Ольга Егер - Черствое сердце (СИ)

— Константин, будь любезен, присмотри за Хреном, — попросила я, игнорируя хохот и возмущения.

— Ты собираешься покопаться у нее в памяти? — догадался некромант. — Не лезь глубоко. Выходи до того, как… — Он посмотрел на покойницу, и решил не травмировать психику итак буйной дамочки. — Ну, ты понимаешь!

— Окей! — вздохнула я и принялась медитировать, глядя в блеклые глаза трупа, обряженного в свадебное платье.

Он целуется, как бог! — думала она, кокетливо посмеиваясь, когда вампир тискал ее в подворотне на скамейке. — Не Джонни Депп, но тоже пойдет! Точно! Буду представлять себе его! Главное, не сболтнуть лишнего в приступе страсти!

И она отдалась его ласкам. Сама не заметила, как реальный мир завесила розовая плотная пелена. Проникающий укус тело восприняло с радостью, истомой, жаждой большего наслаждения.

Она уже почти долетела до седьмого неба от счастья, как все закончилось.

Галина хотела возмутиться, мол, милый ты получил удовольствие, а как же я? Будь добр, доведи дело до логического завершения, чтобы и мне было приятно!

Она приподняла голову, открыла глаза и ужаснулась. Ее любовник лежал без сознания на земле. А над ней нависал совершенно незнакомый ухмыляющийся мужик…

Ну, ей-то он никого не напоминал. Я же совершенно точно знала, кого вижу перед собой, точнее глазами Гали.

Поль Дорье!

На его лице застыла мерзкая усмешка. Он уже готовился допить кровь, четко прицелившись, чтобы попасть след в след от клыков другого вампира.

Девушку охватила паника. Она не могла пошевелиться, позвать милицию в свидетели или спасители. Она понимала, что скоро перестанет существовать и удалится в неизвестность, темную и пустую. Ей было страшно. И мне тоже. Ведь сейчас мы делили одно сознание на двоих.

И вот он отпустил наше несчастное тело, чтобы, положив на грудь какой-то амулет, пробормотать заклинание и стереть свои отпечатки, оставив только, принадлежащие Херувиму.

— Ты же не забыла меня, ведьма? — спросил вдруг он, склонившись к самому уху.

Меня обдало холодом. Видение превращалось в кошмар. В мой собственный кошмар. Или все по правде?

— Ничто и никто не спасет тебя от меня! Даже твой драгоценный, мой племянничек. Он ведь явится сюда, чтобы убить меня. Я хорошо его знаю! — говорил Поль. — А из тебя мы сделаем миленькую приманку. Хотя ты мне нужнее. От него мы избавимся. Так и передай, когда получишь мое послание. Скажи ему: Даниэль, ты ничтожество! Ты никогда не поймаешь меня, сколько бы твои ищейки не искали и не преследовали меня. Тебе не справиться со мной…

А потом он сцедил остатки крови и все… Боль… Мрак…

Воздух царапал легкие и разрывал их. Я не могла отдышаться.

— Я же сказал, выйди до гибели! — ругал меня Константин.

Я смотрела на него, лежа на земле, в объятиях Даниэля. Такого же бледного, наверное, как и я сама.

— Отпусти! — зарычала я.

— Дина? — удивился смене настроения он.

— Сволочь! — нашла в себе силы подняться на ноги я. — Значит, ты ради меня вернулся, да?! И никого запугивать тебе не надо, да?! И никого ты здесь не ищешь! Лживая, одержимая жаждой убийства, тварь!

Он смахнул со штанин траву и, не выдавая ни капли эмоций, обратился ко мне.

— Значит, ты знаешь, что он здесь? — холодно спросил Куран.

— О да! В курсе, поверь! И угадай, кто ему нужен? Хотя зачем гадать. Ты итак прекрасно знаешь! — я готова была рвать и метать… метать гранату, желательно, чтобы она разорвала одного вампира на запчасти. — Знаешь, что, Куран? Меня задолбало быть марионеткой, и участвовать в твоих махинациях! Собирался устроить ловлю на живца? Хоть бы честно признался. А то мозги он мне пудрил: люблю, скучаю… Я, как дура, уши развесила, уже собиралась бросить доброго, честного, верного жениха, ради чего?!..

— Не начинай! — прикрикнул на меня он. — Я говорил правду о причине своего приезда!

— Ага, — съязвила я. — Только забыл упомянуть, что это не вся правда. Ведь самое интересное ты оставил на десерт!

— Дура, — поставил точку в ссоре Даниэль.

— А я и не сомневался, — подвязался Херувим, и получил проклятием, а заодно и огнем по морде. Превратился в мохнорылого и слегка подпаленного уродца.

— Эй! — обиделся он.

— Свободен, пока я не передумала, — отпустила его на все четыре стороны я, после чего и сама потопала в направлении к дому.

Дождь стучал по подоконнику, вторя моему плаксивому настроению и усугубляя его. Я перевела шесть упаковок салфеток, утирая распухший нос. За бумажными использованными комочками уже не было видно кровати.

— Держи, попей, — принес мне чай с малиной Вова.

Сел на край, обнял. Я сделала несколько глотков и пристроила голову на плече жениха, радуясь тому, что так и не завела разговор о расставании.

— Уже легче? — спросил он, поглаживая меня и укрывая одеялом.

— Да, спасибо.

С ним очередное предательство Курана не казалось концом света. Мои глаза раскрылись, и я четко знала, где ложь.

Мои нервы, когда я разбивала вазы (и втихаря от всех, клеила магией заново, чтобы мама не ругалась), парень перенес стойко. Даже купил мне три дешевые стекляшки и одну пластиковую (последнюю, наверняка, в качестве насмешки, потому как ее можно было только пинать), чтобы я в свое удовольствие устраивала бардак и не портила мамины сервизы. Потом Вова вытирал слезы, льющиеся по моим щекам. Разговаривал со мной на отвлеченные темы, и самое главное — он не спрашивал о причине депрессивного состояния.

— Как ты только меня терпишь? — задумалась я, вспомнив все, что устраивала за последние несколько дней.

— Я люблю тебя, — произнес он. — Поэтому и терплю. И согласен терпеть долго и нудно. То есть до смерти.

— Твоей или моей? — уточнила я и сама рассмеялась, отыскав долю шутки. — Вов? Спасибо, что ты есть!

В его объятиях я чувствовала себя более спокойной, правда, дико вымотанной. Посмотрела на окно. Подумала, что Судьба — хреновый распорядитель праздников. И я решилась устроить собственный, спланированный и нормальный.

— Как думаешь, нас могут расписать раньше?

Вова улыбнулся.

— Я узнаю. Завтра же. Может быть, кто-то отказался, и нашу дату сдвинут. — Обрадовался он.

В то время, как я твердо вознамерилась подправить предначертанное, подростки собирались обмануть всех и вся, ускорив процесс взросления. Происходило это примерно так…

Дашка проскользнула в комнату брата. Залезла к нему под одеяло, попав в теплые объятия парня. Он навис сверху, жадно целуя ее.

— Только ты… — опасливо проговорила она.

— Я аккуратно и нежно! — пообещал Димка и примерился к еще одному поцелую.

Тудух! Тудух! Тудух! — ненавязчиво отбарабанил в двери глас совести и бабушка в одном лице.