Алексей Стерликов - Школа. Ученик.

Вечером он сказал мне, что я держал свою искорку слишком долго. Для новичка проявить такую выдержку много значит. Я держал искру в течении часа, в то время как должен был всего пять минут максимум. Мне это ничего не говорило, но Утора это очень сильно обеспокоило.

Теперь мой график стал еще напряженнее. С утра лекции, где уже начались практические занятия, и я там был очень быстро замечен, сказывались тренировки с Утором. Зато остальные ученики на меня стали поглядывать косо. Потом я упражнялся физически, Утор стал обучать меня фехтованию, и мои руки и ноги потихоньку обрастали шрамами, которые Икар раз в неделю залечивал, чаще я сам не хотел. А вечером и даже ночью я оперировал с силой.

Утор дал новое задание, поочередно брать силу воды, потом воздуха, потом опять воды и опять воздуха. Это оказалось трудно, даже очень трудно. Переход от одной силы к другой всегда вызывал небольшое раздражение, а с быстрой сменой становилось сосем дурно. Мое упорство опять поразило Утора, не взирая на боль и растрату энергии я вбирал и выпускал силу. Вскоре я научился делать это без боли, а потом и без раздражения. Утор был доволен и предложил еще одно упражнение, похлеще остальных. Он сказал мне вобрать в себя одновременно силу и воды и воздуха.

Пруд, у которого я проводил свои занятия по оперированию с силой, чуть не стал моей могилой. Когда мне удалось, всеми правдами и неправдами, вобрать в себя обе силы, я не удержал их, и внутри меня произошел взрыв. Я плохо помнил, как оказался в воде, но вот свое спасение я помню отлично.

Я очнулся на дне пруда и с удивлением понял, где нахожусь. В ужасе я перестал дышать, но вода уже попала в легкие. Не смотря на всю выдержку, я сразу запаниковал и стал барахтаться. Выбраться я не мог, даже подняться со дна, что-то меня держало. А потом я почувствовал, как взлетаю вверх. Меня поднимала волна, поднимала над поверхностью воды и наклонялась в сторону стоящего на берегу Утора. Он бережно взял меня на руки и положил на землю. Меня охватило тепло, из горла хлынула вода, в глазах пошли разводы. Легкие кололо и они горели огнем. Вскоре это прекратилось, я задышал ровно. Утор что-то надо мной колдовал, к сожалению я еще не умел разбираться в заклинаниях, поэтому просто ощущал эффект действия.

И тут до меня дошла еще одна вещь. Я смотрел на себя со стороны. Да, именно, я был сторонним наблюдателем и в то же время, лежащий перед колдующим Утором тоже был я.

Подтверждая свое положение я-наблюдатель встал и обошел вокруг Утора, тот даже не заметил меня. Но вот он что-то сделал и изображение перед моими глазами стало таять. А потом я открыл глаза и увидел над собой лицо Утора. Я вновь стал единым целым.

- Утор, я только что смотрел на нас со стороны, - следовало непременно рассказать об этом Утору, он просил, что бы я немедленно рассказывал обо всех неясных явлениях ему.

- Только смотрел или обладал телом? - деловито спросил Утор.

- Обладал телом, - припомнил я, в глазах Утора зажглись искорки.

- Ты настоящий боевой маг, позже я объясню тебе, что это такое и как этим можно пользоваться, - забегая наперед сажу, что это позже случилось только через пять лет.

В течении следующей недели Утор запретил мне работать с силой. Я все же попробовал, но как только первые крупинки силы оказались у меня внутри опять произошел взрыв, не такой сильный, как первый, но тоже мало приятного, больше я не экспериментировал.

Вновь приходил Икар, с другими учениками и опять меня лечили.

Зато в фехтовании пришлось попотеть, я вновь вспомнил, что такое смертельная усталость.

На практических занятиях я теперь оказался хуже всех, что непременно обрадовало остальных, но в душе я только смеялся над их злобой.

Вскоре мы стали разбирать силы земли и огня и я так же перешел на работу с ними. Теперь Утор все время был настороже, внимательно наблюдая за мной.

Сила земли оказалась приятной, она была плотной и слегка тяжелила душу, А огонь оказался очень жгуч, вбирая его в первый раз, я чуть было не взревел от боли, но довольно быстро приспособился. Навык огораживания силы у меня уже был и я еще больше усовершенствовал его. Теперь сила не оказывала никакого действия на мою душу и грудь, зато я по-прежнему мог ощущать, внутренне, что за сила во мне.

Опять Утор заставлял меня вбирать в себя как можно больше силы, теперь это становилось больно, не так как в прошлые разы с водой и воздухом. Но и результаты стали заметнее, за неделю я расширил свое внутренне "хранилище" в несколько раз. И, все же, не смотря на результаты Утор твердил только одно:

- Ты должен брать еще больше силы, в этом будет заключаться твое преимущество. Ты будешь не архимагом, у тебя не будет посоха, с помощью которого ты будешь оперировать силой, все должно быть внутри тебя, - и я продолжал свои пытки.

Не смотря на малый срок, мечем я уже овладел сносно и теперь Утор обучал меня борьбе на другом оружии, копья, булавы, топоры. Шрамов на мне стало возникать больше, а ранения становились больнее. Труднее всего орудовать было топором, его вес давал мощный удар, но его инерция всегда играла дурную шутку со мной. Утор размахивал топором с легкостью, а у меня, честно говоря, силенок не хватало.

Тянулись дни, я отдавал все время учебе и тренировкам. В своей комнате я бывал только во время сна и еды. Я не участвовал ни в каких других делах, а вот Утор несколько раз исчезал, иногда даже на несколько дней. В такие моменты со мной тренировался сам милорд ректор, или мы с ним просто гуляли по школе и он рассказывал мне интересные истории.

В один прекрасный день я вышел из дверей школы боевых магов и увидел столпотворение. Оказалось, что первый учебный год подошел к концу, а я даже был не в курсе. Да что там не в курсе, я даже не знал, что здесь бывают каникулы. Оказалось, бывают, и длятся приблизительно месяц.

Похоже, что многие собирались проведать свои семьи, поэтому в этот же день школа сильно опустела. Я остался в школе, идти мне было некуда. Утор сказал, что если я останусь, то он будет только рад этому, но предоставлен я буду сам себе, у него были дела. Правда, он выдал мне несколько заданий, если я вдруг захочу попрактиковаться, и попросил Милона присмотреть за мной.

Мы остались с Фоломом одни. За прошедший год Фолом был тенью нашей школы, я его практически не видел, но работу свою он выполнял исправно, убирал, стирал, штопал, шил. Теперь хоть отблагодарить его можно, а то только увидит меня, шмыг за угол, и нет его.

Мое спасибо его удивило, и он даже улыбнулся, а когда я пригласил его к столу, даже немного растерялся.

- У гоблинов есть свой стол, там тоже есть еда, - закивал он головой.

- Фолом, я не сомневаюсь, что с вами здесь обращаются хорошо, но я все же хотел сказать тебе спасибо. На моей родине это считается знаком приличия.