Ольга Егер - Любви и магии все существа покорны (СИ)

— Как ты? — прорычал Куран, искоса поглядывая на меня.

Я выровнялась. Обхватила его за плечи, чтобы позволить организму вернуться в тонус. Постояла так, прикрыв глаза и прогоняя головную боль.

— Можешь отпустить, — заверила его я, и когда крепкая рука соскользнула с моей талии, пошатнувшись, все же стала на ноги. Огляделась, Рита лежала на земле, забытая и не тронутая, но слишком уж бледная. Я даже испугалась, дернулась к ней, но вампир остановил.

— С ней все в порядке. Обморок. Никто не тронул! — пояснил он, продолжая удерживать горло бандита. Тот уже синел, даже не трепыхаясь, в стальной хватке.

— Не убивай! — оборвала на желании поразвлечься упыря я, и, выпустив кипящую внутри от злости магию, приказала мужикам подняться, выстроиться в шеренгу, выровняться по стойке смирно и выдать мне главаря. Послушные повелению Вселенской высшей силе, какими бы они ни были упертыми, бугаи повиновались, сами тому немало удивляясь.

— Что ты собираешься делать? — вампир выглядел немного скучающим, ведь подлая я прервала такое веселье, как расчленение живых тяжеловесов.

— Садись за руль! — было ему ответом. — Эй ты, главарь недобитый! Да! Лезь в багажник — почувствуй себя заложником!

Короче говоря, мы с Кураном спустя каких-то три часа подъехали к управлению, в котором служил наш дорогой друг капитан Шкваренко. И произвели там просто фурор среди служивых. Больше всего им понравилось выступление моих подопечных, по команде "Ать, два, левой, правой. Сели в уголок и написали признание" — исполнивших все синхронно и чинно, словно всю жизнь тренировались, занимаясь групповым плаванием. Правда слезы и маты, доносящиеся в мой адрес, прошли мимо ушей и внимания окружающих. Только меня такое не этичное поведение бесило, и пришлось мальчикам смолкнуть, переживая за целостность языков, на которых начали уже выступать типуны и язвы. А вот Куран, шествующий следом за мной с бледной и немощной ношей на руках поразил в первую очередь самого Руслана, выскочившего из кабинета нам на встречу. У него был синяк на пол физиономии, рассечена бровь, опухла губа и, в довершение ко всем бедам, полицейский придерживал перебинтованную руку. Понятное дело, что господин Брудный решил избавиться от него, но капитан чудом остался жив.

— Что?.. — бросился к вампиру мужчина.

Ритка пришла в себя, грустно посмотрела на любимого, сползла с рук Курана и повисла на шее капитана.

— Нормально с ней все! — буркнула я.

— На нас напали… — промямлила Рита.

Руслан устремил ко мне полный признания и обожания взгляд, наверное, и орденом бы наградил за спасение возлюбленной. Но мне медали вешать уже некуда!

— Что это? Тебя ранили? У тебя кровь на виске! Пойдем, отведу тебя к нашей медсестре.

Только сейчас я поняла, почему так сильно у меня болела голова! Оказывается, был разбит висок. Кровь уже запеклась. Пол лица опухло. Странно, что вампир даже внимания не обратил, когда свежие капли текли, и мне ничего не сказал. Этот факт меня очень удивил. Но Куран никак не отреагировал на мой провокационный вопросительный взгляд — только хмыкнул, дескать: "За кого ты меня принимаешь?".

— Русь, я сама как-нибудь справлюсь. Лучше вон оформи на постой гоп-компанию. — Я кивнула в сторону поникших, испуганных и молчаливых бандюг, сообразивших, что они конкретно попали и никакие силы мирские — деньги, власть, страх — им не помогут избавиться от меня. А я уж лично проследила, чтобы они честно во всем признались в письменном виде, настрочили краткую историю знакомства и работы с товарищем Брудным.

— Ну все, — как-то устало выдохнул Руслан, оглядываясь на пристроившегося позади меня у стены вампира. Куран, видимо, вызывал в нем противоречивые чувства благодарности и панического ужаса. — Остается только поймать этого гаденыша и посадить!

— Ну и проследить, чтобы языкастые пособники руки на себя не наложили в камерах! — подтвердил коллега капитана, стреляющий в меня совершенно непонятными и неприятными взглядами. — Или чтоб на них никто руки не наложил…

— Иван Иванович сейчас к вам лично явится! — заверила мужчин я, прикрыла глаза и выпустила душу на свободу. Она поднялась над телом, ужаснувшись бледному, помятому виду собственного вместилища. Скользнула мимо вампира, внимательно посмотревшего на замерший перед ним комок едва заметного света, словно он видел мою душу. Мне стало интересно, почувствует ли он меня, и я прикоснулась к нему, легонько притронулась к щеке. Куран удивился ощущению, бросил взгляд на мой смертный облик, но не решился тревожить. Так, немного поиграв, дух покинул кабинет и здание. Пронесся над улицами и домами, устремился к высокому зеркальному дому. Потянулся к душе рогатого животного…

Иван Иванович сидел в своем офисе, в кожаном мягком кресле и посматривал на мобильный телефон, подозрительно помалкивающий на гладкой поверхности стола. Он ждал важного звонка. Точнее отчета от своих ребят, которым было поручено очень важное дело — избавиться от мешающих планам "мух". К сожалению, одно из насекомых оказалось осой и выжило, когда ее пытались пристукнуть мухобойкой. Господин Брудный уже размышлял над всеми возможными средствами убиения неугодных ему, как в приемной раздался дикий визг молоденькой секретарши. А потом двери кабинета разлетелись в мелкие щепки и, попирая их копытами, на пороге появился сам Никодим Козлодоевич. Был он сердит, сверкал багровыми глазами и опасно тряс рогатой головой.

— Бе! — поздоровался гость, указывая рогами на Ивана Ивановича, уже вскочившего со своего кресла и взгромоздившегося на столе — будто там от разъяренного козла можно было спрятаться!

— Бе! — шагнул вперед Никодим Козлодоевич и более угрожающе повторил свое требование сдаваться и отправляться в управление: — Бе!

Брудный дотянулся до пистолета. Но рогатому было плевать и на оружие, и на пули, отскакивающие от него, и на высоту — он прекрасно прыгал, а еще лучше бодался…

— Сумасшествие! — выразил обуявшие его эмоции коллега Руслана, наблюдая из окна, как криминального авторитета давит более претенциозный рогатый монстр.

— Такого я еще не видел! — не скрывая усмешки поддержал полицейского вампир.

Все отделение высыпало во двор, любуясь работой Никодима Козлодоевича, гордо шествующего с рогами на гало! К сожалению, пули от него на самом деле не отскакивали, и героическое животное было ранено. Однако, после того, как Брудный подписал собственное признание во всех грехах, полицейские взяли опеку над козлом на себя и даже выделили ему уголок, признав в Никодиме талисман всего управления. Они залечили его боевые раны.

После этих фокусов Куран глядел на меня смущающим блестящим и пристальным взглядом.