Ольга Егер - Черствое сердце (СИ)

Гость перевел взгляд на Курана. Мы тоже уставились на него.

— Он что собирается сейчас… — я догадалась о планах нашего кровожадного дядюшки раньше, чем его язык повернулся озвучить:

— По нашему городу разгуливает серийный убийца. На его счету уже десять жертв. По свидетельствам уцелевших, это мужчина, иностранец. Волосы темные…

И господин Дорье, он же (в данный момент) Павел Денисов, не задумываясь, срисовывал стоявшего перед ним племянника, придав неизвестному маньяку черты Даниэля. Мне хватило соображаловки, устроить в нужных местах наводки легкие технические неполадки. Так половина слов, описывающих внешность мифического преступника, в эфир не попала, будучи замененной шипением и рыпением микрофонов.

— Хм, твой дядя объявил на тебя охоту! — констатировал Марк.

Куран скрипнул зубами.

— Он мой! — прошипел супруг.

— Не дождешься! У него передо мной долг! — не хотела уступать ему право убийства я.

— На сегодня все. Павел Александрович, спасибо, что пришли и уделили нам время! — заканчивала разговор Лиза. — А вы, дорогие слушатели, оставайтесь на нашей волне.

Я пустила заставку. Микрофоны отключились. Гость и ведущая покинули эфирку, чтобы присоединиться к нашей троице. Гость, несмотря на напряженную атмосферу, спокойно прошагал ко мне, снова испачкал мою руку своим поцелуем.

— Не ссорьтесь из-за меня, детки, — не стирал с лица улыбку Поль, подмигнул и тихо проговорил. — Позволь ему сделать то, чего он хочет!

Даниэль зарычал.

— Я покажу вам, где выход! — выступил вперед он, и оба мужчины, готовые разорвать друг друга в клочья при первой же удобной возможности, направились к двери.

— Марк! Прошу тебя… — пискнула я, а демон уже растаял в дымке, чтобы материализоваться в эпицентре бойни и присмотреть за лихо влипающим в неприятности французом.

Мы с Лизой остались одни и мучились от безделья. Я выставила старый плей-лист, понимая, что работать в привычном режиме не смогу. Прикинула, получится ли незаметно улизнуть из студии. Посмотрела на график передач, и сделала вывод — не выйдет! С досады ударилась лбом об пульт.

— Падаль! Его нельзя упустить! Он же никому из нас жизни не даст!

Демоница молчала. Она стояла у окна и целеустремленно ровняла зубами собственный маникюр. Так прошел час: в тишине, смешанной с противным звуком откусываемых ногтей. Когда грызть стало нечего, Лиза подумала, а не разуться ли и сделать себе педикюр… Посмотрела на меня, и, наконец, пришла в себя.

— Наследил! — проронила подруга. — Он участвовал в экспериментах над нами. Я помню его запах. Им пропиталась вся лаборатория, где меня растили. Запах детства… — Горько улыбнулась девушка и снова нахмурилась. — Потом поймал тебя, чтобы поиздеваться над племянником, кстати, обладавшим проверенными данными о том, какого рода опыты проводятся на секретной базе, о которой вампирское общество знать не должно было. Исчез. И снова появился поблизости. Подстроил аварию для твоего жениха. Зачем?

— Чтобы показать, что вышел на мой след, — вздохнула я, вспоминая жуткие моменты прошлого. — Тот загадочный вампир, подставивший Херувима, тоже он. Я копалась в голове жертвы. Видела его. Он специально оставил для меня послание. Думаю, если бы мне хватило смекалки порыться в памяти мажора, сбившего Вову, я нашла бы нечто подобное. Просто из-за того, что мы не отреагировали, как он того ожидал в первый раз, нашел новую цель — поссорить местный клан со стражами. Устроить маленькую войну местного масштаба, если я не найду его сообщение. Нашла. Клан в безопасности, а мы…

— Наверное, и ежкины псы — творения мсье Дорье, — предположила она.

— Не сомневаюсь!

Мне уже и самой от нарастающей паники хотелось впиться во что-нибудь зубами. К ноющему чувству добавилось новое — меня скрючило от дикой боли между ребер, будто кто-то проделывал здоровенную дырку железным дрыном в моем теле.

— Вот тебе и связь! — прохрипела я. — Лиз! Надо! Очень, туда. К ним!

Подруга помогла мне встать, позволила опереться о себя, и приготовилась перенести нас к парням, где бы они ни были. Но бежать никуда не пришлось. Марк вернулся. Не один. С кровавым грузом на плече. Он сбросил Курана на пол, и закрыл дверь студийки, чтобы секреты нашего клуба оставались сокрытыми от людей.

Я таращилась на вампира, не веря своим глазам. Приступ дежавю не отпускал.

На раненом не было живого места. Казалось, словно его пропустили через мясорубку, ну или прокрутили в блендере. В том месте, где болело у меня, у него кровоточила здоровенная рана — дядюшка пытался поколупаться в его внутренностях, и вполне преуспевал, по-видимому. А еще от вампира пахло паленым, одежда в некоторых местах прилипла к коже.

Из моей головы пропали все мысли… Кроме одной, которую я, не долго думая, тут же озвучила:

— Черт! Черт! Черт!

— Дина! — зарычал Куран, и я от радости, что он все-таки живой, хлопнулась рядом с ним на колени.

— И вам добрый вечер! — раздалось с легким козлиным акцентом. Из тени в углу сформировался вызванный по привычке черт Фока, подошел ближе и посмотрел на поджаренного вампира. — Хотела показать мне натюрморт? Аппетитно!

Бесчувственный рогатый мерзавец пнул копытом Даниэля в бок. Тот взвыл, и стиснул зубы, помня о посторонних за соседней дверью. Я всхлипнула, треснула беса и накрыла комнату куполом тишины. Теперь орать, ссориться и злиться можно было во весь голос.

— Вместо того, чтобы издеваться, помог бы! — негодовала я, и дядька Фока тут же проявил энтузиазм.

— Запросто! Дай мне топор. — Потребовал бес.

— Зачем? — даже раненный заинтересовался, как такое радикальное средство применят в лечении.

— Если приложить металл к больному месту, особенно острой стороной, и немного надавить, то… — с умным видом проговорил рогатый, получил по волосатому колену, и хмыкнул. — Что еще я могу сделать для вас?

Действительно, он — ничего. А в моих рукавах еще имелась пара "фокусов".

— Лиз, — окликнула ее я. Демоница очень удивилась, когда услышала мою просьбу. Тем не менее, удлинила ноготь и резанула меня по запястью. Кровь полилась на пол. Я зажмурилась. Поднесла руку к вампиру, но он демонстративно отверг меня, как остывший или прокисший ужин.

— Нет! — зарычал Даниэль. — Мне не нужна жалость предательницы.

— Давай же, Куран! — пришла в ярость я. — Бегать по городу в поисках жертвы ты сейчас не сможешь, да и убивать на нашей территории запрещено! А тебе срочно нужно… К тому же, я сейчас на твоих глазах истеку кровью, если ты не засунешь свою гордость в одно место, и не выпьешь…

Он выпучил глаза на меня, однако челюсти стиснул еще сильнее, точь-в-точь напоминая мне племянника во время кормления манкой. Сейчас я была не любимой кашей для Курана.