Мэгги Стивотер - Похитители грёз

— Это принадлежит мистеру Грею, — сказала Мора. — Ты нам поможешь?

Блу устало расположила руки на плечах Кайлы.

— Нет, — вмешалась Мора. — Не так. Мы пытаемся понять, как зайти в его электронную почту.

— Ох. — Она взяла телефон. — Современные дети.

— Я знаю, верно?

Блу пролистала экран. Хотя у нее не было своего мобильного, она довольно много с ними обращалась, и эта модель была точно такой же, как у Гэнси. Не потребовалось особых умений, чтобы открыть почту мистера Грея. Она протянула телефон назад.

Три женщины склонились над ним.

— Вы его украли? — поинтересовалась Блу.

Ответа не последовало. Их шеи вытянулись от любопытства.

— Мне стоит зажечь фиалку? Или сельдерей?

Персефона моргнула, ее черные глаза были немного далеки.

— Ох, да, пожалуйста.

Зевая, Блу поднялась от стола и приготовила маленькую тарелку семян сельдерея и корня фиалки из шкафа. Она использовала одну из свечей со стойки, чтобы их поджечь. Или типа поджечь. Смесь дымилась и трещала, семена сельдерея подергивались, как попкорн, а корень фиалки пах горелой фиалкой. Этот дым предназначался, чтобы прояснить экстрасенсорные видения.

Она поставила тарелку на стол между ними. Запах стал похож на фейерверки.

— Итак, почему вы роетесь в его телефоне?

— Все мы знаем, что он что-то ищет, — ответила Мора. — Мы только не знали, что именно. Теперь знаем.

— И что это?

— Твоего парня-змея, — сообщила Кайла. — Только он не знает, что это парень.

Мора сказала:

— Он называет это Грейворен и говорит, что эта штука нужна, чтобы забирать предметы из снов. Тебе надо быть аккуратной, Блу. Думаю, эта семья впутана во что-то нехорошее.

Что-то нехорошее, что привело отца Ронана к избиению до смерти арматурой. Эту часть Блу уже знала.

— Думаете, он опасен для Ронана? — Блу вспомнила разбитое лицо Деклана Линча. — Я имею в виду, если он обнаружит, что Грейворен это он, а не оно?

Кайла сказала:

— Абсолютно.

В тот же момент Мора произнесла:

— Скорее всего, нет.

Персефона и Кайла бросили взгляд на Мору.

— Приму это за «может быть», — подытожила Блу.

В этот момент телефон подскочил на поверхности стола. Все четверо подпрыгнули. Блу успокоилась первой, он просто звонил. Или, скорее, он гудел и вибрировал на столе.

— Перепишите номер! — заявила Кайла, но она, должно быть, говорила сама себе, потому что уже писала.

Тонким голоском Персефона произнесла:

— Это номер Генриетты. Ты хочешь ответить?

Мора затрясла головой. Спустя какое-то время прожужжала голосовая почта.

— Мы все же послушаем. Хмм. Блу? Заставь ее работать.

Покачав головой, Блу стащила телефон и пролистала голосовую почту. Она вручила мобильник Море.

— О, — прослушав, сказала Мора. — Это он. Мне нажать эту кнопку, чтобы перезвонить ему?… Да. — Она ждала, пока шли гудки, а потом… — Ах, алло, мистер Грей.

Блу любила такой голос матери, кроме случаев, когда он был направлен на нее. Это был ее авторитетный, бодрый голос, тот, который давал понять, что у нее все карты. Только сейчас она использовала его с наемником, чей мобильник просто украла. Блу не могла решить, было ли это восхитительно бесцеремонно или невероятно глупо.

— Ну, вы не подумали, что я собиралась отвечать на ваш телефон, не так ли? Это было бы ужасно грубо. Вы нормально добрались до дома? О, да, теперь вы можете его вернуть. Простите, если он вам нужен. Вы… ох.

Что бы Серый Человек ни сказал, это заставило Мору замолчать. Она опустила глаза от остальных и прикусила верхнюю губу зубами. Кончики ушей у нее были розовыми. Она слушала с минуту, шлепнув Кайлу и Персефону.

— Ну, — наконец, сказала она. — В любое время. Я бы сказала, что вы должны позвонить первым, но… ну. Вы знаете. У меня ваш телефон. Ха. Хорошо. Хорошо. Не спите на спине. Все мечи перейдут на другую сторону. Да, это мой профессиональный совет.

Мора нажала отбой.

— Что он сказал? — требовала объяснений Блу.

— Что нам следует просто сообщить ему, какие ценности нам понадобятся от него в следующий раз, чтобы он мог запланировать их отсутствие, — ответила Мора.

Кайла поджала губы.

— Это все?

Мора заняла себя перемещением телефона из левой руки в правую и обратно.

— Ох, просто, что он хорошо провел время за ужином.

Блу вспыхнула:

— Но ты не забыла Тыковку.

На этот раз ее мать не возражала против этого имени. Она заметила:

— Никогда не забываю.

В ту ночь Ронан видел сон про свою татуировку.

Ему нанесли этот сложный рисунок всего несколько месяцев до этого, немного чтобы позлить Деклана, немного, чтобы увидеть, действительно ли тату такая плохая, как все говорили, и определенно, чтобы все, кто мельком увидит ее края, получили справедливое предупреждение. Тату была наполнена предметами из его головы: клювами, когтями, цветами и виноградными лозами, втиснутыми в кричащие рты.

Ему понадобилось много времени, чтобы уснуть в ту ночь. Его мысли переполняли горящая Митсубиши, Гэнси, держащий коктейль Молотова, загадочный язык с коробки-паззл, темные круги под глазами Адама.

И когда он уснул, он видел сон про тату. Обычно Ронан видел только ее фрагменты; он не видел целого рисунка с того момента, как ее сделал. Но сегодня ночью он увидел татуировку целиком, сзади, как будто был вне своего тела, или как будто тату была отдельно от его тела. Она была намного сложнее, чем он помнил. По ней проходила дорога в Барнс, и Чейнсо выглядывала из колючих зарослей. Адам тоже был в его сне, он прослеживал пальцем запутанный след от чернил. Он сказал: "Scio quid hoc est" [36]. Пока он вел пальцем все дальше и дальше по голой коже спины Ронана, сам Ронан полностью исчезал, и татуировка становилась меньше и меньше. Она была кельтским узором размером с таблетку, а затем Адам, который превратился в Кавински, произнес: "Scio quid estis vos" [37]. Он положил тату в свой рот и проглотил.

Ронан проснулся одновременно со стыдом и эйфорией. Эйфория прошла раньше, чем стыд. Больше он не уснул.

Следующим утром Хелен прилетела на вертолете за Адамом и Гэнси. Когда они взлетели, Адам положил голову на руки, глаза остекленели от ужаса, а Гэнси, обычно фанат полетов, старался быть сочувствующим. Его голова была забита горящими машинами, старинными дисками Камаро и разрушением всего, о чем говорила ему Блу.

Внизу он мог все еще видеть Ронана, который лежал на крыше БМВ и наблюдал за их взлетом.

Было как-то нелепо покидать Генриетту, эпицентр вселенной, ради дома родителей.

Когда они поднялись над крышей Монмаут, Гэнси уловил последний раз силуэт Ронана, саркастически пославшего ему воздушный поцелуй, и отвернулся.

Остальная часть полета не оставила времени для самоанализа. Хелен вручила Гэнси свой телефон и провела все время, диктуя ему сообщения через наушники. Для Гэнси было невозможно размышлять о том, что они будут делать с Энергетическим пузырем, когда прямо в голове звучал голос Хелен: