Евгения Фёдорова - Жертвы времени

Наша связь с драконами была почти разрушена, они покинули нас, чтобы восполнить потери, они сами выбрали для себя людей, не рассчитывая на наше благоразумие. Мы были безумны. От горя, от ужаса, от того, что натворили. Группа магов, так и оставшаяся там, за стеной, верно до сих пор бродит там бесплотными тенями, не знающими выхода.

Этого ты не найдешь даже в летописях Рене, то, как мы своими руками уничтожили мир, пустив в него время. Думаешь, мне было легко жить с этим знанием все эти годы? Я поддавался ему снова и снова, пока оно не пожрало меня. И только повторение пройденного, только смерть вокруг внезапно отрезвили…

Маг замолчал, прикрыл глаза.

— Прошли года, новые драконы, рожденные двумя Древними, наполнили небо, появился ты, а наша ненависть не остывала. И я отвернулся от Аткалы, когда мог ее спасти. Ты и сам охотился на того фантома. Ты и сам все знаешь. Да, я не вмешался, это ты хотел услышать от меня?

— Тогда, должно быть, твоя дружба с Шивой оправдана. Он хранит в себе ту ненависть, что владела Аткалой…

— Он сказал, что в ней не было ненависти, когда он испивал ее до дна. Ее и ее дракона.

Они замолчали, вслушиваясь в крики чаек и грохот разбивающихся о камни волн.

— Приятная ложь, я благодарен Шиве за нее. Прошлое ничему не учит. Оставь свою ненависть к Шиве, Мастер, как я оставил свою. Или ты хочешь, чтобы время излечило твои раны?

Маг ночи вздрогнул, едва заметно повел плечами.

— Попробуй-ка объяснить это Демиану. Он может сбежать, теша себя надеждой о спасении.

— Недгар обмолвился, что мальчишка не поднимется быстро даже при его стараниях, — возразил Северный.

— Ночью он встал, — напомнил Мастер. — Демиан сильнее, чем мы можем представить.

— У него осталась Моралли, я думаю, он и вправду не изменился к ней. Пусть тень Оружейника снова держит мальчишку на коротком поводке, нас слишком мало, чтобы распылять силы.

— В нем нет магии, Северный.

— Зато в нем есть кровь. Когда придет время, мы окажемся совершенно беззащитными. На его крови можно соткать чародейство, достойное лучших магов, которых я знал. Что же касается его умений, тут я попросту разочарован.

— Он не поддался дракону и никогда не был связан с истоком. Это пугает и вызывает зависть.

— Зачем выбирать слепоту и глухоту, когда вокруг сияет солнце и звучат песни? Это глупо еще и потому, что дракон все равно владеет им.

— Они равны, — Мастер покачал седой головой, — но не переступают границ. Подобное уважение несвойственно драконам.

— Демианом движет страх и предрассудки.

— Это — его восприятие мира, он очень чутко откликается на события, ему нужно сперва уравновесить себя и, боюсь, для этого нужно разделить сознание с драконом. Решится ли он на это когда-нибудь?

— В любом случае, это странные отношения, — подытожил Северный. — Дракон ничего не дает ему.

— А я вот чувствую, как по капле Ночной вливает в меня время, но не вижу этого, — маг поднял постаревшую руку.

— Внешнее сейчас меня волнует мало, — признался Северный, — хочу учесть то, что скрыто. Шива пойдет первым, он будет проводником.

— Ты с ума сошел! — ахнул маг ночи. — Доверить фантому такое?

— Никто не знает пути, Мастер, даже я. Поговори с Рене, пусть перестанет оплакивать свои книги и поможет нам. Быть может, в ее памяти всплывет что-то важное. Ты же знаешь, сколь много мертвецов пришло за нами следом…

— Теперь мы оставим их здесь, — Мастер повернулся и пристально посмотрел туда, где на нагромождении камней над самым обрывом сидела, обхватив руками колени, одинокая фигурка. — Рене оплакивает не книги.

— Ты знаешь ее лучше многих, — Северный глядел туда же.

— То, что нас могло бы связать, так и не родилось, Северный, и не надо вкладывать в слова ненужный смысл. Рене плачет по Святилищу, по тем, кого мы намерены оставить. Ее сердце навеки отдано Хозяину Форта, я не смог родить в нем даже учащенного удара…

— Как странно, что всем нам важно разное. Ты ненавидишь Шиву из-за собаки… из-за простой, блохастой собаки…

— Друга, — поправил Мастер, но маг дня будто не слышал.

— Уму непостижимо, я не мог поверить, когда ты пошел на поводу Демиана и влил свою энергию в какого-то коня. Меня потрясло, что это может быть важно для тебя. Отказывая людям, ты спасал зверя. Ты мог бы ненавидеть Шиву за все те смерти, я бы понял, за Аткалу, которая стала тебе наставницей. Но этого я понять не могу…

Они молчали, магам не нужны были слова. Внезапно Северный снова заговорил:

— Демиан скорбит по людям, я чувствовал его боль. Она схожа с болью Недгара, оплакивающего Вирель. Рынца… как и я, утерял власть…

— Тебе это на пользу, — хмыкнул Мастер.

— Да. Вчера я видел, как Кларисса оттирает янтарную брошь и рыдает в голос. Для нее все эти украшения, тряпки, резная мебель, были ценнее жизней людей города.

— Она просила меня повесить занавески, — пожаловался Мастер, кривясь. — Откуда я ей занавески возьму?! И чего она за меня взялась, ты же ей больше нравишься! — не дождавшись ответа на безобидную шутку, Мастер вздохнул.

— Бедняжка Калороне постоянно спотыкается без города, в котором знал и чувствовал каждый угол, — продолжал глухо Северный. — Кому-то не достает безопасности, Недгару — Вирель и только одному Оружейнику вроде всего достаточно, он ничего и не терял. А Рене, значит, плачет по мертвецу, над которым уже ничто не властвует. Она оправится, время ей поможет.

— Не говори никогда больше такого, — быстро сказал Мастер. — Я не суеверен, но ты накликаешь беду.

— Мы раскрыли все карты, кроме одной: что оплакиваешь ты, Мастер? — пытливо уточнил маг дня.

— Безграничность жизни, — тихо ответил маг. — Ту, которую отобрали у этого мира. Более всего мне не хватает равновесия энергий.

— Все вокруг разладилось, — согласился Северный. — Нечем уравновешивать колебания, какую бы природу они не имели.

Мастер вновь посмотрел на свои постаревшие руки, они постоянно притягивали его внимание.

— Чтобы их убить, нам приходится жертвовать своим временем, но Демиан делает это с легкостью. Так несправедливо, оружие, выкованное его телом, совершенно без всякой магии, так заложено самим миром и законами, по которому существует сила. Северный, ты никогда не задумался, почему мы сами не можем воспользоваться их временем?..

— А ведь тебя тоже касалась смерть, — Северный посмотрел на мага ночи по-другому, с интересом.

— Нет, не получилось, — Мастер покачал головой. — Мой дракон не дал моему сознанию рассыпаться, и Демиан легко вырвал меня из лап смерти. Я впервые оказался непричастен к собственному спасению. Без сомнения, я бы ушел по тропе туда, где моя сила, не выдержав напора, уже не сохранила бы целостности. А он позвал меня назад, заставив вспомнить, кто я такой и зачем жил.