Станислав Романов - Больше, чем игра

— Какие именно вещи на вас не действуют? — мгновенно отреагировал Копаев. — Угрозы или мечи?

— Угрозы, — сказал Протей, подходя ближе к Копаеву и заглядывая ему прямо в глаза. — Мечи, разумеется, более эффективны, но только в достаточно умелых и сильных руках. А ведь вы, Марк Анатольевич, не сможете даже извлечь свой меч из ножен. Вот попробуйте.

Копаев попробовал — и не смог: руки, вцепившиеся одна — в ножны, другая — в эфес меча, не слушались. Копаев не мог пошевелить ни одним мускулом, хоть и напрягал их изо всех сил. Протей держал его.

Потуги Копаева не остались незамеченными; Протей снисходительно усмехнулся:

— Вот видите. Что я вам говорил, а?

— Зачем вам это? — с трудом выдавил Копаев, языком он еще мог шевелить. Рот был словно набит камешками, Копаев выталкивал их по одному: — Зачем… я… вам… нужен?..

— Нужны вы мне, Марк Анатольевич, нужны. — Протей картинно скрестил руки на груди, вздернул подбородок и, глядя вперед и вверх, будто на некую отдаленную высоту, прошелся перед застывшим Копаевым — пять шагов в одну сторону, пять — в другую. Копаев следил за ним взглядом и вспоминал другого университетского профессора, Краснопольского, который на юрфаке читал лекции по праву и которому часто приходилось пересдавать зачеты.

— Я пока не могу объяснить вам вашу ценность для меня, вы еще слишком мало пробыли в нашем городе и многого не видели, многого не знаете… — Протей расхаживал вправо-влево, увлеченный собственной речью. Копаеву волей-неволей приходилось выслушивать всю эту бодягу; пошевелиться он по-прежнему не мог. Лена тоже стояла неподвижно, смахивая на манекен в витрине магазина женской одежды, но не потому, что Протей держал и ее, просто оставшихся в ней сил только и хватало на то, чтобы стоять.

— Вы лишили меня свободы выбора, — уронил еще несколько слов Копаев.

— Марк Анатольевич, — проникновенно сказал Протей, остановившись напротив Копаева, — чтобы иметь свободу выбора, надо знать из чего выбирать. Вы останетесь здесь, и я покажу вам…

Тут начало происходить нечто странное.

— Извини, что я без приглашения. — Это было произнесено голосом, который не принадлежал никому из троих присутствующих в прозекторской. Копаеву этот голос показался знакомым; определенно, он его слыхал и раньше, причем недавно. Протей был удивлен не меньше Копаева. А вот Лена восприняла это как должное; она подняла голову и посмотрела прямо перед собой, как будто видела кого-то, невидимого ни Протею, ни Копаеву. Впрочем, она действительно видела.

Голосом из пустоты дело не ограничилось.

Это было похоже на трюк с мечом, исполненный Климентом Пряхиным на глазах у Копаева: из ниоткуда, прямо из воздуха вышагнул человек и остановился перед Леной.

— Я пришел за тобой, — сказал он просто.

Лена не ответила, глядя мимо необыкновенного пришельца — на Протея. Человек оглянулся, и тогда Копаев узнал его — это был Егор Трубников собственной персоной. В правой руке он держал небольшой бумажный листок с рисунком, неразличимым издалека, а в левой — что представилось Копаеву совершенно неуместным в данной ситуации — черную пластмассовую трубу чертежного футляра.

Егор, увидев Копаева, тоже удивился.

— Марк Анатольевич, а вы что здесь делаете?

И тут же спохватился: может, это не тот Копаев, может, это совсем другой Копаев — местный какой-нибудь, хоть и без усов.

— Я здесь некоторым образом в гостях, — ответил Копаев, обрадовавшись появлению Егора — надо же, какой шустрый юнец!

И с огромным интересом на Егора смотрел Протей.

— По-моему, к нам в гости пожаловал еще один так называемый принц Янтарного королевства. Что там у вас в руке, молодой человек? Уж не козырь ли?

— Козырь, — подтвердил Егор.

— Можно взглянуть? — спросил Протей алчно.

— Нет, — отрезал Егор, пряча карту с портретом Лены в карман рубашки, к другому эмберскому козырю. Не понравился Егору этот долговязый настырный хмырь, ох, не понравился. Бывают же такие люди, что вызывают безотчетную неприязнь с первого взгляда…

— Ладно, — на удивление легко отступил Протей. — Тогда хотя бы представьтесь, раз уж вы пожаловали к нам в гости.

— Если вам угодно величать меня принцем, то — Мерлин, — сказал Егор холодно. — Но, вообще-то, меня зовут Егор.

— Егор Трубников? — уточнил Протей и перевел взгляд на Лену. — Неужели тот самый?

Лена промолчала.

— Самый тот Трубников Егор, — с издевкой ответствовал Егор. — Как я погляжу, имя имя известно далеко за пределами родного города.

— Ваше имя известно далеко за пределами вашего родного мира, — заметил Протей со своей ненатуральной приклеенной улыбкой. — Правда, известно лишь немногим: мне, Лене и, пожалуй, еще троим в этом городе.

Копаев сразу догадался, кто эти трое, упомянутые, но не названные Протеем.

— Позвольте узнать, зачем вы пожаловали сюда, Егор? — вкрадчиво поинтересовался Протей.

— Я пришел сюда за Леной, — ответил Егор твердо. — Я хочу забрать ее с собой.

— Вот как? А она хочет, чтобы вы забрали ее с собой? — Голос Протея стал еще вкрадчивее, а сам он стал похож на змею, затаившуюся перед убийственным броском. — Вы спросили ее об этом?

Егор повернулся к Лене.

— Хочешь уйти со мной?

Лена молча кивнула, на Протея она старалась не смотреть.

— Ты хочешь уйти с ним? — Протей повысил голос. — Отвечай!

— Да, — прошептала Лена, закрывая глаза; по ее щекам тели слезы. — Да.

— Смотри на меня! — приказал Протей. — Отвечай: ты хочешь бросить свою семью? Хочешь уйти — теперь?

— Что вы себе позволяете? — вступился за подругу Егор. — Кричите тут, как не знаю кто. Сказали же вам…

— Молчать! — рявкнул Протей. — Никто никуда не уйдет, пока я не позволю!

Неожиданно он сбавил обороты и улыбнулся — холодно-холодно. Зловеще.

— Существует, однако, небольшая проблема: двое принцев — это слишком, мне нужен только один.

Так, начинается, — подумал Егор, положив правую ладонь на крышку чертежного футляра. — Может остаться только один — это мы уже проходили.

— Так за чем же дело стало, — сказал Копаев. — Один из нас просто уйдет. Меня, например, здесь ничто не держит.

Его и впрямь уже ничто не держало — видимо, Протей не мог контролировать сразу несколько человек.

— Никто никуда отсюда не уйдет! — Протей резанул по Копаеву бешеным взглядом. — Все решится прямо здесь. Вы оба решите это между собой — кто останется… в живых!

Егор, конечно, с первых мгновений своего пребывания в прозекторской обратил внимание на меч, который Копаев стискивал в руках, и теперь, после слов Протея, он быстро свернул крышку с четрежного футляра, выхватил оттуда Сайдвиндер и обнажил клинок.

— Держитесь от меня подальше, Марк Анатольевич, — предупредил Егор Копаева. А Лене, на миг оглянувшись через плечо, сказал: — На всякий случай отойди к стене.