Станислав Романов - Больше, чем игра

— А если не появится? Если я его увижу в городе?

— Тогда пусть хотя бы позвонит.

— Ладно, я передам.

— До свидания, Леонид.

— До свидания, Татьяна Георгиевна.

Вернувшись в кабинет, Татьяна Георгиевна во второй раз позвонила Воронину.

— Егор куда-то пропал, — сказала она без предисловий.

— Как так? — деловито поинтересовался Воронин.

— Он должен был сегодня утром прийти ко мне в детский сад, он тут стены разрисовывает вместе с другом. Друг пришел, а Егор — нет. Друг говорит, что заходил за ним, звонил в дверь — никто не открывает. Воронин, я за Егора беспокоюсь.

— Я тоже беспокоюсь, — сказал Воронин. — Ладно, я съезжу к нему домой, посмотрю как там и что. Позже тебе перезвоню…

Воронину было ясно одно: с Егором Трубниковым, новоявленным принцем Мерлином, что-то случилось. Может быть, плохое, а может быть, и не очень. Воронин намеревался это выяснить.

Он сходил к операм и вызвал в коридор на пару слов старшего лейтенанта Дементьева.

— Ты, говорят, с дверными замками хорошо умеешь управляться? — спросил Воронин с ходу.

— Ну, допустим, — сказал Дементьев. — А тебе зачем?

— Квартиру одну, возможно, придется вскрывать.

— А ордер есть?

— Нет.

— Здорово. Проникновение со взломом. Статья сто пятьдесят восемь.

— Пошли. Машина ждет.

— Машина-то зачем? Вещи вывозить?

— Тело, может быть, придется везти.

— Какае тело? Чье?

— Одного моего друга, — сухо сказал Воронин.

— Ну, так бы сразу и сказал. — Дементьев посерьезнел. — Дружба — это святое.

Машина стояла прямо напротив входа, мотор урчал на холостых оборотах, и молчаливый шофер Толик сидел за рулем. Воронин сел впереди; Дементьев — сзади. Воронин назвал водителю адрес — Толик кивнул. Поехали.

Дементьев вдруг наклонился вперед, к Воронину, и громко спросил:

— Слыхал, брагинская братва норских крепко прищучила?

— Слыхал, со старательным равнодушием ответил Воронин. Про поединок Конана-Варвара и Конана-Разрушителя ему рассказал Ерофеев, у которого были ученики как среди брагинских, так и среди норских.

— Говорят, будто брагинский бригадир самолично норскому башку развалил, как арбуз, — сообщил Дементьев.

Воронин только пожал плечами и тему не поддержал. Дементьев — неплохой мужик, только намертво укорененный в обыденности. И, к сожалению, он не читал книг.

Опер опять наклонился к уху Воронина и спросил:

— Как думаешь, найдем мы того гада, который Сашку Белова убил?

— Нет, — коротко ответил Воронин.

— Вот и я так думаю, — сказал Дементьев. — А жаль, черт возьми! Я бы лично тому гаду кишки выпустил…

У Воронина было что сказать по этому поводу, но он промолчал.

Милицейский уазик подъехал к дому 63 по улице Володарского. Воронин еще на ходу открыл дверцу и выскочил из машины, едва та остановилась. Дементьев тоже вылез из машины, посмотрел по сторонам и осведомился:

— А твой друг — не тот ли самый парень, которого Копаев недавно на задушевную беседу вызывал?

— Тот самый, — подтвердил Воронин догадку опера.

— Дела-а, — протянул Дементьев. — Так что же, боишься, что твой друг настолько впечатлительный, что руки на себя наложил после одного разговора с Копаевым?

— Что?! — изумился Воронин; подобная мысль даже не приходила ему в голову. — Нет. — Но тут он вспомнил какое у Егора было лицо, когда Ёсицунэ вспарывал себе живот, и он сказал: — Не знаю.

Дементьев посмотрел на него как-то странно, но от замечаний воздержался.

— Сюда, — сказал Воронин, указывая на дверь второго подъезда. — Двадцать вторая квартира, пятый этаж, — и сам пошел первым.

Прежде чем допустить к замку ловкого опера, Воронин позвонил в дверь. Он давил на кнопку звонка, наверное, целую минуту, но никто ему так и не открыл.

— Дай-ка я, — сказал Дементьев. Отодвинув Воронина в сторону, он присел на корточки, и, сощурив левый глаз, заглянул в замочную скважину.

— Хороший замок, — сказал он одобрительно, распрямляясь и засовывая руку в карман. — Простой, как репа, но надежный.

Однако этот надежный замок Дементьев открыл меньше чем за полминуты какой-то металлической загогулиной.

— Делов-то на козью ногу.

Воронин торопливо и нервно повернул дверную ручку и проскользнул в квартиру Егора.

Никого не было в комнате: постель смята и неубрана, на столе — несколько разноформатных чистых листков бумаги, пузырек с черной тушью и тонкое чертежное перо. Никого не было в туалете, в ванной — а Воронин, признаться честно, после высказанного Дементьевым предположения, боялся найти Егора с распоротыми венами, плавающим в остывшей, подкрашенной кровью воде. Никого не было на тесной малогабаритной кухоньке, только старый низкорослый холодильник Смоленск подавал слабые признаки жизни — гудел и трясся, как припадочный. Никого не было во всей квартире: ни хозяина, ни гостя, ни, слава богу, трупов.

Из прихожей донесся непонятный шум, там происходила какая-то возня — кажется кто-то угодил в цепкие лапы опера Дементьева. Воронин поспешил на звуки и увидел щуплого светловолосого парнишку лет двадцати, который слабо, но упрямо трепыхался под тяжелой дланью милиционера. Парнишка был Воронину смутно знаком, капитан видел его однажды вместе с Егором, но имени не помнил, поэтому сказал просто:

— Привет, — и сделал Дементьеву знак, чтобы тот отпустил пацана.

— Ну, привет, — хмуро сказал парнишка, как-то брезгливо дернул левым плечом и отодвинулся подальше от Дементьева.

— Ты к Егору пришел? — спросил Воронин, пристально наблюдая за выражением лица друга Егора Как-там-его-зовут.

— Ну не к вам же, — хамовато ответил друг.

Дементьев усмехнулся и покачал головой. Его выражение лица Воронин прочитал, как открытую книгу: Была б моя воля — поучил бы я тебя, как со старшими правильно разговаривать…

— Егор куда-то пропал, — доверительно сообщил Воронин парнишке. — Ты не знаешь, где он может быть?

Ответ парнишки был все таким же резким:

— Понятия не имею.

Дементьев вздохнул, и на всякий случай заложил руки за спину. Видно, он едва удерживался, чтобы не отвесить пацану подзатыльник.

— Если увидишь его — передай, чтобы он мне позвонил, а еще лучше, чтобы в гости зашел. Скажи, мол, Воронин тебя ищет.

— Ладно, скажу.

Воронин ясно видел, что ни он сам, ни Дементьев (особенно — опер, который по уставу был облачен в мундир) симпатии у друга Егора не вызывают, и откровенничать с ними он не станет. Но в то же время Воронин не сомневался, что если этот парнишка Егора встретит, то обязательно все-все ему расскажет. А Воронину именно это и было нужно.

Правда вот Воронин не был уверен, что этот друг Егора встретит. Совсем не был уверен. Должно быть, принц Корвин чувствовал нечто странное…