Константин Калбазов - Дорога на двоих

— Ну и как ты собираешься им все это передать? — недоуменно пожал плечами Сергей, имея в виду то простое обстоятельство, что им попросту не дожить до момента открытия портала.

— А просто все, — заерзав и подавшись вперед, сидя в плетеном кресле, ответил Алексей. — Не сегодня, не завтра, но лет эдак через двадцать на пинкских землях либо будет подобие государственности, либо сюда придут белые. Мы просто выкупим участок с оврагом, поставим там усадьбу и создадим наше хранилище.

— Наше? — вскинул бровь Сергей. Уж что-что, а идти на службу, пусть даже к другу, который сделал для него очень много, Сергей не собирался.

— Сереж, ты чего? — опешил Алексей.

Он очень надеялся на то, что друг его простит и примет, а еще боялся обратного. Но то, как встретил его Сергей, говорило, что он не держит зла и даже рад. Неужели не все так просто и в душе Варакина осталась неприязнь к Болотину или еще чего похуже?

— Так, Леха, тормози. Вот ничего из того, что ты подумал, и в помине нет. — Варакин даже выставил перед собой руку в протестующем жесте. — В случившемся со мной виноват только я, ну и стечение обстоятельств. Видит бог, я тебя никогда ни в чем не винил и не собираюсь делать этого впредь. Но моя жизнь — она моя и есть. Идти к тебе прихлебателем я не намерен. И работать на тебя тоже не собираюсь, — предвосхищая вопрос друга, поспешил возразить Сергей. — Я не безрукий, к славе не стремлюсь, а на жизнь всегда заработаю.

— Сергей, конечно, я был бы рад, если бы ты взялся мне помогать. Однако у меня и мысли не было нанимать тебя на службу. Но если хочешь, чтобы наши пути разошлись… Я не хотел бы этого. Ну прости дурака, деньги глаза застили…

— Стоп, Леша. Я уже сказал, вины твоей нет. Будь ты сволочью, не сделал бы то, что сделал. Не бросил бы все, и не поперся бы на пинкскую территорию, и не организовал бы розыск таким вот образом. Считай, боевую операцию замутил.

— Тогда я не понимаю, — растерянно проговорил Алексей.

— Да просто все, Леш. Я как представлю себе скуку Старого Света, так не по себе становится. Я ведь и раньше вел привольный образ жизни, а тут… Словом, даже зная, что вынужден бездействовать, чувствую себя не в своей тарелке. Хочется вольного ветра, никаких обязательств, опасности, подстерегающей за каждым бугорком. Вот сейчас мы сидим и мирно беседуем, а я все прощупываю пространство и прикидываю варианты, куда можно уйти в перекат.

— На адреналин подсел, что ли?

— Что-то вроде того, — сделав неопределенный жест рукой, ответил Сергей. — Да и не смогу я в городе.

— У меня усадьба за городом. Деревенский пейзаж, неподалеку достаточно большой лес, охота, говорят, превосходная, там и олени, и косули, даже волков еще не всех повыбили. Есть несколько лесных озер с водоплавающими птицами, хоть целыми днями по лесу броди. А хочешь, можем поставить домик на берегу одного из озер.

— Леш…

— Слушай, да плевать на твои принципы, — перебивая, повысил голос Алексей. — Ты вообще понимаешь, что не было дня, чтобы я себя не корил? Да я и сейчас себя виноватым чувствую, а он заладил: не хочу быть в долгу, не хочу быть в долгу. Да не должен ты никому ничего. Это я перед тобой в долгу до конца дней своих. Пока ты каждую минуту рисковал своей шкурой из-за этих клятых денег, я жил в свое удовольствие и делал, что хотел, а еще купался в лучах славы, даже при дворе был принят. Светский лев, йок макарёк.

— Леш…

— Ну чего — Леш?

— Нормально все. Спасибо тебе огромное за все. Но пойми, там нет того, что есть здесь.

— Ну чего там нет?

— Фронтира с его законами, людьми и укладом. Там даже люди другие. Здесь до сих пор купцы сделки совершают, в основном просто ударив по рукам и заручившись честным словом. Ну неужели ты не видишь разницы между этими такими разными мирами. Мне здесь нравится, а там хоть трижды лес или тайга — это все не то.

— Но ты не пробовал. Ты там еще не был.

— Лучшее — враг хорошего, Леш. Мне здесь хорошо, а от добра добра не ищут.

— Ну и как я себя буду чувствовать, если с тобой что? Я же себе до конца дней не прощу.

— Господи, да ты-то тут при чем? Это мой выбор. Понимаешь, мой. А потому и вина моя. Ну пустишь слезу — и порядок, в расчете.

— Типун тебе на язык.

— Согласен. Пожить еще хочется. А вот со съемками и записями на фонограф — ты это замечательно придумал. Вот это по-настоящему твое будет. И кстати, если я здесь останусь, то успею застолбить место, тебе не придется отвлекаться.

— Да ты, пожалуй, раньше по степи с «дятличем» наперевес понесешься, чем станешь отстраивать усадьбу в лесной глуши. Тамошних пинков тебе на один зуб, если хотя бы часть слухов о тебе правда.

— Я не столь кровожаден. Опять же, икезы — друзья куроки, а этим я вроде как обязан жизнью.

— Обязан он. Ладно, ты не малец неразумный, а я тебе не мама. Извини, но оставаться в этих диких местах в мои планы не входит. Давай хотя бы обговорим, куда тебе писать.

— А пиши в Крумл, до востребования. Я постараюсь почаще отвечать, ну хотя бы парой строк.

— Будешь все время мотаться в Крумл?

— Вряд ли. Но ты пиши туда, откуда бы ни получил весточку.

— Хорошо, — вздохнув, окончательно согласился с выбором Сергея Алексей. — Только учти, просто так я отсюда не уеду. В рустинском королевском банке оставлю на твое имя счет, на который лягут триста тысяч крон.

— Сбрендил? Да мне этих денег на триста лет хватит.

— Сам ты сбрендил. Смотря как решишь распорядиться своей жизнью. Глядишь, тоже захочешь не просто остаться Верной Рукой, а чего посерьезнее. Вот тогда может и не хватить.

— Я не могу принять столько.

— Еще как можешь. На сегодняшний день это половина моих свободных денег, так что мне на мои планы тоже остается. И это по-честному. Пожалуйста, не обижай. И не вздумай благодарить куроки. Я об этом сам позабочусь. Думаю, взнос в пятьдесят тысяч их казне совсем не помешает. Хотя бы пароход купят.

— Не скажу, что это меня не радует, но мы можем найти этим деньгам и иное применение, — послышался голос Высокой Горы от двери, ведущей на веранду, где сейчас сидели друзья. — Уж простите, но я слышал конец вашего разговора.

— А чего прощать-то, — пожал плечами Сергей. — Мы особо и не шептались, при желании можно было услышать и во дворе. Присоединяйся, Высокая Гора. Впрочем… Дом-то твой.

— Мой, но это ничего не значит. Вы мои гости, и если хотите пообщаться, то я займу себя чем-нибудь другим.

— Угу. Сейчас возьмем и прогоним хозяина с веранды, а он нас взашей из дома. Весело получится, — расплывшись в улыбке, возразил Алексей. — Тем более у меня есть разговор к вам, Высокая Гора.

— Интересно. И о чем вы хотели поговорить?

— О куроки. Я тут посмотрел, пока меня везли к вашей усадьбе, пообщался с людьми и вот с Сергеем. Хорошее дело вы затеяли. Конечно, ломать устои — это та еще морока, но вы трудностей не боитесь.