Галина Гончарова - Домашняя работа.

Надо бы плыть в Иртон. А по дороге зайти в Альтвер.

Мало ли что графиня еще придумала вместе с ювелиром, благодарность — благодарностью, а деньги никому не помешают…

Август ждал приглашения в приемной.

Лакеи были любезны, что означало королевское благоволение. Принесли засахаренные фрукты, пирожные, вино…. Так что Брокленд блаженствовал.

Хотя и не сильно. После путешествия по морю его желудок до сих пор заявлял о себе в самый неподходящий момент.

Так что мужчина потягивал вино и ждал вызова.

Не очень долго. Минут через двадцать его позвали пред светлые королевские очи.

Август послушно вошел в кабинет, раскланялся…

Эдоард взмахнул рукой, приглашая его присесть.

— Садись, Август.

Август поклонился еще раз и присел на табурет.

Да, табурет. Что‑то более серьезное барону не положено. Но табурет был обит бархатом и с мягким сиденьем. Если бы Эдоард был недоволен — его бы вообще сесть не пригласили.

— Чем я могу служить вам, ваше величество?

— Я опробовал новинку. Мне понравилось. Откуда это?

— Это придумала моя дочь.

— что?!

— да, ваше величество.

— Ваша дочь…

— Лилия, графиня Иртон. Она потеряла ребенка, сейчас живет одна, в глуши…

— я в курсе. Она, кстати, выгнала докторуса, которого ей прислал супруг.

— ваше величество, если Лиля мне и писала, то письмо еще не дошло. Но я полагаю, что у нее были на то серьезные причины.

— Неужели?

— Ваше величество, Лилиан — здоровая молодая женщина. С чего бы ей терять ребенка?

Король на миг задумался.

— Докторус сказал, что в результате падения с лестницы.

— моя бедная девочка! Как же так получилось?!

Эдоард пожал плечами.

— Полагаю, голова закружилась. И предлагаю вам прочитать еще и это.

Его Величество подвинул барону копию письма Тория Авермаля. Август пробежал его глазами и кивнул.

— Да, Ваше Величество. Я знаю.

— И что вы можете об этом сказать?

Что могут сказать родители о своих детях? Странный вопрос. Ровно через пять минут Эдоард пожалел, что его задал. По мнению Августа, женщины лучше Лилиан земля еще не носила. Умная, красивая, смышленая, замечательный ребенок и не менее замечательная девушка…. Короче, Джерисону Иртону досталось сокровище, которое он, паразит, не оценил. Запер жену в Иртоне и наезжал раз в год. А зря. Зря….

Вот, перья она придумала, застежку на сережки, может, еще чего изобретет… умничка, вся в папу…

Эдоард своих эмоций не проявлял, но…

Информации становилось все больше и больше. И все более противоречивой.

Кому верить?

Кто прав?

Эдоард подумал…

— На дворе зима. И вызывать Лилиан Иртон ко двору я не буду. А вот летом, я надеюсь, она к нам присоединится. Я напишу ей приглашение и отправлю с прево.

— Ваше величество, это огромная честь для Лилиан и для меня…

— графиня Иртон имеет полное право бывать при дворе и без моего приглашения. Просто она им ранее не пользовалась.

— Лилюшка — тихая домашняя девочка…

Эдоард кивнул.

— Ладно. Приглашение я отошлю. А пока… что у нас по фрегатам? Сколько заложено, сколько готово, что нужно для завершения строительства в более короткие сроки?

— Ваше величество, разрешите?

Август достал из поясной сумки свиток с записями, развернул его и принялся подробно отчитываться.

Эдоард внимательно слушал. И думал, что надо бы на все посмотреть сначала глазами доверенного человека, а потом и своими.

Кто врет?

Джес, изображающий жену истеричкой и дурой?

Август, говорящий о ее уме и доброте?

С одной стороны, он — отец. Но Торий Авермаль не стал бы просто так рассыпаться в комплиментах.

Джес — супруг. Но Эдоард знал сына. Просто так он не стал бы плохо отзываться о жене. Или стал? Ему этот брак был не слишком нужен. Джайс постарался для блага короны. Ну и своего личного тоже. Но не дурак ведь мальчик — не разглядеть душу в человеке? Или неприязнь к жене по расчету закрыла ему глаза?

Кто знает…

В любом случае — надо разобраться самому.

Джерисон, граф Иртон лежал на узкой корабельной кровати и смотрел в потолок.

Мечтательно.

Адель…

Сегодня у них все случилось. Вообще ВСЁ. Правда, для этого пришлось приказать одному из своих воинов поприжать в углу ее служанку. Чтобы не мешалась под ногами. Но это мелочи. Ничего же с дурой не случилось, так, придержали часок…

И Адель наконец сдалась.

Она была такой хрупкой в его руках, такой изящной, а ее стоны…. Джес почувствовал, что все опять встает дыбом.

Но идти сейчас к Адели…. Нет уж. И так потом час ее утешал. После любви она ударилась в слезы, причитая, что теперь он перестанет ее уважать, теперь она сама перестанет себя уважать, что она предала память покойного супруга, что такую ее никто не возьмет в жены….

Вообще‑то он бы и сам женился. Но…

В графстве Иртон жила — поживала его супруга, а возможно уже и его ребенок. Или еще слишком рано?

Кажется, рановато.

А, неважно.

Главное — она была.

Джес с отвращением припомнил рыхлое расплывшееся тело под собой. Вечные слезы, молитвы, розовый цвет…

Почему ему так не везет с женами?

Первый раз он был помолвлен очень рано.

В восемь лет был заключен его брак с Элизой Эрролустон.

К сожалению, через четыре года девочка умерла от красной сыпи. Но брак все равно считался и признавался Церковью.

Второй раз — Джесу было пятнадцать.

Магдалена…

Стройная брюнетка с пышными, несмотря на юность, формами…

Джесу было с ней хорошо. Магдалена много смеялась, ее темные глаза сияли добротой, а звонкий голос был схож с хрустальным колокольчиком.

Ровно через два года она родила Джесу девочку. И умерла в родах.

Мужчина долго горевал. Но через четыре года отец опять заговорил с ним о свадьбе. И предложил ему Лилиан Брокленд.

Джес искренне удивился.

С одной стороны — баронесса. Но титул ненаследный.

Да еще перестарок. Обычно женщин выдавали замуж лет в пятнадцать. А тут…

Восемнадцать — и еще в девках?

Что‑то не так?

Но Джайс объяснил.

Лилиан — любимое и единственное дитятко. Позднее. От третьей жены. И до пятнадцати Брокленд просто не хотел с ней расставаться. Кроме того, она была в детстве очень болезненна.

А потом, когда начал приглядывать женихов — столкнулся с серьезной проблемой.

Отдать дочь купцу?

Не хотелось. Все‑таки барон… Хоть пока и ненаследный, всего второе поколение, но барон. А аристократы…. Август как бы завис между двумя мирами. С одной стороны — титул. С другой — занимается верфями и торговлей! Кошмар!

Так что сватались к нему определенно не те.

Либо слишком бедные, либо вдовцы, либо младшие сыновья знати…. Не то!

Сажать себе на шею бездельника — зятя Август точно не собирался. Вот еще не хватало! Зять должен был принять верфи после его смерти. И нее разбазарить. Да и к Лиле многие из этих 'женихов' отнеслись бы, как к заведомой отщепенке. Дочь торговца… зачем такое в семье?