Евгений Щепетнов - Сборник Истринский цикл Книга1-4

- Что, командир приустал, спит? - он махнул на дрыхнущего Семёна.

- Спит, устал он, с нами весь день кружился, прилёг немного!

- Разбудите, что ли...ночью выспится. Давайте, будите. Парни попытались растолкать Семёна, он только молча отбивался, потом совершенно трезво сказал - а вот я сейчас кому-то в ухо так засвечу, что оно за околицу улетит. И открыл глаза. Увидел Влада, легко соскочил, быстро переходя от режима сна к бодрствованию и проговорил:

- Да, помню. Сейчас пойдём. Я тама приготовил вам пояс с ножами хороший, и на всякий случай кинжал. Они пошли в оружейку, там лежал чёрный кожаный пояс, с креплением через грудь, наискосок, в нём торчало штук семь метательных ножей, формой напоминающих рыбок, рядом небольшой кинжал , простой, но сделанный добротно и качественно - несмотря да свои простые ножны и незамысловатую рукоятку. Также Семён подобрал ему кольчугу - примерно прикинув на глаз размер. Кольчуга подошла, правда только под тулуп, на безрукавку. Впрочем - так их и носили. Рядом же лежал лук со снятой тетивой и полным колчаном стрел. Арбалет они брать не стали, так как там лежали арбалеты только большие, их надо было долго натягивать, готовить к стрельбе, да и таскать такую тяжесть было глупо. Это было оружие для специальных отрядных стрелков. Легких же арбалетов, 'пистолетных', не было. Собрав эту кучу оружия, Семён и Влад вышли из стражницкой. Над хутором, по периметру, сияли светляки, освещая территорию, как ясным днём. Семён одобрительно крякнул - да, хорошо иметь магика под рукой и ещё одобрительно похмыкал. На площадке они сложили оружие к пеньку, Влад снял тулуп и повесил его на ближайшую сосну, затем надел перевязь с ножами и стал прилаживать к груди - Семён помогал, им пришлось провертеть лишнюю дырку в ремешках, так как прежний обладатель перевязи явно был не такого крепкого сложения, как Влад. Обычно такие перевязи носили люди небольшого роста, шустрые и быстрые, но которые не могли поднять тяжёлое оружие - это уже ему пояснил Семён. Для наёмника же метание ножом было совсем не лишним умением (Влад небезосновательно полагал, что кроме действий по охране, ведению войны и т.д., гильдия наёмников ещё и принимала иногда заказы на устранение людей, за большие деньги. Как сказала Марьяна - ходили такие слухи, но никто ничего не доказал, а болтуны быстро исчезали, не успев поболтать всласть). Кольчуга сковывала движения, а польза от неё было относительной - заговорённое бельё было куда прочнее этих игрушек из железной проволоки, легко разрубаемых прямым ударом катаны. Но Влад прекрасно понимал - без этой железяки ему не обойтись. Если он собирался под видом охранника попасть во внешний мир. И потому он смирился. Они попробовали ножи - те были прекрасно сбалансированы, а Влад метал их великолепно - его совершенное новое тело точно выполняло все его запросы. Больше они пробовать ножи не стали и выдернув их из дощатого щита, укреплённого с краю площадки, куда он метнул их один за одним в течении двух секунд - они перешли к луку, один вид которого навевал у лекаря мысли о зубной боли.. Он под руководством Семёна натянул тетиву, легко согнув лук, наложил первую стрелу и выпустил её в щит, больно врезав себе по большому пальцу. Так как он не целился как следует, стрела ушла куда-то в сторону и вместо попадания в очерченный центр врезалась в самый край щита. Он выругался, Семён объясни ему как надо правильно держать лук и отпускать стрелы - всё оказалось не таким уж и сложным, и через полчаса и пятьдесят выпущенных стрел он уже легко попадал стрелой с двадцати метров в окружность, равную по размеру человеческой голове. Большего ему и не требовалось. Они свернули тренировку и разошлись по своим домам. Семён демонстративно свистнул, из за сосен показались бойцы охраны, которых Влад не заметил, обходя по периметру хутор, победно оглянулся на лекаря и зашагал в стражницкую. Влад осторожно поднялся в свою избу - там уже улеглись спать. В углу горел небольшой, с горошину, светлячок, который Марьяна видимо оставила, чтобы он не разбил себе нос - она не знала, что Влад видит в темноте как филин. Он прошёл в свою комнатуху, разделся догола и нырнул под одеяло. Ему нравилось спать голым - ощущение чистой натуральной ткани, прикасающейся к телу было приятно, да и так тело лучше отдыхало и дышало. Он вспоминал день, прошедший довольно продуктивно и бурно, за тонкой стенкой шептались девчонки, потрясённые наступившими в них переменами. Дом потихоньку потрескивал, остывая и и поддаваясь лёгкому морозцую В соседней клетушке вдруг зашевелилась на кровати Марьяна, слышно было, как она села, спустив ноги и шлёпнув ими по полу. Она немного посидела, потом встала, и выйдя из своей комнатки, вошла к нему. Он лежал не шевелясь, Марьяна встала у постели, взялась за подол и резко подняв руки вверх, сняла с себя рубашку. Потом скользнула к нему под одеяло, с усмешкой шепнула - ну хватит притворяться, я же знаю что не спишь. Ах спишь - ну-ка сейчас проверим - она откинула одеяло, провела острым ногтем по груди, опускаясь по ней всё ниже и ниже...дошла до низа живота, обхватила его плоть рукой и стала возбуждать ритмичными движениями, приговаривая - ах, всё таки у нас что то проснулось, вроде как и мужик тут...потом она одним кошачьим движением скользнула на него и закачалась во всё убыстряющемся ритме, как будто скакала на диком аргамаке, несущемся по весенней степи...полчаса её стоны оглашали окрестности избушки, потом она затихла на груди Влада, расслаблено играя его соском...он убрал её руку - ему никогда не нравилось, когда женщины трогали его за соски - что за сласть такая у них? - погладил её по шелковистой коже спины и сказал - ты там поосторожнее, в дороге-то...с деньгами поедешь - не дай Бог что - хрен с ними деньгами, бросай, если приспичит, ещё заработаем. Она, как будто не слыша его, потянулась, потом села на край кровати и погладила его по бугристому жёсткому животу - как хорошо было...я уж и забыла, как это бывает. Как-нибудь ещё повторим, не всё же этим сикушкам оставлять. 'Сикушки' в кухне сдавленно захихикали под одеялом, Марьяна фыркнула и не одеваясь, закинув на плечо рубаху, пошла к себе в комнату. Через ещё полчаса весь дом спал, выводя рулады красивыми модельными носами и богатырской грудью Влада...

