Иван Казаков - Найденыш 5

Первые отравленные дротики ударили в грудь – кольчуга привычно приняла удар на себя и они безжизненно повисли в складках одежды.

Следующие снаряды полетели в руки, в лицо, и Нед с трудом сумел уклониться от этого потока — часть отбил мечом, остальные, увернувшись, оставил в стороне.

Заклинания точно не работали, иначе они попробовали бы ими воспользоваться. Не работала и концентрация эмоций – Нед попробовал воспользоваться этим оружием – пшик, ничего – только время потратил и чуть не пропустил дротик прямо в глаз. А это закончилось бы стопроцентно смертельно.

Его бывший друг не терял времени зря – это доказали два тяжелых арбалетных болта, оставившие на груди и боку Неда здоровенные синяки – похоже, что один болт сломал ему ребро, потому что оно противно хрустнуло и бок сильно заболел, так, как если бы обломок ребра вонзился в мышцы и немилосердно их рвал.

Нед зажал душу в тиски, не позволяя себе думать о том, что на улице гибнут его девчонки, что за стальной дверь сражаются друзья, истекая кровью, пытаясь пробиться к нему на помощь – главное сейчас — выжить. Выжить, не смотря ни на что. А когда… если — он выживет, все расставит по своим местам. Всем воздаст по заслугам!

«Как хорошо все начиналось, и как бездарно, глупо попался! Расслабился, решил – умнее всех?! Могучий маг, могучий боец? А если найдется кто‑то, кому на это плевать? Кто‑то, желающий его гибели так, что пойдет на все ради этого?»

Площадка возле бассейна стала ареной.

Нед кружился, вертелся, отбивая удары атроков и Ойдара, показавшего, что сильно продвинулся в боевом искусстве за то время, что они не виделись, очень сильно продвинулся. Ойдар теперь фехтовал на уровне атрока, а может и повыше. Несколько часов тренировок в день, с применением специальных снадобий делают чудеса.

А то, что Ойдар применял эти средства – точно. Его пена на губах, его легкое безумие – результат применения снадобий, а еще – заклинания, усиливающего скорость и силу.

Нед уже сталкивался с таким эффектом, когда бился со своим братом–близнецом. Но тот был один. Этих – трое. И каждый был равен Неду по скорости силе, а возможно и превосходил его.

Если бы не древняя кольчуга, уже не раз спасавшая Неду жизнь, он бы упал уже в первые секунды боя – отравленный ядом дротиков, и потом, когда арбалетные болты пытались вонзиться в его тело. Да и после, когда Нед «танцевал» в стальном вихре острейших клинков, максимум, сколько бы он простоял – секунд пять. За эти пять секунд Нед получил три тяжелейших удара – в спину, в плечо и в бок. Каждый из них должен был рассечь и кольчугу, и тело Неда, нанеся смертельную, тяжкую рану. Нед отчетливо чувствовал удивление противников, когда Нед устоял после таких ударов.

Одежда свисала клочьями, и сквозь прорехи была вина серебристая кольчуга, прикрывавшая тело. Противники, конечно, поняли, в чем секрет недовой неуязвимости и переключились на то, чтобы нанести рану в конечности и голову. Истекая кровью не больно‑то навоюешь, а если удастся лишить подвижности – тут Неду и конец.

Нед слегка запаниковал – привык, понимаешь ли, к своей неуязвимости, к тому, что он сильнее, быстрее, чем все противники, что встречал до сих пор, и потому в его душу стал закрадываться страх — липкий, тягучий, сковывающий тело и леденящий ноги.

Бой продолжался уже минуту, и за это время Нед так и не смог нанести ни одного серьезного удара, достать противников, они же достали его с десяток раз, нанеся раны в руки, не прикрытые кольчугой, в ноги, по которым стекали ручейки крови.

Если Нед не сможет зацепить хоть одного из них, откачав жизненную силу, то судьба его плачевна – чем дальше, тем больше крови теряет Нед, тем больше силы уходит из него с тонкими струйками горячей соленой жидкости.

Теперь Нед уже не паниковал, теперь – он был в отчаянии, и противники это чувствовали – на лице Ойдара расплылась широкая, радостная улыбка и «друг» увеличил скорость до максимума, показывая такие результаты, которых Нед от него не ожидал.

Ойдар на самом деле стал великолепным бойцом, феноменальным бойцом – не зря все‑таки у него был тарк по уацу. Снадобье ускорения довершило остальное.

Как ни странно, именно эта торжествующая улыбка вывела Неда из отчаяния, подстегнула его – гнев, всесокрушающий, кипучий, огнедышащий, как лава в жерле вулкана – гнев охватил его, подчинив волю, вызвав из глубин памяти Юрагора–убийцу, Юрагора, с детства взращенного на специальных снадобьях, Юрагора, впадающего в боевой экстаз, не чувствующего ран, смертельно опасного, как атакующий юраг, в честь которого и назвали древнего воителя. Этот юраг в одиночку мог разогнать охотников, истыкавших его стрелами и копьями, разорвать всех, кто попадется на его пути, и лишь победив – заползти в непроходимую чащу и умереть, скаля огромные клыки, торчащие из пасти, как стальные кинжалы.

Заревев, как зверь, Нед бросился вперед, не обращая внимания на сыплющиеся удары – его накрыло красной пеленой, он почти ничего не видел и лишь каким‑то шестым чувством определял то, где находится противник. Теперь ему было все равно – что станет с ним, что станется с друзьями, с Сандой, с Амелой, главное – убить, убить во что бы то ни стало тех, кто посмел встать на его дороге, тех, кого он сейчас ненавидел больше всего на свете! И пусть он умрет – но им не жить!

И мечи запели, завыли, чувствуя настрой своего хозяина, они впились в плоть врага, высасывая жизнь, подкармливая своего господина, своего хозяина.

Первый удар пришелся в руку атрока, стоящего справа – Нед начисто отсек ему эту руку, несмотря на то, что тот был в каленой кольчуге, стоившей больших денег.

«Правый» отсек руку по локоть, и прежде чем атрок успел отскочить назад – разрубил ему бедро, со скрежетом пройдясь по кости.

Фонтаном брызнула кровь, атрок завалился вперед, пытаясь в падении ударить Неда в пах. Он тоже не чувствовал боли, и тоже был нацелен на одно – убить, во что бы то ни стало.

Выпад прошел мимо, а Нед добил врага, разрубив голову пополам.

Вторым пал другой атрок – Нед ногой врезал ему в колено, так, что нога хрустнула и подломилась, «Левым» разрубил колено, а «Правым» ударил снизу, в мозг, через подбородок, когда тот падал на спину, безуспешно пытаясь удержать равновесие на здоровой ноге.

Ойдар отпрыгнул назад, когда пал второй атрок, подскочил к стене и дернул за толстый шнур, отбросив ногой ковер на полу. Под ковром обнаружился люк – видимо один из тех, что вели в канализацию. Люк не открылся, Ойдар дернул шнур еще раз — безрезультатно. Заваренный металл отказывался подчиниться механизму открывания. Тогда Ойдар взвыл, и снова бросился на Неда.

На губах бывшего друга белела пена, глаза вращались в орбитах, а молодое, мальчишеское лицо стало страшным, искаженным, будто кто‑то, сидящий у него внутри, дергал за ниточки, управляя человеческим телом.