Евгения Фёдорова - Жертвы времени

Кони шли шагом, Дон снова чесал свою бородку, будто бы у него в ней водились блохи.

— Мы едем к озеру, — поделился он со мной своими планами. — Мне нужны заболоченные участки, хочу набрать кореньев… — маг посмотрел на меня, будто раздумывая, говорить или нет: — Аир, сусак, горец. Ну, ты сегодня будешь очень раздосадован от нашей поездки, Демиан.

— Это еще почему? — я смотрел не на Дона, а вокруг. Постепенно следы человеческой жизни отступили. Я дважды уже бывал в здешних местах, но об раза ночью, когда толком ничего не разберешь. Теперь равнина поражала меня своей лаконичной красотой. Вперед, почти до самого горизонта едва заметно перекатывались кусты розового и белого вереска, проступали редкие черные камни, покрытые яркими желтыми и белыми лишайниками. Дорога, по которой шли лошади, езженая, укатанная колесами телег, была покрыта густой пылью.

— Потому что ты ничего-ничего не запомнишь, если только травы тебя интересуют, — отвлек меня Дон от своих мыслей.

— Почему? — снова спросил я.

— Каждая травинка имеет свое название и свое предназначение. И не одно. В зависимости от того, в какое время взят стебель или корень, плод или семя, в нем больше чего-то и другого меньше. И, соответственно, он с чем-то справляется лучше, а с чем-то хуже. А теперь представь, сколько всего нужно держать в голове, чтобы правильно распоряжаться этими травами?

— И как же этому учатся? — удивился я.

— Тратя на это всю жизнь, — Дон загоготал. — Ребенка отдают в обучение с самого детства, и он не занимается ничем другим, кроме этого. Сначала учитель показывает ребенку атласы, заставляет его перерисовывать их, таким образом, запоминать внешний вид и описания. Обычно, на это уходят зимние месяцы, когда нет никаких трав, а вокруг только снега. Потом учитель водит и показывает растения, показывает, как их правильно заготавливать и хранить, чтобы не терять нужных свойств. Да, нужно очень много помнить, только если ты не видишь.

— Видишь что?

— Саму суть, — казалось, Дон насмехается надо мной. — Едва ощутимые оттенки дают знать о том, что растение подходит или готово к сбору. Я вижу, ты нет.

— И что же, я безнадежен? — с сарказмом спросил я.

— Ну, надо начинать с чего-то малого, так говорит Мастер? — рыжий посерьезнел.

— Что было в чае, который я выпил с утра? — задал я самый важный вопрос, который сейчас меня волновал.

— Змеиный горец, — охотно начал перечислять маг. — Ты его увидишь сегодня, он растет по кромке воды, очиток, валерьяна, липовые цветы и маленькая, очень хитрая травка, которая называется трифоль ветвистый. Есть несколько видов этой болотистой травки, но нам подходит только один. Его запасы совсем подошли у меня к концу. Удивительно, что осталось немного. Я добавил его тебе в чай вчера и вот сегодня. Похоже, это был успех, а, как думаешь?

— Я думал, мне помогло пюре, — снова пошутил я.

— Оно пошло тебе на польщу. Если получится, мы найдем с тобой нужный нам вид трифоля, это будет очень кстати.

— Он мне еще нужен? — поинтересовался я, придерживая коня, который медленно закипал — видно, сильно застоялся в стойле и теперь, не насытившись нашей скачкой, вновь хотел бежать быстрее.

— Нет, но пусть будет у меня в запасах, не люблю я неожиданностей, знаешь ли. Давай побыстрее, день закончится слишком быстро.

В середине дня равнина преобразилась. Все больше жизни было в ней, а на горизонте появились леса и тонкая полоска далекой воды. Озеро Вердли, наверняка его назвали именем кого-то из магов.

Дон спешился и я, последовав его примеру, тоже шел пешком. Возможно, это было сделано для того, чтобы я побольше двигался.

Дорогу устилала приятная пыль и я, так и не забравший от сапожника новую обувку, которую шили по снятой с моей ноги мерке, разулся, перекинув ботинки через седло.

Лес разрастался, озеро уже не казалось черточкой на горизонте, его стальная гладь раскинулась перед нами во всем своем великолепии. Берега поросли тростником и рогозом, сочной травой и цветами.

— Отсюда возят дрова? — спросил я, глядя на укатанную дорогу.

— Нет, эти леса нельзя вырубать, — Дон явно был не прочь поговорить. — Это большое хозяйство и, уж извини, оно принадлежит не нам. Оттого я и приезжаю сюда, чтобы собирать травы. Ни один дурачок не решится купаться в Вердли, здесь всегда пустынно, травы не вытоптаны, животные не распуганы. Теперь в здешних местах даже не охотятся, это может быть не безопасно.

— Почему?

— Ну так, у каждой жизни есть свои законы, — как-то очень уж непонятно ответил Дон, явно не желая мне что-то рассказывать. — Это — закон. Воды Вердли холодны как лед, оно полно глубокими омутами, а рыба в нем — с зубами, — маг осклабился и пощелкал челюстями для наглядности. — Что, не веришь? Сунь туда ногу, тебе ее мигом обглодают, а если сдернут в воду, то вообще…

— Мастер уже рассказывал мне про ваш старый сад, в котором призраки, — насмешливо отмахнулся я. — Думаешь, поверю, что какие-то твари могут вылезти из воды и меня съесть?

Посмотри потом на поведение коней, — возразил Дон. — Будешь удивлен. И животных увидишь, обращай внимание, как они пьют. Водопои только там, где мелко, так, что ни одна живая гадина близко не подберется незамеченной.

— Наверное водопой там, где мелко, потому что так удобнее, — не поддался я.

— Ну-ну, — Дон покосился на моего жеребца, высоко вскидывающего ноги и дергающего за повод. — Ему опять скучно, посмотрите на этого негодника.

Мне на шею сел слепень и я, отпустив повод, смачно шлепнул себя по коже. Алрен, вскинувшись, побежал прочь. Его грива и хвост распушились на ветру, бегущая без седока лошадь была потрясающим зрелищем. Если бы ни одно «но»:

— Отдай мои ботинки! — закричал я и бросился следом. Дон дико захохотал, потешаясь над сложившейся ситуацией, но не думая вмешиваться, хотя он остался единственным обладателем быстрых конских ног. Чем быстрее я бежал, тем скорее улепетывал Алрен, потом он свернул с дороги и, когда я остановился, натужно хрипя и упираясь ладонями в колени, принялся игриво гарцевать вокруг меня.

— Смотри ты, ты ему нравишься, — поделился своими наблюдениями Дон. — Хорошая лошадка, характер игривый.

— В гробу я видел таки игры, — разозлился я и, отвернувшись, быстро пошел дальше по дороге, слушая, как посмеивается рыжий. Через несколько минут что-то подтолкнуло меня под зад. Я раздраженно отмахнулся и тогда влажная от слюны конская морда ткнулась мне в затылок и осторожные губы принялись теребить ухо.

— Ну откуси его еще, — проворчал я, подхватывая повод. — Попался!

— Не все лошади такие вежливые, — предостерег меня Дон. — Моя бы тебе ухо точно откусила, правда, Дель?..

Вскоре мы вышли к озеру там, где берег казался повыше и не был заболочен. Дон ослабил подпруги лошадей и вынул трензели у них изо рта, после чего пустил свободно пастись.