Павел Липский - Тень угасшего пламени

- Что это, Самондор?! Как ты это достал? - воскликнул Зулфа, скидывая ткань, под которой оказалась небольшая черная шкатулка.

Пиратский капитан поморщился, но ровным голосом ответил:

- Послушай, старый друг. Я знаю, что ты не одобрил бы, и потому не говорил...

Старик поднял на своего друга печальный взгляд, в котором явственно сквозила обреченность.

- Ты хот знаешь, что натворил? - спросил он тихо. - Ты ограбил храм Кай-Залеха, да еще и стащил именно это?

- Ну а если и так! - возвысил голос пират, нахмурившись. - Что, если и так? Мне надоели твои суеверные бредни! Если бы этот твой темный бог был так силен, как ты думаешь, он уже испепелил бы меня давно за одну только кощунственную мысль о его сокровищах! Но я до сих пор жив! И люди мои, совершившие это, тоже живы! Какие тебе нужны еще доказательства?

Зулфа слабо улыбнулся и покачал головой.

- Ты мальчишка, Самондор, все такой же мальчишка, как и тридцать лет назад. Ты полез туда, где ты ничего не понимаешь. Самому великому богу тьмы нет до тебя никакого дела, ты лишь насекомое для него, но вот его слуги заметят пропажу и будут молить своего господина покарать преступника. И тогда тебе, а точнее нам всем, придется туго.

Фалькир был рабом в храме уже очень много лет. Он еще не был стар, но уже не был молод, как когда-то. За свое прилежание и старание Фалькир был удостоен должности смотрителя сокровищницы, ибо все жрецы прекрасно знали, что ему никогда в голову не придет воспользоваться таким положением для личной наживы. Раб следил за хранилищем, мыл пол и очищал сундуки от пыли, и был вполне счастлив. Вот и сегодня он, как обычно, спустился вниз, чтобы протереть пыль и полюбоваться на блеск золота. Но, как только он переступил порог главной сокровищницы, в глаза ему сразу бросилось какое-то несоответствие. Вроде бы все было на месте, но чего-то все-таки не хватало. Столько лет он любовно протирал и перекладывал драгоценности, что помнил каждую, и сейчас вопиющий ужас произошедшего медленно закрадывался в сознание раба. Пропала черная шкатулка! Скорее, необходимо уведомить верховного ваззира! Фалькир, спотыкаясь, помчался к келье жреца, и, оказавшись на ее пороге, сходу заговорил. Ваззир спокойно выслушал его, но при упоминании шкатулки заметно нахмурился.

- Что было в ней, Фалькир? - спросил жрец.

- Я не знаю, господин, - отозвался раб. - Ее привезли много лет назад из каких-то древних руин.

Жрец вздохнул и молча сделал несколько шагов к стене и обратно.

- Что ж, пойдем со мной, нам нужно будет кое-что предпринять, - сказал он и, не оглядываясь на раба, вышел из своей кельи.

Фалькир, не задумываясь, последовал за ним. Пройдя несколько галерей, они оказались в небольшой комнате, посреди которой находилась большая черная чаша на толстой ножке. Только теперь жрец оглянулся на своего спутника, и в его глазах промелькнуло что-то, очень похожее на жалость, но лишь на короткое мгновение.

- Стой здесь, Фалькир, не двигайся. Жаль, что... так выходит. Ты был хорошим слугой.

После этих слов, ваззир подошел к чаше, вытащил из складок своей рясы нож и сделал широкий разрез на своей ладони. Кровь медленно заструилась вниз, капая на черный металл.

- Услышь меня, Владыка! Раб твой обращается к тебе за помощью! Мы слабы и ничтожны, мы взываем к тебе, дабы даровал ты нам Алого Охотника, ибо сегодня свершилось невиданное - неверные дерзновенно ограбили сокровищницу храма твоего! Сжалься над нами, о Владыка, и даруй нам Воина своего, чтобы вернуть украденное!

