Варвара Лунная - Эйта

— Ты с тётей Любавой связаться обещала, — прибегла Весняна к последнему средству. — Она волнуется, наверняка.

— Соскучилась по тётушке? — усмехнулась Эйта. — Давай свяжемся.

Весняна не верила своему счастью. Ведьма сказала «свяжемся», а не «свяжусь», значит и ей поговорить разрешит, а уж она молчать и мычать в этот раз не будет.

Вскоре попалось и подходящее озеро, правда вода в нём была неспокойная, волна постоянно искажала озёрную гладь. Но Эйта нашла выход. Девушки проехались по берегу и нашли небольшую бухточку. Колдунья довольно быстро сумела успокоить воду.

— Ну что, готова? — улыбнулась она, посмотрев а Весняну. Та закивала головой.

— Это хорошо, — улыбка не сходила с лица Эйты. — Глаза у тебя какие красивые, — она подошла к девушке и взяла её рукой за подбородок. Весняна поняла что задумала ведьма, но было уже поздно. Через пару минут около Эйты на берегу сидела совершенно послушная и тихая девушка, даже не помышляющая о том чтобы куда‑то бежать или что‑то кричать. Эйта глубоко вздохнула и выдохнула, времени у неё было мало, очень скоро заклинание покорности спадёт, а ей надо успеть показать княжну родным.

— Здравствуй, Любава, — из зеркала в княжеском тереме улыбалась молодая светловолосая ведьма.

— И тебе не хворать, Эйта. Веснянушка, — заметила быстрогородская колдунья княжну.

— Весняна, хватит дуться, поздоровайся, — Эйта слегка ущипнула девушку, чтобы вывести ту из полного оцепенения.

— Здравствуй, Любава, — сказала Весняна.

— Девочка моя, как ты? Бледная совсем. Погоди, велю родителей твоих кликнуть, — Любава отошла от зеркала, а Эйта резко повернула Весняну к себе, перестаралась она с покорностью, не натурально выглядит, догадаются что околдована девка.

— Сейчас придут, — снова появилась Любава. — Веснянушка, ты не болеешь часом?

— Нет, — ответила за княжну Эйта. — Только вот чем ближе подъезжаем, тем она меньше ест, прямо‑таки голодом себя морит. Я уж и не знаю, правильно ли делаю, что везу её. У меня сердце разрывается, на её муки глядя.

— Весняна, да что же это ты? — воскликнула Любава. — Дома тебя ждут и любят.

— Я тоже вас очень люблю, — отозвалась княжна.

— Веснянушка, — в комнату ворвался князь Радомир. — Доченька.

— Батюшка, — по щёкам девушки потекли слёзы. — Прости меня.

— Девочка моя, — шептал князь.

— Весняна, — прибежала и княгиня.

Любава отошла в сторонку и кивком головы спросила у Ставра, которого тоже позвали, ну как? Она? Тот кивнул, сжав зубы до скрежета, а кулаки до побелевших костяшек.

— Тсс, — Любава приложила палец к губам и попыталась вытолкать кентавра прочь, но тот отчаянно замотал головой и так умоляюще посмотрел на колдунью, что Любава сдалась. — Только не вздумай на глаза ей показаться, — шепнула она. — Весняну погубишь.

Кентавр закивал и совсем в угол забился.

Княжна что‑то отвечала родителям, складно отвечала, ну только что малость равнодушно, Эйта не вмешивалась.

— Вода из повиновения выходит, — всё же подала она голос. — Скоро уж доедем, тогда и наговоритесь.

— Ты только её привези, — снова вышла в поле зрения зеркала Любава. — И корми её, хоть как‑нибудь, а то ведь смотреть больно.

— Слышишь что говорят? — обратилась Эйта к Весняне. — Мне тебя силой кормить разрешили.

— Ждём вас, — сказал князь, обращаясь к Эйте. — Ты уж береги её, добрая девушка Эйта.

