Александр Ладейщиков - Кот баюн и чудь белоглазая

— Аминта, наружу! Волки!

Богатырь что-то тихо ответил, мальчик не расслышал слов, воевода засмеялся, ответил спокойнее:

— Головой нащупай. Давай быстрее!

Здоровяк упёрся задом в короб, рванулся вперёд головой. Посыпался снег, внутрь ворвался ледяной ветер, луч ночного полумрака показался Ари ярким светом.

— Воевода, поспеши!

Чудес схватил колун, полез за ножом, боком вывалился наружу, на покатый сугроб. Мальчик высунул в отверстие голову, в щёки сразу же впился мороз, глаза засыпались мелким колючим снегом. На воле заметно похолодало, по небу неслись размытые облака с рваными краями, сквозь них проглядывала ущербная Луна. Ари услышал крики, упёрся коленами в землю, вылез наружу по пояс и увидел…

Воевода увидел волка практически одновременно с богатырём, и на секунду замер в изумлении. Такого странного животного поживший на белом свете Чудес никогда не встречал, и даже не слышал, что подобное может бегать по снегам Великой Перми. Волк был снежно-белым, огромным, страшным. Уши стояли торчком, голубые глаза горели внутренним огнём, шкура покрылась льдинками. Воевода присмотрелся — шкура была припорошена инеем, словно навеки примёрзшим к шубе животного. Волк сморщил чёрный нос, оголив огромные белые клыки.

Чудес сообразил, что это не простой волк — существо явилось либо из старого мира, либо из мира смерти, из Хельхейма. Так же как и Кот, которого видел, если не врёт, мальчишка. Долг и честь предполагали биться не только с людьми, желавшими зла чуди, но и с любыми волшебными тварями, появляющимися без приглашения на жизненном пути воеводы. Нож оказался в руке, он с одобрением заметил, что Аминта тоже сделал шаг вперёд. А как же иначе?

Лошадь поднялась из сугроба, отряхнулась, словно собака — снег комьями полетел в разные стороны. Заржала в испуге, скакнула, ударив задними копытами воздух, прижалась к перевёрнутым саням. «Пугает волка, дескать, может постоять за себя», — смекнул Ариант. Он вылез на мороз, невзирая на кулак воеводы. Мальчик схватил лошадку под уздцы, стал гладить варежкой по мёрзлой заснеженной морде. Сзади раздался хруст снега — ещё один снежный волк появился из вихрей ветра, вскочил на сугроб. Ари закричал, воевода оглянулся на крик, неспешно повернулся, пошёл на второго исполинского зверя.

Вдруг налетел неистовый порыв бурана, волки пригнулись к земле, уткнулись мордами в снег. Люди чудом не попадали с ног, Ари удержался, вцепившись обеими руками в полоз перевёрнутых саней. Над пристанищем людей возник огромный вихрь, ледяная крупа резала щёки. Аминта прикрыл варежкой лицо, сам воевода сощурил глаза, как зырянин, живущий на краю мира, на берегу Белого моря. Дохнуло страшным холодом, вокруг раздались оглушительные удары, словно на реке лопался лёд — это от лютого мороза трескались стволы столетних берёз. Вдруг воздух содрогнулся, заложило уши, — «Вот сейчас точно лёд на речке», — почему-то с удовлетворением подумал Чудес, ухмыляясь.

Что-то приближалось, и служивые приготовились весело проститься с жизнью.

Тишина свалилась, точно кот с печки — хлоп, и всё затихло. Три человека огляделись — серп Луны ярко блистал в кристально чёрном небе, в окружении колючих звёзд, щёки кусал жгуче холодный воздух, нос кололи иглы мороза. Волки выглядывали, сияя голубыми глазами, из-за торосов снега, но не приближались. На расстоянии ста шагов вокруг повозки бушевал буран, внутри же воронки стояла мёртвая тишина. Кто-то тяжко вздохнул, послышался тяжёлый шаг, другой. Снег скрипел всё громче, по лесу брёл кто-то огромный, пышущий жгучим дыханием вечного льда. Волки, а их уже было трое, повизгивая, спрятались за сугроб, торчали только покрытые инеем уши.

Воевода подбежал к Аминте, они встали спина к спине, их длинные прямые ножи сияли в призрачном лунном свете невиданным стальным блеском. Ещё бы — такое оружие имели далеко не все княжеские дружинники, только самые близкие.

Из крутящегося вокруг мёртвой зоны буранного вихря, показалась огромная голова с глазами, словно тележное колесо. Потом появились руки, вернее лапы, покрытые ледяной шерстью, украшенные острыми загнутыми когтями. Наконец, ледяной великан заметил мелких существ, с ужасом взирающих на него откуда-то снизу.

— Человечки, — голос великана прогудел на низкой басовой ноте, на нижнем пределе слуха. Голос был настолько громок, что у людей заложило уши, несмотря на меховые шапки.

— Уходи, мы тебя не боимся, — отчаянно закричал Чудес, делая шаг навстречу великану.

— Уходи на север, за край мира! — вторил ему Аминта, повернувшись лицом к страшному гиганту, встав плечом к плечу с воеводой.

— Вы драться? — удивился римтурс, присев на корточки.

— Драться, а то ж, — невозмутимо ответил Чудес, помахивая остриём ножа перед коленом великана.

— Да я вас раздавлю, — обиженно загудело басом ледяное существо, замахиваясь огромным кулаком.

Служивые приготовились к неминуемой гибели, кровь отхлынула от лиц, зато громче и чаще застучали сердца. Здесь, на реке, пришла пора умирать.

Коттин сидел на крыльце и легкомысленно грыз сушёную рыбку, обнаруженную на дне мешка. По земле стелился белый дым из печной трубы — говорят, к теплу. Бывший Кот наблюдал, как Стефан соскребал деревянной лопатой снег, старательно складывая его в огромный сугроб. Мишна убиралась в избушке, хозяйка куда-то отлучилась. «Сейчас прилечу!», — весело крикнула Яга, свистнула ступу и умчалась, задевая верхушки елей.

Коттин зашёл в горницу, взял меч, найденный Мишной, осмотрел его ещё раз. Меч был хорош, но, на взгляд Коттина, нуждался в дополнительной ковке и закалке. Страннику пришла идея уговорить Бабу Ягу, то есть Славуню, вызвать неведомого кузнеца. Заодно Коттин собирался посмотреть, как расплавляют стальные полосы. В печах, где для подачи воздуха использовались меха, сталь никогда не текла. Секрет стали, в незапамятные времена ушедший вместе с Рамом в южные земли, охранялся так тщательно, что кроме нескольких мастеров Пулада, никто не умел ковать харалужные мечи.

Когда Славуня, наконец, прилетела, Коттин не стал выведывать, где она была, что делала, только осторожно спросил:

— Мы твои гости?

— Гости, раз уж пришли.

— Когда хозяйка куда-то улетает, гости могут заглядывать в любой угол?

— А у меня тут ничего не попрятано. Всё на виду. Только кот где-то в лесу мышкует.

— Это он меня испугался! — засмеялся Коттин.

— Что хочешь-то? Высмотрел что-нибудь?

— Славуня, мой меч, хоть и стальной — да не докован. И закалка плохая.

— Другой купи. Стальной путь знаешь, где проходит. Из неведомой Индии гости везут драгоценные булаты на север — норманнам.