Ольга Егер - Черствое сердце (СИ)

— Привет! Я — Вова! — протянул ей руку парень.

Удивленная Лиза перевела взгляд на меня. Хмыкнула, растянула на физиономии улыбочку во все 32 коралловых, и тоже представилась.

— Елизавета. Можно, просто Лиза.

— Очень приятно, — пожал и отпустил ее руку он, снова повернувшись ко мне.

— Зачем пришел?

— Хотел напомнить, что сегодня мы собирались в кино!

— Да помню я! — фырчание его развеселило.

— Это был только повод, чтобы тебя увидеть! — признался он, снова склоняясь для поцелуя.

— Зачем тебе повод? — рассмеялась я. — Иди обратно на работу! Увидимся вечером.

— Вот это перемены! — восхитилась Лиза, когда Вова ушел.

— Пойдем все вместе, а? Как в старые добрые времена! — предложила я, и Лиза обрадовалась до слез, бросилась таки целоваться и обниматься, из-за чего чуть не завалила вместе со мной аппаратуру. Римма с Сашкой такими счастливыми не были, увидев вечером парочку демонов. Маг отвел Марка в сторону, поговорил с ним, и после этого все вернулось на круги своя: смех до слез и колик в животе, шумиха в кинозале, и умильные восклицания Лизы при виде, как на экране герою отрезают пилой часть тела "Как романтично!". Да! После этого Вова поинтересовался все ли в порядке с нашими новыми друзьями. Я ответила, что они всегда такими были, и он перестал заморачиваться. Мне вообще, очень нравилась его способность — принимать происходящее, как есть.

В его квартире было тихо и уютно. Это было наше маленькое гнездышко, где нам никто не мешал, не вламывался, никто не подглядывал и ничего не требовал (это я о всевидящем Василие — домовом, и болтливом коте, Холодце, который хоть и воспринял Вову, как нормального члена социума, все равно питал слабость к его обуви). Я готовила, убирала. В общем, делала все, что входит в обязанности нормальной влюбленной девушки. Вова тоже от своих обязанностей не отказывался.

Мы лежали, задумчиво рассматривая потолок.

— Знаешь, я все думал, что ты никогда не забудешь этого своего… — заговорил он, а я задумалась, и решила таки уточнить.

— Кого?

Вова рассмеялся, целуя меня в плечо.

— Молодец и не вспоминай! — похвалил непонятно за что парень, потом задумчиво провел пальцами по шее и убрал локоны, чтобы и эту часть тела наградить поцелуем. — Что это за шрам? Такое впечатление, будто тебя кто-то кусал…

Он не договорил до конца. Испуганно вскочил на ноги, когда я скатилась с дивана и поползла в ванную вытирать кровь, снова хлынувшую из носа.

— Знаешь, меня это уже начинает пугать! — заявил парень, наблюдая за тем, как я сгибаюсь в три погибели над умывальником, временно окрашенным в багровый, из-за крови.

— А меня вот ни капельки не пугает! — гордо выдала я, глянула на себя в зеркало… Зря! Потому что с гладкой поверхности на меня таращилось жуткое нечто, точнее упырица, сверкающая красными глазищами и, судя по кровавым разводам под носом, на подбородке, груди и шее — успевшая кем-то поужинать. Короче, после созерцания себя во всем великолепии, меня еще и стошнило — вот такая самокритика.

— Похоже, ты сама себя напугала, — заключил Вова, присел рядом, придержал волосы, чтобы не пачкались, и задумчиво произнес: — Дин, может, ты беременна? А?

— Бе! — было ему ответом на такую фантазию, потому что мне стало еще хуже.

— Зачем так остро реагировать? — хмыкнул парень. — Я был бы только рад! Я хочу от тебя сына!

— Бе!

— Ну, ладно, — продолжал вести задушевные разговор Владимир. — Хочешь дочку? Пусть будет!

— А может сразу двойню, а? — огрызнулась я, наконец, прекратив обнимать, как выражалась Римма, "холодного блондина". Еще раз умылась и вернулась в комнату, одеваться.

— Дин, если я сделаю тебе предложение, ты за меня замуж пойдешь? — не умолкал он.

Я остановилась, окинула взглядом этого сказочного принца, в данный момент не имевшего ни коня, ни плаща, ни даже фигового листика, чтоб прикрыться, и всерьез озадачилась вопросом, откуда он мне сейчас кольцо доставать будет…

Двадцать минут хохотала с собственных мыслей, катаясь по дивану и дрыгая ногами. Вова обиделся, насупился и пристроился в уголочке, не мешая мне наслаждаться истерикой.

— Дура! — фыркнул женишок. — Я абсолютно серьезно, а ты…

— Может не стоит так торопиться? — попробовала вразумить его я. Отчего-то сама идея выйти замуж вдруг показалась мне ужасающей.

Только открыла двери родного дома, как на меня с вешалки рухнул "призрак, летящий на крыльях ночи". Выпустил когти, цепляясь за воротник моего пальто и, повиснув грузом, килограмм этак в тринадцать, противным голосом потребовал: "ЖРАТЬ!!!".

— Твою мать! — смогла только ответить я, падая на пол под весом котяры. Еле смогла его от себя отцепить. А он, пользуясь моим замешательством, принялся рыться в оброненной сумке. — Тебя две недели не кормили?

— Только утром забыли, — поведал домовой, выглядывая из-за угла.

— Где? — вылез из сумки кот и тут же навострил уши, чтобы броситься на Василия. Я вовремя ухватила эту пушистую машину смерти за хвост.

— Тпрррр! — прикрикнула я. — Тормози, лошадка!

Доморощенный пони зашкреб когтями по линолеуму, горланя что-то о несправедливости и склерозе некоторых отдельно взятых ведьм, которые сами утром колбасу трескали, а с несчастным мучеником не поделились.

— Идем на кухню, исправим!

Родители должны были появиться только к восьми вечера и до этого времени, нам с Василием пришлось очень постараться, чтобы накормить Холодца, налепить вареников и выпечь пирогов. В общем, после всего мы дико устали и уселись на кухне. Я пила чай, домовой уплетал горячие пироги, а кот… Он вздумал не отличаться, и взгромоздил свою миску на стол.

Хлопнула входная дверь и Холодец, как обладатель шестого чувства, первым узнал, кто пожаловал домой. Мы тоже поняли, но по поведению зверюги. Когда кот прыгает на люстру и дрожит — значит Маринка привела племянника.

Митька влетел в кухню. Он замер на пороге, осматривая помещение на наличие пушистой игрушки. Увесистая киска в этот момент затаила дыхание в своем укрытии под потолком.

— Киця? — позвал ребенок Холодца.

Подлая зверюга отчаянно притворялась отсутствующей.

Кота сдал с потрохами Василий. Он с деловитым видом сербнул с блюдца чай и как бы случайно, вроде бы мух отгоняя, ткнул пальцем в потолок. В глазах пельменя разгорелся игривый огонь, обещающий мохнатому троглодиту жуткие пытки, то есть игры. Ребенок поднял голову и тут… Люстра не выдержала, рухнув вниз вместе с Холодцом и куском штукатурки.

— Мяяяя! — завопил кот и со всех лап рванул вперед, надеясь проскочить под ногами мальчишки. Ему бы это и удалось, если бы племянник не ухватил его за лапу. Поднялся визг, писк и вопли. Я быстро, не без помощи магии, приладила люстру обратно. Маринка за ухо оттягивала орущего сына от вопящего кота и, весь этот ор пытался перекричать своим "Привет!" муж сестры — Виктор.