Игорь Шенгальц - Цена верности

Она вспоминала тот день, когда в доме раздался звонок и уверенный мужской голос попросил ее к телефону, а когда она недоуменно спросила, с кем имеет честь, голос представился Виктором — другом Джека. Оля не знала в тот момент, можно ли верить этому человеку, но Виктор говорил так убедительно, что девушка отбросила все сомнения и срочно выехала в Москву.

И не ошиблась. В палате действительно лежал Джек — тот, кого она встретила случайно и кого до сих пор не могла позабыть. Он был в коме, врачи в своих прогнозах отпускали ему всего несколько дней жизни, но Джек продержался почти шесть месяцев, и лишь когда даже его друзья решили, что дальше тянуть нельзя, Виктор прибег к крайнему средству, о котором поведал ей крайне мало.

Оля присутствовала при исцелении, но не успела перемолвиться с Джеком ни словом. Только открыв глаза и оглядевшись, он сказал лишь «Домой!», а затем исчез вместе со старым доном Карло. Больше от них обоих не поступало ни малейших известий.

Оля верила, что ее Джек (так она стала называть его еще после самого первого расставания, сердцем чувствуя, что они еще увидятся) жив, и что рано или поздно судьба подарит ей еще одну, такую долгожданную, встречу с ним.

Тех денег, что тогда оставил ей Джек, она почти и не трогала. Даже матери своей она ни слова не рассказала о произошедшем в те далекие дни, а уж подругам и подавно. Это был лишь ее секрет, ее великая тайна. Деньги она спрятала на антресоль, куда мама не залезала. Там хранились разные старые ненужные вещи, там же нашел свое пристанище и рюкзачок, в который Оля засунула тот самый кожаный портфель с целым состоянием, похищенным из банка.

Конечно, в самые сложные для семьи времена она доставала из портфеля одну или две банкноты, придумывая каждый раз для матери новые истории об их происхождении. Эти деньги не раз выручали их, но открыто тратить средства Оля не собиралась.

Лишь только когда ее нагло вычеркнули из списков бюджетников, хотя нужные баллы она набрала, пришлось выложить круглую сумму за платное обучение, но тут выбора у нее не оставалось — отсутствие высшего образования в наше время закрывает практически все пути.

Матери она в очередной раз соврала о найденном толстом кошельке без каких-либо данных о владельце, и мама поверила, как всегда верила своей дочери.

Учеба потекла, как и у всех — спокойно и размеренно, только сессии всегда удивляли своим неожиданным наступлением.

Иногда она виделась с Кириллом. Тот сдержанно рассказывал о своих делах, но Оля этому и не удивлялась. Слишком уж разной жизнью они жили. Кирилл вступил в орден и особо распространяться просто не имел права, Оле же тоже рассказать особо было нечего, поэтому все их разговоры раз за разом сводились к давним событиям, которые девушка до сих пор переживала, а для Кирилла они уже давно канули в прошлое.

Конечно, она могла бы устроить свою жизнь иначе. Тех денег в портфеле хватило бы для покупки квартиры в Москве и еще осталось бы на учебу в престижном университете. Но только вот она боялась, что в таком случае Он может ее не отыскать, когда придет за ней.

А в том, что он придет, она не сомневалась. И день за днем ждала его, сожалея о прожитых без него минутах.

Редко бывает, чтобы детская первая влюбленность, ничем не подкрепленная, переросла в настоящее глубокое чувство, но у Оли случилось именно так. И она об этом ни на миг не сожалела.

Она не была дурочкой и вполне отдавала себе отчет в том, что может случиться и так — она никогда в жизни больше не увидит Джека. Ведь кто она для него? Всего лишь случайная знакомая, нелепая девочка из чужого мира, которую ему довелось однажды спасти.

Он, наверное, даже не помнил, столько часов она провела рядом с его кроватью в больнице, а если все же ему и рассказал об этом дон Карло, то вряд ли он придал большое значение этому поступку.

Для нее же каждый час рядом с ним казался лучиком солнца в темной комнате. Джек в те дни был рядом, она могла трогать его за руку, гладить по щеке, читать ему книги, разговаривать с ним.

Слышал ли он ее в те моменты? Вряд ли. Но она хотела верить, что он слышал…

Аллея вывела ее прямиком к залитой асфальтом стоянке перед торговым комплексом. Она шла по пешеходной дорожке, не глядя по сторонам.

Громкий звук клаксона привлек ее внимание. Она подняла взгляд и увидела, как навстречу ей движется огромная черная машина. Оля почти не разбиралась в марках современных автомобилей, но знала, что такую машину может позволить себе только очень богатый человек.

Машина остановилась прямо перед ней, перегородив дорогу.

Бежать? Догонят, в таких тачках ездят очень крутые люди, от которых так просто не скрыться. Кричать? Бесполезно. Прохожие сделают вид, что ничего не происходит, и только какая-нибудь всезнающая старушка крикнет вслед, что, мол, совсем молодежь стыд и совесть потеряла…

Оставалось лишь надеяться, что ее не тронут. Может, они ошиблись и просто приняли ее за другую. Она замерла на месте, решив, что, в крайнем случае, предпримет все перечисленное, несмотря на малые шансы. И заорет, если что, и побежит, пусть догоняют. Авось, и уйдет. А если повезет заскочить в торговый центр, то среди сотен покупателей отыскать ее будет уже не так просто.

Дверь машины открылась и наружу выскочил парень в дорогой и стильной одежде, в темных очках, но с очень простеньким оловянным колечком на пальце.

Он не выглядел опасным, он просто стоял и смотрел на нее. И вдруг снял очки и спросил:

— Привет! Ты меня не узнаешь?

И тут Оля поняла. Она заметила сразу все. И машина эта была ей знакома, именно на ней подвозил ее много раз от больницы до гостиницы Виктор, и сам Виктор сидел на водительском кресле, приветливо ей улыбаясь.

А главное — парень. Он не улыбался. Он смотрел очень внимательно, прямо ей в глаза, а потом шагнул навстречу, и она обомлела от внезапного узнавания. Он сильно изменился с последней их встречи. В больничной палате он был бледный и несчастный, а тут уверенный в себе, невероятно красивый и такой родной… Ноги ее подкосились, она пошатнулась, но Джек ловко и очень бережно подхватил ее на руки и сказал просто:

— Я за тобой! Ты готова?..

Под редакцией Митюгиной О.