Утро встретило Владимира женскими голосами и грохотом чего-то упавшего. Он как подорванный подскочил с постели и бросился из своей комнатки, держа в руках катану, уже наполовину выдвинутую из ножен. Кровопролитию не суждено было совершиться, хотя заслуженную кару в виде тирады ругани в адрес безруких тупых тёлок, которым не ведро в руках держать, а лопату для собирания коровьего дерьма, и то доверять нельзя - кое кто получил. Потом он осознал глупость ситуации - голый мужик, с болтающимися причиндалами стоит с мечом наизготовку и вопит на двух девиц - Влад ушёл в комнату, сопровождаемый хихиканьем и шёпотками злостных девок. Он стал одеваться, но вдруг ему вспомнилась заманчивая картина - у печки стояло большое корыто и рядом два ведра с водой - видимо эта возня с вёдрами его и разбудила. Он решил помыться - а для кого же ещё корыто? - вышел из комнатки, как есть, голый, потом уселся в корыто и демонстративно не замечая хихикающих охальниц стал поливать себя водой из ковшика, черпая почти горячую воду из вёдер рядом с собой. Ковшик перехватили женские руки и в течении двадцати минут Влад наслаждался преимуществами крепостного права, будучи оглаживаем, потёрт и намылен всяко разно во всех разных местах. Пусть даже и под хихиканье 'покорных рабынь'. Через ещё полчаса он накормленный, вымытый (что после прошлой ночной 'скачки' было довольно актуально), сопровождаемый двумя красотками, шагал к своему рабочему месту. Марьяна скорее всего уже была там (а где ей ещё быть? Не в избе, так в клинике - тут в ночной клуб или в макдональдс не сквозанёшь!). Дороги, скорее всего, протоптали- проездили, так что у клиники ржали, топали и плевались довольно приличная куча людей и коней. В общем - всё как обычно, за исключением того, что виднелась группа вооружённых людей, с двумя лошадьми, между которыми, на носилках, кто то лежал. Посмотрев на ходу на них, Влад нырнул в тёплое нутро клиники, пропитанное запахом мыла, сушащихся трав и паром какого-то варева, о котором Марьяна рассказывала четырём девушкам. Те открыв рот слушали гуру медицины, так и хотелось сказать словами Райкина - 'Закрой рот, дура - я всё сказал!'. При виде лекаря они все замерли, вернее не при виде него, а увидев двух красоток, важно шествующих сзади. Челюсти девиц отвалились, как крышка у ковша экскаватора - Влад с оглянулся и с удовольствием оглядел Машу и Арину, как художник, гордящийся своим шедевром.