Юрий Иванович - Невменяемый колдун

В ответ Спин коротко выдал что-то напоминающее чихание. И Лирна моментально его поняла:

– Он явно боится вас. Таким звуком они всегда выражают самую большую опасность. Мне кажется, они рассмотрели вашу сущность.

– Это невозможно! – авторитетно заявил Хлеби. – Никакой колдун не может увидеть магическую сущность другого колдуна, если тот поставил Щит невидимости. Он увидит лишь простого человека. А уж болар и подавно на такое неспособен.

– Не знаю. – Лирна взяла предложенный Кремоном манскат и протянула своему другу. Плод тут же скрылся где-то внутри шара. – Но мне кажется, Грюхун у них вроде шамана, что ли. Может, у него какие-то галлюцинации? А может, есть неразгаданные возможности?

– У кого? У этого дряхлого и гнилого пня? – возмущенно зафыркал Хлеби.

– Ну… они его всегда слушаются…

– Вообще-то они очень странно между собой недавно ворковали, – задумался старший Эль-Митолан. – Их переговоры просто до жути походили на переругивание и взаимные оскорбления. По тону по крайней мере.

– Вот видите! Даже вы это почувствовали. А я так уверена, что Спин сегодня явно ослушался старика, и тот наобещал ему большие наказания. А сейчас сидит и ждет, пока ослушник поплатится за свою неразумность.

– Постойте! У меня есть предложение! – Кремон протянул Спину большое яблоко, и тот после небольшого колебания принял угощение. – Мы можем легко проверить твои, Лирна, предположения. Если ты говоришь, что дедушка боларов мог различить нашу суть под Щитом, то твой друг наверняка до сих пор сомневается. Если ты его успокоишь до нужной степени, то я попробую снять Щит, и мы понаблюдаем за реакцией обоих боларов. Согласны?

– Действительно, будет интересно! – согласился Хлеби и уставился на дерево с затаившимся патриархом. – К тому же если нам удастся испугать Спина, то это послужит ему хорошим уроком. Впредь будет беспрекословно выполнять распоряжения опытных ветеранов. Если в данном случае такие мои разглагольствования вообще уместны…

Но Кремон прекрасно понял, в чей огород наставник закидывает камень. Мол, попробуй хоть раз моего приказа ослушаться!

Лирна тут же стала объяснять висящему рядом с ней в воздухе болару суть предстоящего эксперимента. Особенно подчеркивая, что стоящие возле них люди – тоже друзья. При этом она пользовалась не только интонацией, но и сходными с воркованием звуками. Через какое-то время она повернулась к Эль-Митоланам:

– Можете убирать Щит. Я его придержу за один самый чувствительный корешок. Хотя, если он сильно испугается, не смогу остановить.

Кремон вместе со своим учителем уставился одновременно на обоих боларов и произнес как можно более спокойно:

– И… раз.

В тот же момент Спин как-то странно икнул, его корни задрожали и подобрались для стремительного полета. Но Лирна вцепилась в него и напевала только одно слово:

– Друзья! Друзья! Друзья!

Постепенно болар успокоился, но все равно старался спрятаться за девушкой. Грюхун же остался совершенно неподвижным, лишь громко зацокал, вероятно пустив в ход свой язык. Девушка немного растерянно взглянула на протектора, поясняя:

– Мне всегда казалось, что так они смеются…

На продолжительное время воцарилась тишина, и лишь потом Хлеби протянул:

– Чудеса-а-а… Кто бы мог подумать о таком? Неужели никто раньше не додумался провести подобный эксперимент? Ведь это же так просто! И этот… даже ума не приложу, как назвать старого пня? Похоже, он действительно у них шаманом подвизается. И этот… шаман действительно источает какую-то трудноразличимую даже мне ауру страха, переживания, отчаяния и… хм!.. некоего злорадства и веселости! Неужели он действительно смеялся? А более молодой сородич до того ему не верил? М-да! Даже не знаю, что теперь делать.

– А как ты их различаешь? – Кремон решил не предаваться бесполезным в данной ситуации размышлениям, а выведать более конкретные детали. – По корням, что ли?

– Нет, конечно. Хотя и там имеется масса различий. Ну не бойся, Спин, дай мы тебя погладим! Это же друзья! Нам надо поговорить! Вот так, повернись чуть. Молодец! – Девушка одной рукой придерживала летающее растение за розоватый корень, а другой поглаживала десятисантиметровый обод, идущий по всей окружности шара.

Обод тоже был совершенно зеленого цвета, только из твердой и прочной древесины и являлся как бы основным каркасом для всех органов болара, разделяя заодно растение на две полусферы. Но если верхняя скрывалась под густой порослью перекрученных и вьющихся травинок, то нижняя полусфера служила вместилищем метровых, а то и более корней. Корни в свою очередь прикрывались в сложенном состоянии неким подобием шторки, которая полностью затягивала нижнюю часть болара во время полета. Особенно быстрого полета.

И вот сейчас Лирна обратила внимание своих спутников именно на древесный обод.

– Видите! Здесь есть определенный рисунок. Хаотичный, сложный и непонятный. Словно разводы на плохо помытом окне. Но самое уникальное, что болары могут менять этот рисунок по своему желанию. И когда Спин со мной здоровается, то всегда создает вот такой орнамент.

Девушка негромко щелкнула пальцами, и через пару секунд по ободу побежала легкая рябь, а потом текстура рисунка сменилась на по чти ровные обозначения квадратов. Болар застыл на месте и даже дал погладить обод обоим Эль-Митоланам.

А хуторянка продолжала хвастаться своим другом:

– Он даже может говорить два слова. Вернее, даже больше, но вам их будет трудно понять. А вот мое и его имя он произносит превосходно. Вот послушайте. – Лирна тоже погладила болара по ободу и четко спросила: – Ты кто?

Ответ прозвучал, словно открывшаяся со скрипом дверь:

– Спи-ин.

Девушка поощрительно засмеялась и спросила:

– А я кто?

– Лиирна.

Голос, если его можно было так назвать, казался немного странным, но оба имени звучали четко и ясно. И спутать или не понять сказанное было невозможно.

– От этого Спина исходят три волны, – полуприкрыв веки, стал говорить Хлеби. – Страх и… хм!.. Торжество!.. Гордость!.. Даже восторг…

– И как вы думаете, наставник, – с бесхитростным простодушием спросил Кремон, – могут подобные эмоции исходить от неразумного и бесчувственного растения?

Старший Эль-Митолан уже двумя руками ощупывал и поглаживал корни, обод и даже, очень осторожно, покров верхней сферы. Долго ощупывал. А все остальные затаили дыхание и не издавали ни звука, видимо тоже проникнувшись важностью момента и боясь нарушить мыслительную деятельность очень важного, авторитетного и сильного колдуна. Даже болары замерли, словно неживые. Наконец Хлеби тяжело вздохнул и, не прекращая поглаживаний обода, произнес: