Антон Орлов - Сказки Долгой Земли (сборник)

– Если что – «Изобилие-Никес», спросите Лерку Вишнякову. Если надо, я дам показания против этой шпаны. Спасибо вам огромное – и удачи.

Взяв младшую за руку, повела прочь.

– Эта Лерка Вишнякова ничего не понимает, – резко произнесла госпожа Одис, с искренней досадой, словно речь идет о человеке, ставшем жертвой заблуждения, и переубедить его – дело пяти минут, которых, к сожалению, не хватило. – Она всего лишь туристка, с них никакого спросу, но вы-то, вы-то! Вам не совестно? Они же тянутся за такими, как вы, берут пример, а вы хуже бандита… Вы ответите за расправу над детьми!

Визг тормозов – и новое действующее лицо.

– Он выполнил мой приказ.

Вот теперь Стах опешил. И раньше подозревал, что к нему приставлен магический Соглядатай и Эгле всегда в курсе, где он и с кем. То, что она, обнаружив следы ночной пьянки и не найдя «доверенного человека» на месте, рассвирепеет и бросится в погоню, тоже, в общем-то, предсказуемо. Но чтобы она после этого взяла его под защиту…

Вир Одис строптиво нахмурилась:

– Он напал на моих воспитанников!

– А с какой радости они напали на девчонку? Сказано было – не трогать, вдруг эта дрянь все-таки сподобится вспомнить, куда запротыркала… сами знаете что. Если мерзавку убить, это делу не поможет, только все осложнит. Натравили этих бобиков вы, кто же еще?

– Это не бобики! – поглядев на оглушенных, копошащихся на тротуаре питомцев, негодующе возразила директриса «Пламенного легиона». – Это наша подрастающая надежда!

– Оно и видно.

– Вам, конечно, милее никчемные обыватели…

– О господи! – Эгле закатила глаза к пышущему полуденным жаром небу. – Есть такое слово – экономика, слышали когда-нибудь? Так вот, держится экономика на обывателях – на фермерах, рабочих, шоферах, торговцах, клерках, но ваша боевая компашка выше этого! Бестолочи… А чертову девчонку оставьте в покое, вдруг она все-таки вспомнит точное место? Это в ваших интересах, Виринея. Больше в ваших, чем в моих. Я уже держала камень в руках, а вы об этом только мечтаете. Все понятно или по второму разу то же самое разжевать?

– Можете не трудиться, госпожа Эгле, я и сама это знаю, – в голосе бритой дамы за оскорбленным достоинством сквозил сарказм. – И какое убийство, это же смехотворно, ребята просто хотели ее проучить. Неужели она, по-вашему, этого не заслуживает?

– Она и без ваших бобиков свое получит. Некрасивая закомплексованная замухрышка, в этой жизни ее никто не полюбит, она будет смотреть на других и завидовать, так и засохнет, ничего не получив, – вот достойная расплата за прошлое, а вы со своей шпаной только разводите ненужную возню. Имейте в виду, если дойдет до скандала, мы поддержим уважаемого предпринимателя Никеса, а не вашу так называемую школу. Что-то наболтала я много, сейчас подотру за собой – и до свидания, госпожа Одис.

Насупленная Виринея хотела еще что-то высказать, но передумала, а Эгле, картинно высунув кончик языка, плела, видимо, какие-то чары, затуманивающие память, чтобы несчастные «бобики» после ни слова из их разговора не вспомнили. Стаха ее волшба не коснулась.

Закончив, Высшая повелительно бросила:

– Стах, в машину!

Подчинился. Лучше ее сейчас не злить.

– Скажи «спасибо», – потребовала Эгле, когда отъехали от места побоища. – Я тебя выручила. Покровители Вир Одис раскатали бы тебя в блин, а раз это был мой приказ – уже другой разговор, исполнитель не в счет.

Покорно согласился:

– Спасибо.

На душе пусто, хоть шаром покати.

