Сим Никин - Обреченный взвод[СИ]

Повернув голову в ту сторону, куда смотрел Феликс, я заметил нечто плоское, двигающееся от кустов на опушке. Это нечто напоминало модель двухмачтовой яхты с полукруглыми парусами.

Кто-то из солдат, неразличимый в темноте, но, судя по угловатой фигуре, Филипп Норисс, встал и пошел навстречу странному пришельцу. Приблизившись, склонился. Существо тоже остановилось и вдруг раскинуло в стороны огромные, красочные крылья, превратившись в гигантскую невероятно красивую бабочку. Алые, изумрудные и бархатно-черные линии на крыльях переплетались в причудливых узорах. Казалось, будто от них исходит нежное, притягательное свечение. Кажется, в видеоэкскурсе что-то было про это удивительное существо. Однако в общем калейдоскопе информации льющейся тогда в мой мозг, сведения о гигантской бабочке промелькнули почти незамеченными.

— Назад! — неожиданный вопль Феликса заставил меня вздрогнуть. — Осторожно, Филипп!

Симон вскочил и бросился к склонившемуся над прекрасным созданием солдату. В этот момент меж крыльями приподнялся желтенький хоботок, из которого прямо в глаза любопытному парню с легким шипением ударила струйка янтарной жидкости.

Отшатнувшись, Норисс начал лихорадочно тереть лицо ладонями, как-то очень жалобно при этом подвывая. Продлилось это не более нескольких секунд, после чего он вдруг упал на спину и замер, раскинув в стороны руки.

Я с ужасом увидел, что глазные яблоки бедолаги словно кипят, исходя мелкими лопающимися пузырьками.

Подбежавший Феликс стоял над Филиппом и беспомощно смотрел на него. Вокруг уже собралась толпа, состоящая не только из наших ребят, но и из сбежавшихся на шум аборигенов. Если мы из-за случившегося потеряли дар речи, то местные вояки возбужденно лопотали, тыча пальцами то в мертвого солдата, то в убившее его чудище. При этом мне казалось, что в их голосах проскакивают радостные нотки. Чему они радовались, я узнал чуть позже.

Меж тем бабочка-убийца одним взмахом переместилась на лицо жертвы и накрыла его своими огромными крыльями.

— Ах ты, тварь! — воскликнул Курт, быстрым движением пристегнул штык к стволу автомата и потянулся им к ночному монстру, желая содрать его с лица погибшего товарища.

Однако двое аборигенов тут же схватили его за руки и принялись оттаскивать в сторону. При этом они что-то недовольно лопотали.

— Эй, отпустите его! — возмущенно воскликнул Халиль.

Курта отпустили только после того, как оттащили шагов на десять от трупа.

Появился толстяк, являющийся местным командиром. Его сопровождал десяток вооруженных автоматами желтоглазых. Они оттеснили нас в сторону и окружили место трагедии, держа оружие перед собой.

— Что-то я не понял, — протянул Логрэй, — неужели эта разноцветная тварь так опасна, что к ней нельзя приближаться ближе пяти шагов?

— Ты же видел, что случилось с Филиппом, — ответил ему Геркулес и, глянув в сторону погибшего, неуверенно предположил: — Может, он не умер, а просто парализован?

Я подумал, что у живого не могут так кипеть глазные яблоки, но вслух свою мысль решил не озвучивать.

— У меня такое ощущение, будто братья по разуму чему-то очень радуются, — заявил Уиллис, подозрительно глядя на сгрудившихся вокруг места происшествия местных вояк, шумно о чем-то переговаривающихся. Их хвосты возбужденно задраны. Сами они не боятся приближаться к мертвому солдату, лицо которого по прежнему скрывает крыльями гигантская бабочка. Толстяк даже склонился над ней и с явным удовольствием цокает языком.

Наконец-то появляются наши командиры. Лейтенант выслушивает доклад Сола о происшествии, а мастер-сержант вступает в переговоры с аборигенами.

— Вы каким местом смотрели и слушали, когда вам рассказывали о тварях, населяющих планету? — зло обращается ко взводу офицер, выслушав Сола.

Мы виновато молчим.

Подходит Ратт, и лейтенант вопросительно смотрит на него.

— Они собираются забрать труп Норисса. Говорят, что он принадлежит им по праву.

— Что за чертовщина? — удивился офицер, — По какому еще праву? Зачем им нужен труп нашего солдата?

— Понимаешь, Роб, старх — так называют этого летающего моллюска — тварь очень редкая, а ее яд ценится очень дорого. Труп аборигена или животного, в глаза которого старх отложил яйца, стоит и вовсе целое состояние. Как только труп начнет разлагаться, из яиц вылупятся личинки и в течение нескольких дней сожрут его вместе с костями. После чего окуклятся. При определенной температуре и влажности из куколок вылупляются взрослые моллюски. Но при низкой температуре куколки можно хранить сколько угодно долго.

Какое-то время мы все ошарашенно переваривали услышанное.

— Я мало знал Филиппа, — тихо заговорил Логрэй, — Но он был моим товарищем по оружию и таким же солдатом армии Конфедерации. Я бы не хотел, случись со мной такая беда, чтобы мой труп пожирали какие-то мерзкие твари на потеху этим хвостатым ублюдкам.

При других обстоятельствах я бы посоветовал Алексу потрогать себя чуть выше задницы, но сейчас, так же, как и он, снял с плеча автомат и, взяв его наизготовку, встал рядом с товарищем. К нам присоединились остальные солдаты. Говорить больше никто ничего не стал, но на лицах читалось решительное намерение не дать надругаться над телом погибшего.

Видя нашу решимость, аборигены напряглись и, прекратив радостное лопотание, опустили задранные кверху стволы автоматов. Защелкали затворы.

Пронзительно-визгливым голосом завопил толстяк и, растолкав своих подчиненных, выскочил вперед, расставив в стороны руки.

— Взвод, отставить! — не менее визгливо поддержал его лейтенант Хилл и тоже встал перед стволами готового изрыгнуть свинец оружия. — Ратт, да скажи же им что-нибудь!

— Кому? — впервые за все время нашего знакомства я увидел мастер-сержанта растерянным. Он переводил взгляд то на нас, то на аборигенов и, наконец, заговорил с толстяком. Они переговаривались с минуту. К разговору подключились остальные вояки. Постепенно напряжение в голосах исчезло, руки, сжимающие оружие, расслабились.

Мы, следуя приказу лейтенанта, тоже опустили стволы, однако полностью расслабляться не спешили, и решимость не отдавать тело товарища никуда не исчезла.

Вдруг местные вояки закинули автоматы на плечо и удалились вслед за своим командиром. Цветастая тварь с лица мертвеца уже куда-то исчезла. На месте глаз Филиппа зияли черные провалы.

— Инцидент исчерпан, — сообщил Ратт, с явным облегчением в голосе.

— Что ты им сказал? — спросил лейтенант.

— Объяснил, что по нашим законам тело товарища обязательно должно быть предано земле.

— И что, они вот так вот просто согласились и ушли? — удивленно поднял брови офицер.