Александра Лисина - Некромант на свободе

Сколько прошло времени с нашей последней встречи? Сутки? И вдруг — такие резкие перемены? Что же случилось, что самоуверенный и высокомерный маг вдруг превратился в это зачуханное, раздраженное донельзя существо?

— С вами все в порядке? — внезапно задал совершенно дурацкий вопрос граф, уставившись на меня так пристально, словно в чем-то заподозрив.

Я растерянно кашлянул.

— Э… вроде бы. А почему вы спрашиваете?

Его сиятельство ожесточенно почесал руку.

— Вы уверены? Вы хорошо себя чувствуете? С вами ничего за последние сутки странного не случилось?

Я озадаченно наморщил лоб.

Кхм. Ну, если не считать оживших горгулий, спадающего проклятия Лиш, моего нового дара, подставы от «доброго соседа», благополучно существующих зомби и изрядно оголодавших умсаков, можно сказать, что…

— Нет, — честно ответил я, с любопытством посмотрев на едва не скрипящего зубами мага. — А что со мной могло случиться?

Мастер Лиурой процедил что-то невнятное и резко отвернулся, а граф лишь тяжело вздохнул.

— Скажите, барон, а с вашими слугами все в порядке? Никто не заболел?

Я насторожился. С чего бы вдруг такие вопросы? В чем дело, наконец? И почему меня изучают, как экспериментальное животное, случайно сбежавшее из клетки?

— Ваше сиятельство… вы полагаете, кто-то мог попытаться причинить мне вред?

— Не исключено, — хмуро подтвердил граф, все еще остервенело расчесывая руку, после чего снова вздохнул и все-таки сел, продолжая скрести кожу на тыле кисти ногтями. — После того, как кто-то воздействовал на нас с мастером Лиуроем с помощью неизвестной магии, я склонен предполагать все что угодно.

Ах, вот почему они так возбудились. Кажется, моего «доброго» соседа и его приятеля-«светлого» кто-то настолько невзлюбил, что не поскупился на полноценную, изумительную по качеству исполнения и силе воздействия гадость. Не знаю еще, какую именно, потому что наш задиристый маг молчит, как рыба, но сильно подозреваю, что немалую, раз этот сноб до сих пор не сумел справиться с последствиями. Любопытно было бы знать, кто тот добрый человек, который прямо-таки прочитал мои недавние мысли? Кого я должен расцеловать и крепко пожать руку за это общественно полезное деяние?

Я деликатно кашлянул.

— А что, позвольте спросить, с вами случилось, господин граф?

Его сиятельство скривился и снова ожесточенно поскреб кисть.

— А разве не видно?

Я вопросительно приподнял брови, по-новому оценив внешний вид гостя. Еще раз внимательно присмотрелся к его лицу, следам расчесов на коже, выразительным пятнам на скулам, и задумался.

Странно. Судя по размеру очагов, болеет граф уже давненько: пятна были и яркие, совсем еще свежие, и уже «отцветшие», потемневшие и сильно смахивающие на пигментные. На первый взгляд, похоже на почесуху, но она не развивается так стремительно — мы с графом виделись не далее как сутки назад, и тогда с ним все было в полном порядке. За столь короткие сроки никакая почесуха не разовьется, даже если предположить, что графа кто-то ОЧЕНЬ качественно и от души проклял. Не знаю я заклинаний, способных на такой быстрый и, главное, мощный эффект. Проклятия — вещь тонкая, изысканная, но, к сожалению, отсроченная и, как правило, долгоиграющая. Мгновенного эффекта они никогда не дают. А если и дают, то для этого надо приложить столько усилий, что оно себя просто не оправдывает. Это дубиной по голове можно двинуть быстро и без затей, а колдовство… причем столь примитивное… нет. Ни один некромант на такую глупость не пойдет. Да и не знаком я с мэтрами, способными исчерпать ради мелкой мести свой резерв до дна. Для этого есть более легкие и менее затратные способы.

— А давно с вами случилась эта… неприятность, господин граф? — осторожно поинтересовался я.

— Вчера вечером, — мрачно посмотрел на меня господин граф. — Как раз после визита к вам.

— Вот как? — я чуть не усмехнулся, поняв, откуда ветер дует. — И вы, конечно, сразу предположили, что это — моих рук дело?

— Нет. Не думаю, что вы в этом замешаны — при всем желании ваши магические силы слишком малы. Но проблема в том, с мастером тоже приключилась, как вы выразились, большая «неприятность». Причем в то же самое время, что и со мной. Правда, совсем другая, но, согласитесь, совпадение более чем странное.

— Еще бы, — задумчиво кивнул я. — А что именно приключилось с господином магом, если не секрет?

— Он… — еще больше посмурнел граф, кинув в сторону обозленного мага выразительный взгляд. — Боюсь, он утратил способность нормально передвигаться.

— Это как?

— ВОТ ТАК! — внезапно взвился с кресла мастер Лиурой и, выйдя из себя, со всей доступной скоростью метнулся ко мне. Но метнулся как-то странно: примерно на третьем шаге его резко развернуло, словно кто-то невидимый взял его за голову и поменял направление на прямо противоположное, и дальше он продолжил двигаться спиной вперед. То ли пятясь, как рак, то ли просто издеваясь. А поскольку такой способ передвижения был для него явно непривычным, то уже на четвертом шаге он запнулся, взмахнул руками и пошатнулся так, что едва не упал. Попытался было сменить траекторию, но не смог — непонятная магия упорно разворачивала его обратно. «Светлый» дергался, как припадочный, ругался, дрыгал руками и ногами, тихо выл от бессилия, но так и продолжал пятиться задом наперед. Наконец, налетел на стол и вынужденно остановился. После чего повернул голову и, все еще стоя ко мне спиной, злобно прошипел:

— Теперь понятно?!!

Признаться, в первый момент я чуть не опешил. Потом понял причину его странных манипуляций у двери и чуть не вздрогнул от радостного предвкушения: неужто самоуверенный вонючка получил-таки по заслугам?! А когда представил, чего этому холую стоило сюда прийти и как именно он таился от наводнивших мой двор людей… как он, бедненький, пробирался полутемными коридорами, страшась попасться кому-либо на глаза, но явно не додумавшись сотворить заклятие невидимости… как тщетно лелеял мечты о мести, полагая, что в моем замке найдет причину поразившего его недуга, с которым он, вероятно, уже пытался справиться самостоятельно, но, видимо, потерпел неудачу… честное слово, у меня из горла вырвался сдавленный всхлип. Который мгновенно перешел в удушливый кашель, стоило мне только увидеть распаренное, пышущее праведным гневом лицо оскорбленного до глубины души «светлого». Который всего за сутки дошел до того, что был готов удавить любого, кто посмел бы намекнуть на его плачевное положение. И убил бы на месте даже графа, если бы тот был способен веселиться в такой момент.

Святые небеса… это ж надо…

Я закрыл кривящееся лицо руками, старательно давя рвущийся наружу смех.