С этими словами жрец с силой сжал руку в кулак, отчего кровь полилась сильнее, наполняя жертвенную чашу. Факелы на стенах затрепетали, раб испуганно посмотрел на ваззира.

- Г-г-господин, может ли недостойный слуга... идти? - пролепетал он, и стал медленно пятиться назад.

- Стой здесь, глупец, я же сказал тебе! - повелительно выкрикнул жрец, оборачиваясь к Фалькиру.

Но страх придал тому сил. Раб рванулся к выходу, изнывая от ужаса, но тогда, когда он почти достиг цели, что-то с силой ударило его в шею, подбросило в воздух и швырнуло обратно к чаше, в которой образовалось небольшое озеро крови. Еще мгновение его поверхность была ровной, а затем множество тонких кровяных щупалец разорвали ее и потянулись к распростертому на земле рабу. Они словно иглы пробивались через его кожу и впитывались внутрь, соединяя его с чашей множеством ужасных пуповин. Еще мгновение длилось это, пока в чаше не осталось ни капли жертвенной крови. Потом все затихло. Жрец молча наблюдал за корчащимся на полу человеком, пока судороги не затихли.

А потом с рабом стали происходить жуткие перемены. Руки забугрились мышцами, тело стало расширяться, полностью очищаясь от волосяного покрова. Через мгновение на полу жертвенной комнаты на коленях стоял статно сложенный абсолютно лысый мужчина, по коже которого расходились тонкие красные линии, пульсирующие в такт ударам его сердца. Он медленно поднялся, не открывая плотно сжатых век, повел мускулистыми плечами и наклонил лысую голову вправо и влево, разминая шею. Ваззир медленно подошел к нему и, устремив твердый взгляд своих темно-карих глаз в алые зрачки демона, спокойно произнес:

- Приветствую тебя, Алый Охотник. Ступай и выполни то, что следует, во славу нашего Владыки!

Глава двенадцатая

Войско Скальдорна стояло лагерем невдалеке от столицы. Местность здесь была холмистая, вокруг города раскинулись бескрайние вересковые поля, по которым струились несколько крупных дорог, завиваясь в кольца вокруг городских стен. Ургард был построен на одном из крупных холмов и находился на порядочном возвышении. Чуть севернее на небольшом почти ровном участке располагался военный лагерь. Уже почти все доступные королю войска собрались там, и была отдана команда немедля приступать к обучению новобранцев. Конечно, не все из призванных были зелеными новичками, кое-кому уже довелось побывать в горниле боя, но число их уступало количеству тех, кто и меч-то правильно держать не умел. Основная часть рекрутов была крестьянами, ремесленниками и охотниками, многие из которых имели необходимую стойкость и храбрость, но страдали отсутствием военного мастерства. Конечно же, обучение это не могло затягиваться надолго, ибо его длительность напрямую зависела от все более истончающегося терпения короля, но даже его горячая голова понимала, что бросить в бой необученное войско - равносильно простому самоубийству, отягчающемуся еще в данном случае и количеством жертв.

Последней военной компанией Скальдорна была война с северянами пятидесятилетней давности, которую развязал Рикардо Третий, дед нынешнего короля. Трудно сказать, какими он руководствовался побуждениями, однако все его начинания потерпели сокрушительное поражение и привели к сильному разорению страны, из которой воинственный неудачник выжал почти все соки. Осознав, наконец, дело рук своих, Рикардо, недолго думая, свел счеты с жизнью, ловким ходом избавившись от ответственности и переложив весь тяжеленный груз управления разоренным государством на своего сына, Траугила Первого. Но вопреки ожиданиям, сыну удалось справиться с сомнительным наследством отца, но и цена была немалой. Король прожил недолго, положив весь свой энтузиазм и саму жизнь на алтарь восстановления Скальдорна. Его маленький сын рос без отца, и, возможно, именно этот факт объяснял то, что сейчас, спустя пятьдесят лет, он снова хотел повторить ошибку своего деда.