Мелани Роун - Принц драконов

Сьонед задумчиво кивнула.

— Кажется, ты не кривишь душой. Знаешь, я просмотрела твои книги. Видела заметки, которые ты делал на полях. — Внезапно она прыснула со смеху. — И ругательства в адрес учителей тоже!

— Тогда я был совсем мальчишкой… — начал он;

— Но для столь нежного возраста у тебя был весьма обширный словарный запас, — вставила она. — Впрочем, неологизмов там тоже хватало!

— Если попробуешь процитировать, я тебе…

— Что, угрозы?

Его объятия стали крепче.

— Принцы никогда не угрожают. Они только… обещают.

— Ах, так… — Она солидно кивнула. — Не надо, мой принц. Я ужасно испугалась.

Рохан махнул рукой и рассмеялся.

— То-то же! — Он помолчал, а потом заговорил снова, на сей раз серьезно.

— Ты поедешь со мной на Избиение? Конечно, тайно, но зато мы сможем побыть наедине. Я хочу показать тебе Ривенрок.

— Где ты убил своего единственного, первого и последнего дракона? Да, с удовольствием.

— Думаю, ты сможешь мне помочь, — сказал он и повесил голову. — Сьонед, это чудовищная бойня! Я избавлю тебя от отвратительного зрелища, но хочу, чтобы ты увидела пещеры. У меня всегда было странное предчувствие, что драконы куда важнее, чем принято думать. Не знаю, почему…

— Я видела драконов в полете. Они летели через Речной Поток на север, в горы Вереш, но слишком высоко, чтобы можно было их слышать.

— На этот раз мы вдвоем послушаем их песни. Я… — Он внезапно умолк и оглянулся. — Кто-то идет!

В темноте выросла туманная фигура, и они отпрянули друг от друга. Рохан облегченно вздохнул, когда тень оказалась Вальвисом. Каждая черточка подвижного лица мальчика выражала смущение. Он подошел к ним и низко поклонился.

— Милорд, леди мать просила вас прийти к ней, — пробормотал мальчик. — Извините…

— Все в порядке, Вальвис. Спасибо за предупреждение. Я иду.

Оруженосец кивнул и растворился в ночи. Сьонед тронула Рохана за руку и шепнула:

— Увидимся на Избиении… — Она легко прикоснулась губами к его губам и заторопилась прочь. Рохан двинулся в другую сторону. Тело звенело от радости, от предвкушения остаться с ней наедине кружилась голова. Охваченный грезами, он налетел прямо на сестру.

— Ага… — нежно пропела Тобин. — А я-то думала, что ты до смерти устал и пошел спать!

Рохан остолбенел. Неужели она все видела и слышала?

— Но… я… Тобин, меня ждет мать. — Он хотел было пройти мимо, но сестра схватила его за руку.

— Ничего подобного. Я сама сказала это Вальвису.

— А что было потом?

— Пошла за ним следом, — пожала она плечами. — Рохан, я говорила, что хочу задать тебе несколько вопросов и получить ответ. Почему ты оказался здесь наедине со Сьонед? — Он хмуро посмотрел на Тобин сверху вниз. Пальцы на его предплечье крепко сжались, и Рохан сразу вспомнил, что она намного сильнее, чем кажется. — Говори! Она любит тебя, неужели ты этого не видишь? И что ты собираешься с ней сделать? Использовать ее?

— А почему ты думаешь, что она не использует меня?

— Не лги мне. Ты в этом не силен. Если бы она хотела соблазнить тебя и заставить жениться, то сделала бы это давным-давно. Андраде тщательно обучает своих фарадимов!

У Рохана перехватило дыхание.

— Что? — беззвучно прошептал он. Тобин отпрянула от него и тихо ахнула.

— Ты не знал?

— Рассказывай. Сейчас же. — Он схватил сестру за обе руки и крепко сжал.

Тобин уставилась на него широко раскрытыми глазами. О Богиня, что она наделала?

— Когда я выходила замуж за Чейна, она дразнила меня, говорила, что я не знаю, как доставить мужчине удовольствие, и предлагала прислать одну из своих фарадимок, чтобы та показала мне, чему их учат в Крепости Богини… — Она, запинаясь, объяснила брату, что перед получением первого кольца все «Гонцы Солнца» проводят ночь с неизвестным любовником или любовницей, чтобы на следующий День явиться в рощу, перестав быть детьми. — Девушка не сможет увидеть то, что покажет ей Женское Дерево, если сама к тому времени не станет женщиной, — закончила Тобин. — Рохан, я думала, что ты знал это…

— Так… Значит, наша дорогая тетушка содержит публичный дом. И через скольких мужчин нужно пройти, чтобы завершить учебу, милая сестрица? — Сколько их прикасалось к Сьонед, ощущало вкус ее губ, прижимало к себе ее тело, раскрывало его тайны и…

— Не будь дураком! Это бывает только однажды, в единственную ночь…

— Однажды? И ты думаешь, что я поверю?

— Ты злишься только потому, что сам никогда… — Она осеклась и отпрянула, на этот раз испугавшись по-настоящему,

— Как мало ты обо мне знаешь, Тобин, — неожиданно спокойно сказал он. Однажды у него была девушка. Это случилось после победы над меридами, когда он был вдребезги пьян. Она была лучницей из крошечной крепости на побережье и не знала, кто он такой. На следующий день Рохан проснулся от страшной головной боли и понял, что должен немедленно бежать, пока его не опознали. Но хуже всего было то, что он совершенно ничего не помнил. Так что считать Рохана абсолютным невеждой не приходилось, но опыта явно не хватало, и это выводило его из себя.

— Рохан…

— О чем еще забыла упомянуть Андраде? Она действительно верит, что для моей постели сойдет попорченный товар?

— Рохан! Как ты можешь говорить такое о Сьонед? Он не услышал ее слов и шагнул прочь, удивляясь, как может дышать грудь, пронзенная когтями дракона. Значит, он неопытный? Подавив в себе желание рвать и метать, он страстно поклялся, что исправит этот недостаток. И чем скорее, тем лучше.

Рохан не мог выбрать худшего времени для исполнения задуманного. За каждым его шагом следили семья, слуги и вассалы, так что к нему в покои и мышь бы не проскочила незамеченной, не то что девушка. Правда, закусившего удила Рохана не остановило бы ничто — пусть хоть все они выстроились бы в знаменном зале, наблюдая за тем, как он выбирает себе любовницу — но тут он столкнулся с непредвиденными трудностями. Ни одна женщина в Стронгхолде — за исключением одной — не вызывала у него влечения.

Хорошенькие были либо слишком молоды, либо замужем, либо помолвлены — в общем, совершенно недоступны. Как-никак, он был порядочным человеком. В роли бесчестного соблазнителя он выглядел бы нелепо. Поняв, что на красавиц рассчитывать нечего, Рохан попытался заинтересоваться дурнушками. Однако от такой связи пострадала бы его гордость. Почему он, правитель богатой и сильной страны, должен иметь дело с какой-то длинноносой толстозадой девицей, от которой разит луком? Нет, этот вариант не вызывал в нем никакого энтузиазма. Тогда он снова обратил взгляд на хорошеньких, но и они потеряли в его глазах всякую привлекательность, когда Рохан попытался сравнить их со Сьонед.