Олег Авраменко - Дорога на Тир Минеган

Да и сами северные города оказались богаче, красивее и чище, чем те южные, где она бывала, — Пенфор, Килбан, Тинвер, Динас Румнах, Карвилин, Тыдвил. И чем дальше на север, чем больше портилась погода, тем лучше были города, а люди в них становились зажиточнее и дружелюбнее. В Катерлахе также начал давать о себе знать и фактор ведьминского присутствия: благодаря принадлежности к Минеганской Пятерке, эта страна уже много столетий не знала ни войн с соседями, ни серьезных внутренних усобиц, и даже пертурбации, связанные со сменой верховной власти, затрагивали преимущественно высшие слои общества, а простой люд их почти не ощущал. Эйрин никак не могла понять, почему мастер Иган аб Кин всегда неодобрительно отзывался о вмешательстве ведьм в дела северных королевств. Она была убеждена: если это способствует миру и достатку, то обязательно нужно вмешиваться!

От Тырогенских ворот вела широкая мощеная улица, тянувшаяся до самого центра города. И хотя катерлахцы привыкли к ведьмам, в самом Тахрине их в настоящее время проживало шестеро, все же прибытие целого ведьминского отряда стало заметным событием. Вдоль всего пути, от окраины до центра, с обеих сторон улицы толпился народ. Люди с интересом разглядывали вновь прибывших и, по уже сложившейся традиции, показывали пальцами на Финнелу, которую искренне считали ведьмой-принцессой. Наверное, если бы кто-нибудь попытался объяснить им, что на самом деле это ее кузина, а сама королевна едет рядом, они бы лишь рассмеялись в ответ — ведь всем известно, как выглядят принцессы, и та рыженькая девушка в зеленой кофточке и серых брюках совершенно не похожа на принцессу, она просто ведьма.

А утонченная блондинка Финнела, одетая в роскошное платье для верховой езды, с величайшим наслаждением купалась в лучах чужой славы, изображая из себя ведьму-королевну. Правда, в Тахрине на нее приходилась только половина всеобщего внимания. Не меньше, если не больше, толпа интересовалась парнем-ведьмаком — и тут не возникало никакой путаницы, поскольку сходство Бренана с Шайной сразу бросалось в глаза. К тому же Лиам позаботился о том, что даже самый последний дурак не счел его ведьмаком: перед прибытием в Тахрин он одолжил у лейтенанта Дувана аб Тревора гвардейский камзол и теперь ехал рядом с сестрой и Бренаном под видом их личного охранника.

Гвен, достигнув взаимопонимания с Бренаном относительно планов на катерлахскую корону, отказалась от своих обычных нарядов и после отъезда из Кыл Морганаха носила лишь изысканные платья. А еще при помощи чар начала понемногу отращивать волосы, которые уже достигли середины спины. Также она взялась воспитывать из Бренана настоящего вельможу, что, по мнению Эйрин, было излишним. Бренан обладал врожденным чувством такта и стиля, почти мгновенно приспосабливался к любому окружению, с простыми людьми обходился с естественной простотой, а в знатном обществе держался с грубоватой вежливостью кадрового офицера, которая вызывала уважение у мужчин и очаровывала женщин. Единственное, чему ему действительно следовало научиться, — это подбирать одежду в соответствии с обстоятельствами. А пока за его внешним видом следили Шайна и Гвен; иногда они ссорились, потому что Шайна предлагала более роскошную одежду, а Гвен настаивала на скромной, но в конце концов приходили к компромиссному решению, и их совместный выбор всегда оказывался удачным. Вот и сегодня, одетый в черный костюм с серебряным позументом, Бренан производил на городских зевак огромное впечатление, а женщины — и молодые и старые — просто впивались в него глазами.

Слухи, что на юге Катерлаха появился ведьмак, распространились по Тахрину еще в конце лета, когда в королевской канцелярии были зарегистрированы акты о передаче двух усадеб из ведьминских земельных владений в собственность Бренана. Уже тогда среди дворянства стали поговаривать, что ведьмак недаром поселился именно в их стране, где верховная власть не передается по наследству, а каждого следующего короля выбирает Совет Лордов, на который ведьмы имеют большое влияние. После известия о помолвке Бренана и Гвен, ведьмака и ведьмачки, такие разговоры уже вышли за пределы узкого круга вельмож и начали гулять по всему городу.

Перспективы будущего царствования в Катерлахе ведьмака с далекого и страшного Лахлина и ведьмачки, которая по рождению была ивыдонской дворянкой, обсуждали все горожане, от богатых купцов и влиятельных цеховых мастеров до слуг и чернорабочих. Вопреки опасениям Бренана, их меньше всего волновало его незнатное происхождение — да и, собственно, мало кто в это верил, так что молва быстро приписала ему отца-лорда и мать-леди, казненных на Лахлине за то, что произвели на свет ведьму и ведьмака. Также для них не имело значения, что он чужак; в конце концов, вся высшая знать была для простого люда чужаками, представителями отдельного народа под названием «вельможи». Ясное дело, для самих вельмож происхождение имело большое значение, но его полностью перечеркивал факт принадлежности Бренана к ведьмовскому сообществу, да еще и к дюжине известных истории мужчин-ведьмаков, шестеро из которых были королями, один — императором, а остальные — князьями.

Обо всем этом Эйрин узнала из писем Шаннон вер Давнайг — самой младшей из шести ведьм, гостивших при королевском дворе в Тахрине. Двадцатипятилетняя Шаннон была пока единственной, с кем Эйрин регулярно переписывалась, и их общение началось еще на третий день после нападения черных. Тогда немало сестер, услышав о том, каким удивительным образом Эйрин приобрела практические знания в магии, просто не могли в это поверить и — кто через Шайну, кто через Этне, кто через Мораг — обратились к ней с просьбой собственноручно отправить письмо для подтверждения. На несколько первых таких обращений она отвечала отдельно, но потом ей стало жаль тратить время, всякий раз отвлекаясь от занятий с Гвен для написания очередного письма, и она сделала заготовку:

«Дорогая сестра …………!

Своим письмом подтверждаю, что освоила почтовые чары. Это могут засвидетельствовать индивидуальные характеристики моего узора, не совпадающие с характеристиками сестер Шайны вер Бри, Этне вер Рошин и Мораг вер Дерин. Надеюсь, я правильно определила направление, и мое письмо дойдет по назначению.

Потом просто переносила текст на чистый лист, вписывала имя сестры и оправляла ей письмо. Других ведьм такой ответ вполне устраивал, а вот Шаннон вновь написала Мораг и сделала замечание, что Эйрин поступила невежливо, не добавив к письму своего магического знака. На это Эйрин немного раздраженно ответила, что до сих пор не видела в этом необходимости, но раз Шаннон настаивает, она наложила на десяток чистых листов чары ожидания и отправляет ей связанный с ними магический знак. В своем следующем письме, адресованном уже непосредственно Эйрин, Шаннон извинилась за назойливость и объяснила, что просто заинтригована появлением Первозданной Искры, в чье существование раньше не верила. Ее очень интересовало, что думает сама Эйрин о том разговоре между своей Искрой и отпечатком Гвен, поскольку версии, изложенные Шайной, Этне и Мораг, очень отличались. С тех пор они начали переписываться и быстро убедились, что, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, у них много общего. Эйрин с большим нетерпением ожидала встречи с Шаннон и надеялась, что в ее лице найдет еще одну подругу среди ведьм…