешем? — слегка рассердился Ро̀слав.

— Ты сам начал, — спокойно ответила она, — И обвинил его, между прочим, так же, как осудили тебя.

— Ты права, извини, — он сбавил тон, — Просто не знаю, как объяснить тебе…

— Никаких объяснений, — покачала головой Белка, — Тебе не сто лет. И выражение "пора остепениться" в данном случае — неуместно. Тебе девятнадцать, и было бы странно… — она запнулась, подбирая правильные слова.

— Обещаю больше не давить на тебя, — твёрдо заявил Рос, воспользовавшись паузой.

— Ты и не… — но она не стала договаривать. Потому что в этот момент поняла — он сказал именно то, что ей так хотелось услышать. Зажмурившись от радости, Белка облегчённо выдохнула.

— Но сдаваться не обещаю, — улыбнулся он лукаво, заметив смену выражений на её лице.

— Замечательно, — она забавно склонила голову набок, — И не станешь испытывать на мне своего "обаяшку"?

Он демонстративно нахмурился, шутливо выглянув исподлобья:

— Так и быть, — тоном, словно открывает страшную тайну, заговорил он, — Открою тебе секрет. На самом деле я не пытаюсь включать "обаяшку". Это всё мои черные глаза. Кажется, что зрачки всегда расширены и проникают в самую душу, так ведь?

Беляна сжала губы, стараясь подавить усмешку. Рос точно знал, о чём говорит. О его бездонных глазах можно было слагать легенды, стихи, и даже песни.