Варвара Лунная - Лада

— О, а вот и Всемил, — увидел кто‑то. — Всемил, говорят тебя сегодня кормили?

— Да меня как‑то каждый день кормят, — парень подозрительно посмотрел на товарищей. — А чего случилось‑то?

— Да вот Добр впечатлился твоей сестрёнкой, говорит и ругается она знатно и кормит тебя хорошо. Он тоже хочет.

— А, это, — Всемил улыбнулся. — Это да, Лада у нас золото просто.

— Всемил, я только одного не пойму, почему ты на ней не женился до сих пор? — спросил воевода. — Ждёшь пока кто‑нибудь вроде Добра её уведёт? Девушки, они долго ждать не любят, смотри, проворонишь подружку.

— Она мне не подружка, а сестра, — перестав улыбаться, сказал Всемил. — А на сёстрах не женятся. А что до Добра, пусть попытает счастья, я же не против. Только вот я голову сверну любому, кто её обидит.

Всемил ушёл домой отсыпаться после ночи дежурства, дружина ещё немного пообсуждала Ладу и отношения к ней Всемила, а потом отправилась на тренировку.

Лада тихонько прикрыла дверь их домика, чтобы не разбудить Всемила, и пошла в лес. Там, в стороне от города, был храм богов. Храм был старый, малопосещаемый и потому девушкой особо любимый. Она часто приходила сюда, молилась или плакала. Только тут она могла поплакать. Дома почему‑то слёзы не шли, а тут было легче. Именно в этом храме девушка оплакивала мать, сестёр и свою былую жизнь. А ещё только тут и только богам она могла открыть своё сердце и рассказать то, что она сама поняла совсем недавно. То, что Любомира она никогда не любила.

— Ладушка, ты что? Ты плачешь? — в огороженный каменным заборчиком пятачок вошёл Никита. — Тебя кто‑то обидел? Что‑то случилось?

— Папа, — Лада вытерла слёзы. — А ты что тут делаешь?

— Да какой‑то шутник меточки с деревьев удалил, мы не знаем что рубить, поэтому до тех пор пока колдуны не укажут нужные деревья, нас отпустили. А ты почему плачешь, девочка моя?

— Папа, я ужасный человек, — Лада уткнулась отцу в плечо. — Я заслужила… Я так виновата… Вот боги меня и наказывают…

— Что ты, что ты, Ладушка? Да что же ты такого сделать могла, что тебя наказывать надо? И гневи богов, ты живая, здоровая, красивая. А что до того что живём мы не так хорошо, как раньше, то…

— Нет, что ты, не из‑за дома и денег я, — девушка подняла на отца заплаканные глаза.

— Тогда из‑за чего?

Лада покачала головой и снова прижалась к Никите.

— Девочка моя, ты расскажи, облегчи душу. Я понять постараюсь, может быть помочь тебе смогу.

— Я поняла, что Любомира я не любила, — прошептала Лада. — И только я виновата в том, что умер он. И дядька Слав из‑за меня умер.

— Детка, да что же ты такое говоришь? — удивился Никита. — Любомир погиб, девушку ту защищая, а у Слава сердце не выдержало.

— Если бы я сразу поняла, что не люблю его, — всхлипнула Лада. — Он бы… он бы…

— Он бы страдал, но вряд ли бы из города уехал, — мужчина погладил дочь по голове. — Нет твоей вины в его смерти.

— Но тогда дядька Слав и братья от него не отворачивались бы, а из‑за меня они от него отреклись. А я не любила, — Лада снова горько заплакала. Только думала что любила. Он хороший был, а я…

— Донюшка ты моя, — Никита покачал головой. — Не мучай себя. Любомира уж не вернуть.

— А я всё думала любовь ли это? — продолжала девушка. — Мама говорила, что любовь разной бывает, и я думала, может я его просто не так сильно как Всемила люблю, а теперь вот поняла, что не любовь то была. Нравилось мне, что он меня сильно любит, хорошо с ним было. И я бы замуж за него пошла, коли б позвал, и так бы и жила. А то не любовь была.

