Дмитрий Даль - Шагнувший в небо

К тому же он вспомнил, что в кармане у него всего несколько монет. Вряд ли их хватит для того, чтобы приобрести даже самый дешевый томик в магазине.

— Я понимаю, молодой ученик, посмотреть — это всегда полезно. Проходите, смотрите; настанет время — придете и что-нибудь купите. Мой магазин в вашем распоряжении…

Даил жадно оглядел полки с книжными томиками. Как же завлекательно они выглядели! Казалось, он очутился в сокровищнице и у него совсем мало времени на ее разграбление. Глаза разбегались. Он обернулся к книжнику и спросил:

— А у вас есть книга Карма Латеуса «Легенды и сказания кордов»?

Старая мечта. Как же он хотел прочитать эту книгу! Ему всего лишь один раз удалось увидеть этот томик на книжной ярмарке, которая спустилась в Темный город: большая пухлая книга в коричневом кожаном переплете с золотым тиснением, желтые страницы из плотной бумаги и большие цветные иллюстрации с драконами. Ему даже не удалось подержать ее в руках, настолько она была дорогая. Как отец услышал цену, то поспешил оттащить мальчишку от прилавка.

— Конечно, у меня есть эта книга. Третье издание, дополненное и расширенное. А я смотрю, молодой ученик, вы знаете толк в хорошей литературе, — улыбнувшись, сказал книжник.

— Я не читал ее. Только видел, но мне очень нравятся драконы. Это моя мечта.

— И надо сказать, хорошая мечта. Подожди меня тут. Сейчас я принесу.

Книжник выбрался из-за стойки и скрылся за темной портьерой, отгораживавшей торговый зал от складского помещения. Вскоре он появился, держа в руках заветную книгу, которая теперь казалась Даилу еще больше, еще дороже и еще недоступнее, чем раньше. Он положил том на стойку перед мальчиком:

— Садись, чего замер истуканом. Можешь посмотреть.

Даил забрался на высокий барный стул и открыл книгу.

Время остановилось для него. Он листал страницы, вчитывался в строки, просматривал иллюстрации; окружающий мир перестал для него существовать. Когда книжник поставил перед ним кружку с чаем, Даил сначала ее не заметил, а потом взял в руки и стал потягивать крепкий напиток, не сказав заботливому монгу ни слова.

Корды — древний народ. Как утверждали историки, они обитали задолго до появления в Арнетрине монгов. Они парили в небесах, создавали в горных кряжах гнездовища и были вполне самодостаточным племенем. Вся планета была их домом, и они безраздельно царствовали на ней. В ранние времена, о которых сохранились лишь легенды, да и те — жалкие обрывки древних знаний, корды жили гнездами по десять-пятнадцать семей. В каждом гнезде были свои законы, свой мироуклад. Войн не было: корды мирно существовали друг рядом с другом, не пытались бороться за власть. И зачем таким исполинам власть, когда они правят воздухом и землей, а на планете нет других разумных существ, способных бросить им вызов!

Так продолжалось очень долго, столетия сменялись столетиями, корды копили знания и мудрость. Они даже изобрели письменность, только вот она мало чем походила на письменность монгов. Корды записывали свои знания в виде ментальных книг. Не существующие на физических носителях, творения кордов передавались из разума в разум. Существовали даже корды-библиотекари, живущие обособленно от остальных семей и хранящие в своей памяти до нескольких тысяч книг.

Постепенно гнездовища расширялись, уже не способные вместить в себя семьи родоначальников и примкнувшие к ним семьи «покорных», как их стали называть. Бывало, что гнездовища, независимо от их величины, разорялись. Природная катастрофа, пожар или землетрясение уничтожали большую часть гнездовища, и тогда выжившие отправлялись на поиски нового пристанища. Их и стали называть покорными.

Позднее выяснилось, что многие природные катастрофы, разорившие гнезда, были искусственного происхождения. Их вызывали странные существа, внешне похожие на монгов, только на две-три головы выше, с бледной, почти прозрачной, кожей, абсолютно лысые, одевающиеся в домотканые одежды и шкуры. Они обитали в недрах планеты, редко выбираясь на поверхность. Одна из причин этого отшельничества — корды, которых они жутко боялись. Они считали их демонами, захватившими небо и землю.

Эти странные существа называли себя пустынниками. Вероятно, название произошло от пустот под землей, в которых они обитали. Пустынники долго жили в страхе перед кордами, которые и знать не знали об их существовании, и копили силы для противостояния.

И вот однажды один из пустынников смог при помощи подземных взрывов обрушить часть горной гряды, на которой расположилось одно из гнездовищ. Имя его не осталось в памяти кордов, да и сам подземный народ не помнил, как звали смельчака. Но он научил других, как устраивать диверсии, и постепенно волна катастроф охватила кордов. Все больше покорных искали для себя новые гнездовища. Так началась война.

Но как воевать с существами, которые надежно укрыты толщей земли и камней? Сама земля прячет их и охраняет, в то время как для кордов не осталось спокойного места. Пустынники находили и досаждали им повсюду. Корды стали бросать насиженные гнездовища и уходить в поисках лучшей участи. Все больше старых гнездовий было покинуто, все больше кордов поднялось на крыло.

В эту эпоху один смелый, но очень юный корд, его имя сохранилось в истории — Дареволд Отчаянный, — совершил, казалось, невозможное. В поисках нового дома он все больше засматривался на небо, где по ночам сияла белая, такая притягательная луна. Он задумался: а что, если попытаться добраться до нее, и быть может, там корды смогут найти новый дом, избавленный от присутствия пустынников?

Никому ни о чем не сказав, в одну из ночей он поднялся на крыло и полетел ввысь. Он забирался все выше и выше — туда, где царил мертвый, ледяной холод, куда ни один корд до него еще не поднимался. Ему было страшно, но не настолько, как жить на земле, где каждую минуту твой дом может быть выслежен и погребен под обвалом землетрясения.

И наконец он покинул притяжение планеты и оказался в открытом космосе, о котором раньше слышал разве что от мудрейших. Оказалось, что и здесь он может летать, только по-другому, не так, как на земле. Много сил и времени он потратил на то, чтобы приспособиться к маневрированию в безвоздушном пространстве. Он пытался долететь до луны, но силы были на исходе, и он вынужден был вернуться.

Дома никто не верил его рассказам. Все считали, что он большой выдумщик. Сверстники поднимали его на смех. Тогда он побился об заклад, что выйдет в космос при свидетелях. Но этому не суждено было случиться. За день до состязания страшное землетрясение потрясло его гнездовище, и Дареволд погиб под завалом. Только спустя сто с лишним лет его подвиг повторил Шаремуд Красный. Произошло это при большом скоплении кордов, и только тогда честное имя Дареволда Отчаянного было восстановлено.