Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

— Когда мы полетим охотиться? — закапризничала Анна.

— Сейчас. Летим на Пустошь.

Охотница выбралась на улицу и бежала куда-то в сторону моста. Селена облизнула пересохшие губы.

— Я вас догоню позже, — бросила она. — Нужно за ней… — она кивнула в сторону девушки, — проследить. Она наверняка спешит к своим. Узнаем, где в Карде временное логово Ордена.

— Я пойду с тобой, — вызвался Хиам. Вампирша равнодушно кивнула.

Они летели быстро, но луна была ещё быстрее. Она плыла — над ними и впереди их и дразнила, маня за собой. Селена нарочно подставляла лицо голубому свету. Вампирша верила, что он омолаживает её. Она была самой старшей в группе: её обратили в двадцать три года, тогда как все остальные едва сумели дождаться своего двадцатилетия.

"Эти бесполезные три года навечно останутся чёрным пятном на моей дороге к вечности", — подумала она и неслышно и горестно вздохнула.

Они пересекли верхний, нарядный мост через реку. Охотница не замечала их. Девушка ни разу не решилась оглянуться. Она не замедляла бег, хотя дыхание уже сбивалось.

Марина остановилась у дома князей Хаста. Своим ключом она отворила неприметную дверь в ограде, и скользнула внутрь. Carere morte опустились неподалёку.

— Дом князей Хаста! Я бы никогда не подумал, что они в Ордене! — прошептал Хиам.

— Не они, — лицо Селены внезапно посерело, поскучнело: её догадка не подтвердилась и, значит, новой игре не бывать. — Не они, а она! Охотница просто вернулась домой. Это самая юная из княжон, Марина Хаста. А я думала, откуда мне знакомо её лицо? Её сестра была на балу…

Хиам молчал, и своим молчанием злил её. Селена прикрыла глаза, скрывая их нехороший блеск.

— Возвращаемся к группе, — сонно промолвила она.

Они повернули назад. Хиам ещё не умел взлетать с места, поэтому до Верхнего моста вампиры решили не преображаться. Селена повела нескучный разговор:

— Почему ты за неё вступился? Она напомнила тебе Марис?

— Я узнал имя охотницы уже после, — отбивался Хиам.

— Теперь ты бессмертный. У тебя два возможных выбора: жить каждым новым днём, как первым, или тянуть за собой длинную вереницу всех дней своей вечности.

— Я не понимаю тебя.

— Забудь Марис, совсем. Или придётся страдать всю вечность.

Дом Хаста остался позади. Из ночной тени выступил следующий — знакомое белое поместье Вальде, принимавшее вчера Бал Карды.

— Я слышал, ты рассказывала историю своего обращения… — в отместку начал Хиам.

— Да?

— А как всё было на самом деле?

Селена опустила луной сияющие глаза. Он понял её ложь!

Однако она рассудила, что вопрос был задан без тени ехидства, и внезапно решила довериться юноше. Он не был похож на болтуна. Ночь. Луна. Спящий загадочный город. Два одиночества, бредущие одной дорогой… Время для откровенности!

— Это было на Январском Балу Сатура. Мне было уже двадцать три года, и смертная жизнь казалось мне смертельно скучной и ничего не значащей. Друг Миры обратил меня. И бросил. Так принято у дикарей, но я этого не знала. Я думала, он возьмёт меня с собой, бегала за ним собачкой… А он через день не вспомнил моего имени. Оказалось, они просто играли тогда: кто за вечер Бала уговорит обессмертиться большее число дурачков.

Она замолчала и принялась за старую детскую игру — наступать только на самые крупные камни мостовой.

— И кто из них победил тогда? — спросил Хиам через минуту.

— Он победил, — вздохнула Селена, — благодаря моему обращению. А Мира, с которой он спорил, проиграла. Может, поэтому Вако меня так ненавидит? Сегодня она не явилась, хотя я приглашала её.

— Спасибо за рассказ, — серьёзно сказал Хиам. — Я начинаю понимать тебя, Селена. А я… — он прервался и резко повернулся к дому Вальде, мимо которого они проходили. — Посмотри туда! Кто это?

В саду, в трёх шагах от дома, стояла странная тёмная фигура, напоминающая человека. Селена вглядывалась в неё не менее минуты, и она не шелохнулась.

— Может, это статуя?

Они всё-таки подкрались поближе. Это был человек! Бледный молодой господин в тёмном пальто и шляпе. Он неподвижно, пристально смотрел куда-то в окна второго этажа. Привстав на цыпочки, Селене удалось разглядеть, что в одном из окон по стенам скачут жёлтые блики от зажжённой свечи… и понимание происходящего пришло к ней:

— Это не смертный, — быстро зашептала она. — Это Низший! Владыка Дэви недавно дал Низшим приказ следить за каким-то Фидесом. Фидес, я слышала, после Бала остался погостить у Вальде, — она замолчала и с триумфом поглядела на Хиама, ожидая восхищения её умом и наблюдательностью. Но тот только нахмурился:

— Что значит "следить"? Разве этому научены одни Низшие?

— Я неправильно выразилась. Не следить! Низшие умеют внушать некоторым слабым смертным свои мысли, идеи, направлять их по нужному бессмертным пути. Фидес зачем-то нужен Господину, и он приказал владыке Низших Конору подготовить его для обращения. Ничего интересного. Пойдём.

Хиам долго молчал. Он разомкнул губы лишь у самой реки, когда пора было обращаться чудовищем:

— Это же бесчестно. Бессмертие должно быть добровольным выбором человека!

— Не забивай себе голову интригами бессмертных, новообращённый, не то наши каменные боги раздавят тебя, — Селена легко вскочила на перила моста. Она протянула руки к небу, обнимая луну, и чуть пошатнулась. Хиам удержал её. Их руки на мгновение сплелись, будто в фигуре танца.

— Не забивай голову… Хочешь, я научу тебя танцевать в небе? — пропела вампирша. — Летим!

Меж тем в саду у дома Вальде появилась ещё одна фигура. Это был человек лет сорока, невысокий и плотный, улыбчивый и довольный, но с обжигающе-ледяными голубыми глазами. Владыка Низших, Валерий Конор.

Молодой не поклонился ему. Он всё так же стоял статуей, будто боясь, что малейшее его движение разрушит тихий мир зимней ночи.

— Владыка, — прошептал он одними губами.

— Как идут дела?

— Он в комнате. Не двигается, но бодрствует. Он что-то пишет: горит свеча.

— Так. Тогда зачем ты звал меня?

— Господин, Фидес болен. Моё присутствие ослабляет его. Я боюсь, новый приступ его убьёт, и виной тому будет моё воздействие.

— Как скоро может быть приступ?

— Сложно сказать, Владыка. Может быть, очень скоро. Сегодня…

— Так, — повторил Конор. Улыбка сошла с его лица, он играл желваками. — От… Отлично. Продолжай.

— Господин?!

— Продолжай. Пусть Фидес умрёт, — он со злостью втыкал свою трость в землю садовой дорожки на каждой точке. — Дэви не узнает о твоём участии, обещаю. Продолжай!

— Да, Владыка.

Конор быстро ушёл. Его лицо вновь было улыбчивым и довольным, только озёра-глаза потускнели, словно затянулись льдом. У дальнего перекрёстка его ожидал экипаж, и, садясь в него, он задумчиво промолвил: