Галина Гончарова - Домашняя работа.

О, придворная жизнь — это предел мечтаний. Для Адель так точно.

Но вот…

Женщина чуть нахмурилась.

Жить при дворе…

Хорошо. Но дорого. Ее доход, увы, этого не позволит. Никак.

Алекс?

На него тоже не стоит рассчитывать. Кузен беднее храмовой крысы. Единственное его достоинство — в штанах. Ну и в уме.

А так…

Увы и еще раз увы. Сейчас она содержит его на деньги, полученные от Джеса. А сам Джес…

Это тоже проблема. И серьезная.

Адель не обманывалась насчет своего любовника.

Умный. Точнее неглупый. Неплохо ведет торговые дела, справляется с ролью королевского мальчика на побегушках. Но в отношениях с женщинами — увы. Уязвим и слаб на передок. Ее он любит, точнее говорит так. Но если ему кто предложит — не откажется. И даже не будет считать это изменой. Вроде как хлебушек жуешь каждый день, но булочек тоже хочется. И она пока для него такая булочка. А хлеб — его жена.

Ручки женщины сами собой сжались в кулачки.

Где справедливость!?

Почему такая прелесть, как Джерисон Иртон — молодой, богатый, красивый, неутомимый в постели — достается какой‑то жирной корове?! А ей, такой умной, нежной, тонко чувствующей и вообще великолепной — старая развалина, которая пускала ветры все то время, которое не спала?!

Она заслуживает большего! Она уже говорила это Алексу. И не раз! Ему надо любой ценой, если это еще не произошло, убрать мерзавку — графиню. Если это произойдет — Джес женится на ней. Уж она не оплошает.

В чем‑то мужчины ужасно предсказуемы. И ловятся на две вещи. Первая — беспомощность и нежность. Этакое трепетное создание с губками — бантиком. А что создание способно камни ворочать — это им в голову не приходит. И второе. Внимание к своим проблемам.

Покажи, что ты неравнодушна, похлопай ресницами расскажи про неоцененные глубины его души, про то как его не понимают в семье — и бери голыми руками. Это она умеет в совершенстве.

И сделает.

Надо бы написать ему письмо. Дипломатическая почта будет отправляться еще не раз. И осторожно, иносказаниями…

Алекс должен убрать негодяйку, которая занимает ее место!

Место графини Иртон!

— Ваше Величество?

Гардвейг оглянулся. Сводный братец стоял на пороге кабинета.

— А, Альт? Заходи, чего стоишь?

Альтрес Лорт не заставил себя упрашивать. Прошел в кабинет и попробовал поклониться, но тут же был остановлен гневным рыком:

— Ну ты еще на брюхе поползай! Не надоело?

— Раз я столько лет это проделываю — не надоело. — Альтрес, поняв, что молочный братец — король в отличном настроении, уселся в кресло без спроса. — Можно вина?

— Налей. И мне плесни.

— Тебе надо бы поменьше. Сам знаешь, докторусы…

— мне надо бы парочку повесить! Идиоты! Ходят вокруг, сю — сю — сю, ля — ля — ля, хоть бы один правду сказал! Болваны!

— Так тебе правду и говорят.

Его величество изволил фыркнуть.

— Альт, и ты туда же?

— Ладно. Прости. Больше не буду.

Гардвейг кивнул.

— что хорошего?

— Наши гости уже в Тариме. То есть пара дней пути — и они тут.

— Милия уже с ног сбилась. Тряпки, ленты, наряды, побрякушки, балы, охота… ей — ей, лучше бы мы пару десятков кораблей построили!

— Гард, сам понимаешь…

— На пустой крючок рыбку не ловят. Альт, помнишь, как мы сбегали из летнего дворца, чтобы порыбачить?

Альт кивнул. И на миг позволил себе вспомнить. Двух мальчишек, которые выбираются из окна по плющу, мокрую траву под босыми ногами, темное еще небо, ощущения тяжести живого тела на крючке…

Один из мальчишек стал королем. Второй — графом. Но любили они друг друга по — прежнему. И никого ближе и дороже друг друга у них не было. У Гарда были хотя бы семья и дети, а Альтрес был одинок. Не та служба. А если уж честно — и внешность не та. И должность. Но роль королевского шута ему бы простили. А вот слишком маленький рост, легкий горб и хромоту…

Плевать, что это ему не мешает в бою. Плевать что он умен и молочный брат короля. В женских глазах все равно было любопытство. Или того хуже. Отвращение и брезгливость. И Альт не желал видеть это в своем доме изо дня в день.

Вот не желал — и все тут! Гард уговаривал его, предлагал найти невесту, но Альтрес уперся — и брат оставил его в покое. Семьей Альтреса стал Уэльстер. И жизнью тоже. Гардвейг это знал. И ценил брата. И любил.

— все я помню. Гард, давай летом сбежим в Леруа? Порыбачим, молодость вспомним?

— Нам бы пока с Ативерной договориться…

— Ативерна. — Альт мгновенно стал серьезным и сосредоточенным. — Что мы имеем. Принц побывал в Тариме, в его честь устроили бал, и он со свитой направляется сюда. Будет примерно дня через четыре.

— отлично. Что можешь про него сказать?

— Умный парень. В Тариме немного разговелся, но своих шлюх к нам не тащил.

— а в Тариме?

— подобрал к себе баронессу. Ночь провел, подарил безделушку, женщина осталась довольна. Говорит, хороший мужчина, без 'особых вкусов'.

Гард кивнул.

— Хорошо. Хоть Анелька и дура, но дочь‑таки…

Альт промолчал. Говорить, что именно эта дура уже успела натворить, он не собирался. Незачем Гарду такие радости. Вспылит, глупостей наделает….

Ни к чему.

— Слабости есть?

— Сложно сказать. Он далеко не дурак. Эдоард его натаскивал с детства. Из слабостей — у него кузен. Друг, приятель, почти брат. Джерисон, граф Иртон.

— А про этого что?

— Вроде тоже не дурак. Но слаб на баб. При нем есть шлюха. Он ее впихнул, как фрейлину принцессы, но все знают, что это его девка.

— главное, все шито — крыто, — ухмыльнулся Гардвейг, в свое время перебравший всех придворных дам.

— приличия он соблюдает. Но на этом его можно ловить. А Ричард ему доверяет…

— ты уже что‑то придумал?

Альтрес кивнул.

— Да. Пару зимних месяцев я дам Анельке на женские хитрости. А если у нее ничего не получится — есть у меня идея.

— Изложи?…

Альтрес ухмыльнулся, глядя в глаза брата — и тихо заговорил. Мужчины готовили свой план.

Из Уэльстера Ричард должен был уехать уже женихом Анелии. И никак иначе.

Пожар в бардаке во время потопа?

Лиля так это и охарактеризовала бы. И даже хуже. Но материться графине было нельзя. Миранда тут же переймет 'полезные' словечки. И Лонс смотреть будет с укоризной.

Шевалье Авельс как‑то быстро прижился в доме и стал кем‑то вроде личного секретаря Лилиан Иртон. Запиши, прикажи, уточни, Лонс, как правильно то, это, пятое и десятое?

Лонс записывал, распоряжался, не отказывал в справке и мудро держал при себе свое мнение о странностях Лилиан Иртон. Что от него и требовалось.

Спустя пару дней Лиля поняла, зачем бизнесмены держат секретаря. В каких‑то случаях Лоонс был просто незаменим.

Вот как сейчас.

Когда по Ирте поднялись два корабля — и на берег хлынула толпа народу.