— Да почто же ты так решила? — удивился Никита. — Если хорошо с ним было и нравился он тебе, так может…

— Нет, — перебила его Лада. — Я только сейчас поняла, что если это любовь, то сомнений не возникает. Даже если безответная, безнадёжная… Вот сейчас я понимаю что люблю, а тогда…

— Тише, тише, девочка моя, не плачь, — мужчина гладил дочь по волосам, тихонько покачивая, будто убаюкивая. — А в кого же ты безответно полюбила? Или то тайна?

— Егора Ладного, — тихо ответила Лада. — Да только у него невеста уже есть. Наверное это правильно, я заслужила. Любовью Любомира я воспользовалась, теперь вот сама должна понять каково это. Но я Егору слова не скажу, никогда он не узнает. Ты тоже никому не говори, ладно? Даже Всемилу с Ратибором не надо.

— Не скажу, — пообещал Никита. — А ты не плачь. Прощения у Любомира за его ссору с семьёй попроси, боги услышат. Они нас и без того наказали, уж не знаю за что, больше не должны бы. И не плачь, не терзай себя. Ни Слава, ни Любомира не вернуть, и твоей вины в их смерти нет.

Лада успокоилась не сразу, они с отцом так и сидели на камнях храма, а вокруг шумел лес, пели птицы, издали доносился шум города. По дороге домой девушка свернула к озерцу, из которого они воду брали, умылась там и только потом пошла домой. Всемил ещё спал, и она снова принялась за зачахший от сильной жары огородик. Никита какое‑то время помогал, а потом сел за ювелирную работу. Он решил во что бы то ни стало заработать достаточно денег, хватит у Всемила с Ратибором на шее сидеть, у его ремесло доходное, только показать себя надо, только репутацию создать.

А вечером Ратибор вернулся домой чуть раньше обычного, Лада ещё ужин делала.

— Ладушка, можешь оторваться? — спросил Ратибор.

— Случилось что? — испугалась девушка. — С Всемилом? С папой?

— Нет, что ты, всё хорошо, — заверил Ратибор. — У меня для тебя сюрприз приятный. Давай выйдем.

— Ох, Ратибор, может не надо сюрпризов? Не тратил бы ты деньги напрасно.

— А я и не тратил, снимай горшок с огня и пошли.

— Да что там? — Лада отодвинула в сторону готовящийся суп.

— Не что, а кто, — Ратибор улыбнулся и открыл дверь.

— О Боги, Велеса, — ахнула Лада, выйдя на крыльцо. — Велеса, — она взвизгнула и бросилась подруге на шею. — Велесочка.

— Лада, — Велеса тоже обнимала лучшую подругу и тоже плакала. — Как же я рада что ты живая. Я так плакала, когда узнала, что у нас все женщины умерли. И мне так жаль, что …

— Велеса, а как ты тут оказалась? — спросила Лада.

— Замуж я вышла, — Велеса смущённо улыбнулась. — За младшего сына князя Быстрогородского.

— Велеса, — ахнула Лада. — То есть ты теперь в Быстрограде жить будешь?

— Да. И мы как раньше видеться сможем.

— Велеса, — на шум из‑за дома вышел Никита.

— Дядя Никита, — девушка обняла ювелира. — Как же я рада вас видеть. А я думала, я в Быстрограде совсем одна буду. А мне сказали, вы тут.

— Велеса за младшего княжича замуж вышла, — пояснил улыбающийся Ратибор.

— Так ты теперь серьёзная замужняя женщина? — с улыбкой сказал Никита. — Ничего что я на ты?

— Что вы, дядь Никита, — Велеса вдруг перестала улыбаться. — Мне так жаль, что тётя Лебедь… И другие…