Олег Авраменко - Дорога на Тир Минеган

— В этом моя беда. Раньше было легко, раньше я знала, что мне нужно, планировала свою жизнь наперед — муж, корона, дети… А теперь этого мало, хочу чего-то большего. Хочу стать настоящей колдуньей, магия — такая замечательная штука! Ты была права, Эйрин, на свете нет ничего увлекательнее чар.

Эйрин придвинулась к Финнеле и погладила ее по голове.

— А самое забавное то, — произнесла она, — что это был лишь умозрительный вывод. Я до сих пор так и не ощутила вкуса чар.

— Он… волшебный. И чем больше его пробуешь, тем больше хочется. Мастер Иган утверждает, что я могу стать могущественной колдуньей…

— Шайна с ним согласна, — подхватила Эйрин. — Она говорит, что с каждым днем твоя сила возрастает.

— А еще, — продолжала кузина, — мастер Иган вчера разговаривал с отцом и мамой. Советовал отправить меня на учебу в Кованхар.

— Ого! — Это стало для Эйрин неожиданностью. — И что же они… Хотя об их реакции я догадываюсь.

— Вот-вот, — с грустью подтвердила Финнела. — Они просто на дыбы встали. Мол, это за полторы тысячи миль отсюда, а я еще маленькая, кроме того, у меня есть обязанности принцессы. А еще в Кованхаре много молодых студентов-колдунов, и никакая охрана не защитит меня от их ухаживаний… — Кузина нервно хохотнула. — Тогда мастер Иган очень неохотно заговорил о Тир Минегане, о той ведьминской школе для девочек-колдуний. У него было такое кислое лицо, как будто ему скормили целый лимон. Но все равно сказал, что это еще лучший вариант, там мы с тобой друг друга поддержим, ты будешь присматривать за мной, да и мужчины-колдуны, хоть молодые, хоть старые, на Минегане большая редкость. Мне показалось, что мама восприняла эту идею благосклонно, а вот отец уперся, и все тут. Очень резко ответил, что наша семья уже отдала одну дочь ведьмам, этого достаточно. И больше не стал об этом говорить.

— Наверное, я знаю, почему он так завелся, — медленно произнесла Эйрин. — Многие мужчины считают, что раз ведьмы должны хранить девственность, то они только то и делают, что развлекаются с молодыми девушками. Но на самом деле это большое преувеличение. Ясное дело, среди ведьм есть и такие, но их очень мало и обычно они ищут пару в своем кругу. А остальные сестры находят другой выход для страсти — просто обращают ее в магию.

— Знаю, — кивнула Финнела. — Как-то расспрашивала об этом Мораг. Думала, что раз она так бесстыдно ходит в брюках, то ей уж точно нравятся девушки и она не будет этого скрывать. Однако Мораг сказала, что девушками никогда не интересовалась, ее привлекают высокие, широкоплечие, жилистые мужчины, особенно военные. Но она легко с этим справляется, просто начинает интенсивно чаровать, и приступ похоти быстро проходит. Я ей верю, мне и самой после занятий магией даже смотреть не хочется на парней. Вот только отцу этого не объяснишь. Даже если я осмелюсь заговорить с ним об этом, он в лучшем случае наорет на меня, а в худшем — отлупит.

— Скорее всего, так и будет, — подтвердила Эйрин. — Кроме того, он хочет выдать тебя за Падрайга.

— А если ничего не получится, — сокрушенно добавила кузина, — то найдет мне другого жениха. Ты была права: богатство и власть — это как клетка с золотой решеткой. Раньше я тебя не понимала, а теперь… Я тебе так завидую, сестренка! Не только твоей ведьмовской Искре, но и твоей силе воли, твоей решительности. Ты не раз говорила, что если бы у тебя был колдовской дар, ты бы убежала из дома. И ты бы наверняка так поступила. А я… я не могу, я слабая, беспомощная. Даже не представляю, что буду делать, когда уеду из Кардугала.

Эйрин не стала с ней спорить. Она и сама так считала, всегда видела в Финнеле нежный тепличный цветочек и понимала, что кузина об этом знает. Поэтому просто обняла ее, прижала к себе и, уже засыпая, думала о том, каким удивительным образом изменилась их жизнь после того знаменательного дня, 26 горфеннава, когда к ним приехала Шайна вер Бри. С тех пор Эйрин, до этого чувствовавшая себя пленницей своего высокого положения, превратилась в самую счастливую девушку на всем белом свете. А вот Финнела, которая раньше была всем довольна и мечтала лишь о хорошем муже, внезапно стала несчастной.

Ну разве это справедливо? Неужели Великий Дыв посылает на землю так мало счастья, что когда кто-то один получает его, другой обязательно теряет?..

Шайна сидела вполоборота на стуле, положив локоть на письменный стол, и неприязненно смотрела на только что вошедшую к ней гостью. Непрошеную гостью, следует добавить. И крайне нежелательную.

— Сестра Айлиш, — произнесла она, едва сдерживая свой гнев, — кажется, я достаточно ясно дала тебе понять, что нам не о чем говорить. И не просто дала понять, а сказала об этом прямо и недвусмысленно. Если же ты пришла ко мне с требованием придерживаться субординации, то будь уверена: я признаю, что теперь ты старшая среди нас. Как раз сейчас заканчиваю писать отчет и в нем уже указала, что передаю тебе руководство. Но опеки над Эйрин не уступлю — ведь именно на меня король Келлах возложил ответственность за нее до нашего прибытия на Тир Минеган. А захочешь это изменить — иди и договаривайся с ним.

Айлиш медленно покачала головой:

— Я не собираюсь ничего менять, Шайна. И можешь вычеркнуть из отчета слова про передачу мне своих полномочий.

Так и не дождавшись приглашения сесть, она пригласила себя сама и устроилась в кресле возле кровати. Айлиш вер Нив относилась к тем немногочисленным ведьмам, которые не считали худощавость неотъемлемым атрибутом женской красоты и предпочитали иметь пышные формы. Но, несмотря на пухлость своей фигуры, двигалась она на удивление живо и грациозно, словно юная девушка, да и вообще ничто в ее внешности не указывало на солидный ведьминский возраст. Ее зеленовато-карие глаза не светились мудрым всеведением, как у большинства старших сестер, а казались обычными глазами обычной женщины. Даже Шайне, выросшей в окружении вечно молодых ведьм, иногда с трудом верилось, что несколько лет тому назад Айлиш разменяла свою четвертую сотню.

— Это невозможно, — сказала Шайна. — Правила есть правила, их нельзя нарушать.

— А ты и не нарушишь, — заверила ее Айлиш. — Я вообще-то зашла к тебе попрощаться. Сейчас седлают моего коня, я решила уехать отсюда.

— Прямо сейчас? — удивилась Шайна. — Ночью?

— Да. На рассвете буду в Килбане, там и отдохну. Этой ночью я все равно не засну — меня очень расстроила наша встреча.

— А чего ты от нее ожидала? Что я брошусь тебе на шею, стану благодарить за свое спасение с Лахлина и напрочь забуду о брате, которого ты бросила на произвол судьбы, обрекая на верную смерть? Это просто невероятное чудо, что он там выжил, но тут нет ни капли твоей заслуги. Бренан остался жив вопреки тебе и всем старейшим сестрам.