— Конечно, — кивнула ведьма. — Как же иначе. Ой, вода…

И лицо Эйты в зеркале сменилось отражением стоящих напротив людей.

— Это та самая ведьма, — сказала Любава.

— Да я уж понял, — князь Радомир вздохнул. — Собирай совет, думать будем.

Совет собрался быстро. Были там оба официальных колдуна: Любава да Весел, воевода — Хрут одноглазый, несколько важных людей города и князь с княгиней. Были позваны и Лавр со Ставром, но они пропали куда‑то. Зато явился друг княжеской семьи — Дракон. Давно он Быстроград не навещал, а тут появился, будто знал что помощь его понадобиться может.

Для Дракона рассказали всё, что было известно про колдунью лесную, и стали думать как её встречать.

— Кентавры принять их просят, — доложил слуга.

— Кто? — спросил князь.

— Лавр со Ставром и Тиор с ними.

— И чего они разрешения просят? — удивилась княгиня Варвара. — Лавру сказали, что его на совете ждут? Зови давай.

— Всем здравствовать, — поклонился, заходя в большой зал, Тиор.

— Проходи, не робей, — следом за ним зашёл Лавр. — Рассказывай, — велел он своему подчинённому.

Тиор замялся, опустил глаза, потом неловко затеребил руки, не зная куда их деть.

— Лавр, совет у нас, — напомнил князь.

— Тиору по нашей проблеме как раз и есть что сказать, — кивнул кентавр. — Я тут Ставра попытал по поводу того, где они с Весняной колдунью встретили, и оказалось, что Тиор родом из тех мест.

— Я жил там, но потом мы уехали, — поправил начальника Тиор.

— Вот теперь и расскажи князю из‑за чего уехали. Как мне рассказывал, так и тут ничего не скрывай.

— Я сам в том не участвовал, я тогда ещё мал был, — кентавр совсем опустил голову.

Все молчали, наконец Тиор собрался с духом и начал.

— До тринадцати лет жил я с родителями в землях Угорского князя, деревню нашу Коневкой звали, ну издевались люди так, мол кони же живут. Рядом село было Поляновка, — он снова замолчал.

— Ты присядь, — предложила княгиня. — И не бойся ничего.

— В общем, однажды кто‑то из поляновских Троя нашего убил. Старейшины отправили послов, требуя убийцу выдать, соседи отказали, — кентавр снова замолчал и поднял на Лавра совершенно затравленный взгляд.

— Когда им отказались убийцу выдать, — продолжил за Тиора Ставр. — Кентавры из Коневки встали как один и вырезали соседскую деревню подчистую. Всех убили, и мужиков, и баб, и детей со стариками.

Любава и Варвара ахнули, мужчины в комнате переглянулись.

— Они будто не в себе были, — поспешил оправдать своих Тиор. — Будто затмение какое на всех нашло. После многие руки на себя наложили, не в силах жить с такой тяжестью на душе. И женщины многие тогда ушли. Моя мать тоже ушла, сказала что она не за убийцу хладнокровного замуж выходила. Меня с собой звала, но мне батю жалко было. Правда, он потом всё одно с собой покончил, и я один остался, — Тиор опустил голову. — Мы мирными были, просто крестьянами. Землю пахали, хлеб сеяли.

— А кто приказ дал соседей убивать? — спросил Радомир.

— Не помню я, — вздохнул кентавр. — Старики предлагали князю жалобу отправить, суда над убийцей Троя потребовать, но колдун сказал, что нельзя это так оставлять, самим наказать соседей надо. Все распылились, и вот… Наказали.

— А колдуна вашего как звали? — поинтересовалась Любава.

— Да не наш он был, пришлый, — вздохнул Тиор. — В начале лета приблудился, попросился остаться, мол о кентаврах почти ничего не известно, отсюда и слухи и домыслы, а из‑за домыслов страх. А люди, когда они боятся, они убивают. Ну, ему и позволили.