– Ты нажрался, как следопыт после рейса, на что это похоже?

Почему-то бытует мнение, что больше всех пьют следопыты Трансматериковой компании. Стах в ответ на уничижительное сравнение лишь плечами пожал.

– Ты наблевал в раковину на кухне. Повар подумал на меня. Он ничего не сказал, а если бы понял, что это не я, пришел бы пожаловаться. Спасибо тебе, репутация – это наше всё!

– Вы же, насколько я помню, не пьянеете.

– От алкоголя. Есть кое-что другое… Ладно, не важно. С похмелья тебя потянуло на подвиги, напал на Виринеиных бобиков из-за каких-то двух сикух… Зачем?

– Хотелось кому-нибудь рыло начистить, а тут они подвернулись, чем не повод.

– Вот-вот! – с горьким торжеством подхватила Эгле. – Ты после вчерашнего не в себе. Я ведь не хотела брать тебя на Амадору, как чувствовала… Надо было послушаться внутреннего голоса. Стах, кто она?

– Кто?.. – растерянно повторил Стах.

– Не придуривайся, я же понимаю, в чем дело. Неужели ты все-таки клюнул на Ингу? Фи, как пошло…

– Да нужна она мне… Придумаешь тоже.

– Тогда кто? Джиллина? Эрнестина? Ванда? Малышка Чармела?

Ага, заметила, что прежняя страсть куда-то сплыла, и решила – из-за интереса к новой женщине. А то, что могут быть совсем другие причины, ей и в голову не пришло. Столько лет прожить на свете и ни черта не понимать… Вот только правду ей объяснять незачем, и Стах вяло отнекивался, укрепляя тем самым подозрения насчет соперницы.

В конце концов обозленная Эгле высадила его из машины, напомнив на прощание про «свекольный зуб», и ввинтилась, кого-то шоркнув боком, в хвост сверкающей пыльной пробки на проспекте Добрых Намерений.

Стах послонялся по улицам, зашел в пивную, потом отправился в контору к Ласичу. Ознакомился с собранной информацией: по Трофане Тугорик и Клаурамцу ничего из ряда вон выходящего, маги как маги.

– Насчет трамвая ты угадал, дело мутное, – сообщил на закуску Ласич. – Самосвал был пустой, без шофера. Стоял в переулке на тормозах, вдруг сорвался и поехал, да еще скорость набрал нереальную, как с хорошего разгону. Кого-то хотели прихлопнуть, и без колдовства не обошлось.

Почему-то Стаха это нисколько не удивило.

Эоловы Чертоги стояли нараспашку перед всеми ветрами: поднебесно высокие потолки, просторные балконы, громадные арочные проемы, ничего не застеклено, из парка плывут ароматы цветов, сквозняки шевелят волосы и складки одежды. Медузников отпугивает устроенная с королевским размахом иллюминация, а в ненастную погоду проемы закрыты раздвижными перегородками, это Лерка вычитала в Путеводителе по Летнему дворцу.

Спасибо незнакомому парню, похож ему то ли на спецназовца, то ли на боевика мафии, новым фингалом ее оделить не успели, и на праздник, который, как выяснилось, называется «Прием у Летней госпожи в честь Летнего Ветра», она все-таки попала.

Пришлось надеть светло-голубую форменную курточку с буквами ШЮВ , она ведь не гостья, а юный менеджер. Глеб Никес с супругой в числе приглашенных, а их дети и молодежь из школы при супермаркете – верные помощники дворцового персонала. И то хлеб, иначе Лерку вовсе бы сюда не пустили. Наконец-то можно будет посмотреть на настоящее волшебство: в программе – «Колдовская феерия», лучшие столичные маги будут создавать иллюзии и плести чары, демонстрируя свое искусство. И все же разбирала зависть к нарядным дамам с царственно волочащимися шлейфами (глядеть в оба, чтобы не наступить), как будто здесь дивный сад с ожившими цветами, а она, Лерка, всего лишь невзрачная травинка.