Степан Кулик - Витязь в медвежьей шкуре

Поглядывая издали на притихшую в предрассветной мгле деревеньку, я раздумывал о безумстве и бессмысленной жестокости человека. Зачем нам нужна и откуда взялась эта всепоглощающая ненависть к тем, кто хоть чем-то не похож на тебя?

Вот же — прямо передо мною — удивительно благостное место, очень точно соответствующее названию… Лучше и не скажешь, глядя на светло-желтые стволы осин, что вперемежку с березами веселой рощей обступили деревню, взяв с трех сторон в еще не замкнутый хороводный круг, десятка полтора изб и столько же иных, разнокалиберных хозяйственных построек. Чистая Поляна!.. Живи и радуйся, так нет же… Тишина такая, что жуть пробирает. Не бывает в деревне такой тишины. Даже когда ночь на дворе и все спят. Если только не уснули навеки…

— Где прикажете становиться, господин барон? — Капитан наемников стоял рядом, держа на изгибе локтя свой шлем, словно офицер фуражку.

— Что? — я не сразу переключился с возвышенных размышлений на земное восприятие.

— Решать вам, — Лис неправильно истолковал мое восклицание, — но если позволите, я бы посоветовал встать в линию на берегу речушки. Вон там… Когда рыцари прорвут наш строй, они не успеют сдержать коней. Я хорошо знаю эту местность. Легкой коннице — преодолеть речку не составит труда, но тяжелые рыцарские кони обязательно увязнут в иле… Да и берег не так полог, как кажется. И еще…

Я не перебивал, и капитан продолжил:

— Ваше сиятельство, не посылайте герольда к противнику с вызовом прежде, чем я расставлю всех по местам. Наши бойцы еще никогда не сражались вместе, многие вообще не понимают значения правильного строя… На все это нужно время. А там как раз и рассветет. К тому же — солнце у нас за спиной окажется…

— Лис, ты о чем вообще? — до меня начало доходить. — Тебя в детстве головой на пол не роняли? Какое построение? Какой, нафиг, герольд?

— Согласно рыцарскому кодексу…

— Угомонись, дружище. Ты где рыцаря увидел? — я демонстративно оглянулся, потом ткнул себя кулаком в грудь. — Я — дикий и беспощадный варвар! Не веришь — спроси у Озара, он умеет истории о людоедах рассказывать. И я не собираюсь расшаркиваться с татями, убивающими ни в чем не повинных мирных крестьян. Это понятно?

Фридрих умолк на полуслове и вытаращился на меня с видом рыбака, рассчитывающего выудить пару карасей на постную уху и неожиданно для себя вытащившего здоровенного судака с жирным угрем во рту.

— Сколько в деревне изб? — я продолжил прессинг, не давая Лису опомниться.

— Десять и три…

— Угу. А у нас семьдесят четыре бойца, вместе с нами. Это будет… Минус три… По пять воинов на каждую избу. И шесть в резерве.

Слушающий мои подсчеты дядька Озар только хмыкнул и головой покрутил. Да, опять я забылся. Варвар-математик, блин. Народ тут все еще пальцами пользуется, а я — таблицей Пифагора.

— Значит, так. Фридрих, раздели бойцов на пятерки и укажи каждой группе избу. Укажи сам, чтоб не толпились.

— Порубим спящих? — мне показалось, или в голосе капитана прозвучало одобрение моим подлым замыслам.

— Нет. В избы не врываться. Подпереть снаружи дверь и заложить окна. Потом — проверить амбар, хлев, сеновал… Мало ли. Вдруг какому-то оруженосцу в избе душно стало?

— Или не дошел до избы… — хмыкнул Лис. — А потом?

— Приготовить факелы и ждать меня. Только тихо. Никакого преждевременного шума. Повторяю: ждать меня! Так и объясни бойцам: та пятерка, в чьем доме мародеры проснутся раньше, чем я их сам разбужу — получат половину вознаграждения и не будут считаться при разделе добычи.

— Сурово, но справедливо, — капитан кивнул и устремился к толпящемуся неподалеку отряду.

— А ты, дядька Озар, — бери оставшуюся шестерку, садитесь на лошадей и глядите в оба. Ваша задача — перехватить тех, кто все-таки сумеет выскочить и к лесу бросится. Сбивайте лошадьми, рубите, вяжите — в общем, как хотите, но чтоб ни один не ушел. А заодно присматривайте, чтобы врагам помощь не подоспела. Я не слышу лошадей, а это значит, табун выгнали на выпас.

— Конечно, как водится.

— Да. Но мы не знаем, сколько людей отрядили с лошадьми? Троих?.. Десяток?.. Как они вооружены? Насколько окажутся смелыми и преданными своим господам?

— Разумно, — старшой охранников обоза кивнул и уже шагнул в сторону, но потом остановился. — Скажи, Степан, ты их сжечь хочешь?

— Я что, зверь? — надеюсь, удивления и искренности в моем голосе было достаточно, чтобы поверить. — Припугнем только. А там — поглядим. И потом — дядька Озар, не забывай — это моя деревня. С какой стати я стану собственное имущество портить?..

— Тоже верно…

Провожая взглядом спину пожилого обозника, я быстро провел внутренний осмотр и удовлетворенно отметил, что моя совесть не возмущена столь откровенным и циничным пренебрежением рыцарским кодексом. Более того, я явно ощущал себя мудрым и дальновидным командиром, который еще и отец солдатам. Ибо собирался победить, хоть и на своей земле, но точно малой кровью.

Более опытный капитан ландскнехтов поставленную задачу перекроил по-своему, соответственно боевым умениям каждого отдельно взятого ратника. К избам он отправил компанейцев, поручив стражникам осматривать хозяйственные постройки. А дюжину добровольцев Носача передал под руку Озару.

Дальнейшее происходило в полнейшей тишине…

Ландскнехты совершенно бесшумно и ловко подперли двери в каждую избу, а сами с оружием наготове встали возле окон. Озар по широкой дуге, чтоб не потревожить никого конским топотом, увел свой отряд на западную околицу. Стражники, разделившись на несколько групп, не менее быстро и сноровисто, что и не удивительно для крестьянских сыновей, осматривали нежилые строения.

В общем — все шло по плану, а я в очередной раз поймал себя на мысли, что не ощущаю эффекта собственного присутствия, а гляжу на все это, как на панорамное кино. Кстати, может, потому и не срабатывает механизм сбрасывания личины, наложенной на меня лесной колдуньей? Благодаря чему я все еще имею возможность пребывать в обличье человека, а не Людоеда. Ну, оно и к лучшему. С трудом представляю себя в шкуре великана и баронской короне одновременно. Разные роли, как ни крути…

— Ваше сиятельство!.. — Глаза молодого стражника казались черными дырами на фоне бледного лица. — Ваше сиятельство!..

— Что случилось?

— Там… Вам надо самим…

Он постоянно озирался и тыкал рукой себе за спину, в направлении одного из амбаров, возле которого, вопреки всем приказаниям, скапливались остальные стражники. Они еще соблюдали тишину, но с каждым мгновением становилось все более ясно, что это — то самое затишье, после которого разразится буря. Туда уже бежал Фридрих, и я едва не взмолился, чтобы капитан успел вовремя.