Кристи Голден - Джайна Праудмур: Приливы Войны

- Да!

- И, тем не менее, ты все еще хочешь печенья? - поддразнила Джайна.

Кинди пожала плечами.

- Ну что я могу сказать? Каждый мой зуб просит сладкого, - ответила она, как и ожидала Джайна, с веселым видом, но было ясно, что нечто продолжает беспокоить гномку. Джайна поставила тарелку на стол.

- Кинди, я знаю, что ты должна отчитываться перед Кирин-Тором. Это было частью соглашения. Но все же ты - моя ученица. Если у тебя возникли проблемы со мной как с наставником…

Голубые глаза широко распахнулись.

- О, Леди Джайна, вы здесь совершенно ни при чем! Все проще – я почувствовала, будто в Даларане что-то пропало. Вы и сами могли ощутить это в воздухе. И поведение мастера Ронина никак не прибавило мне спокойствия.

Джайна была впечатлена. Не у всех магов было развито шестое чувство – то самое, которое подсказало Кинди, что что-то «пропало». У самой Джайны оно было развито до некоторой степени. Она не всегда чувствовала магические аномалии, но когда чутье посылало ей сигнал, она ни в коем случае не игнорировала его. А ведь Кинди было всего двадцать два…

Джайна, как показалось, с некоторой грустью улыбнулась.

- Мастер Ронин был прав насчет тебя, - произнесла она. - Он сказал, что ты весьма одарена.

Кинди слегка покраснела.

- Ну, я уверена в том, что если случится что-то неладное, мы достаточно скоро об этом услышим, - сказала Джайна. - Между прочим, ты дочитала книгу, которую я дала тебе с собой?

Кинди вздохнула.

- Углубленный анализ временных эффектов сотворения продуктов питания?

- С тобой была только одна книга; да, с ней.

- Я дочитала. Правда… - Кинди колебалась и не решалась встретиться взглядом с Джайной.

- Что случилось?

- Мне кажется, что на странице сорок три теперь появилось пятно глазури.

На Оргриммар опустилась ночь. Жара спала, но не полностью ушла; грубый песок, на котором ничего не росло, за день сильно нагрелся, так же как и огромные, недавно возведенные металлические здания. Оргриммар, как и весь Дуротар, вряд ли мог считаться приятным местом с точки зрения климата. Он не был таковым никогда, а сейчас особенно.

Малкороку это очень нравилось.

Зной Дуротара показался таким же неуютным, как и жар в Черной горе. И это было хорошо. Самое лучшее, что могло произойти с оркским народом – исход из мест с мягким климатом, вроде Награнда в их родном мире Дреноре. Это было то место, что испытывало характер, укрепляло и закаляло его. Нехорошо, когда слишком уютно. И часть работы Малкорока как раз и состояла в том, чтобы оркам не было слишком уютно.

Некоторые на последнем собрании чувствовали себя слишком вольготно. Они были чересчур уверены в своей правоте. И даже открыто выражали свое несогласие с тем, кто был не только военным вождем, но и предводителем их народа. Лидером орков! Это чрезмерное высокомерие заставило Малкорока стиснуть зубы от гнева. Однако он заставил себя молчать во время прогулок по улицам.

Он сказал Гаррошу, что все они заслуживают внимания. Гаррошу сперва показалось, Малкорок имел в виду, что лидеры всех рас, составляющих Орду, должны быть под присмотром. Орков клана Черной горы было много, достаточно, чтобы обеспечить достойное наблюдение. Но когда Малкорок сказал «они заслуживают внимания», он подразумевал всю Орду.

Каждого члена Орды.

Сейчас он отправил кое-кого из своих лучших орков наблюдать за несколькими недовольными, осмелившимися промолчать во время всеобщего ликования. Конечно, Эйтригг был любим и уважаем; советником Гарроша, назначенным самим Траллом, он мог слушать и говорить безнаказанно.

Пока что.

Но другие, поддерживавшие старого орка, должны были поплатиться за то, что Малкорок – и Гаррош – рассматривали как открытое и беззастенчивое предательство. Его мысли вернулись на несколько лет назад, когда он был на службе у Ренда Чернорука. Он с удовлетворением вспоминал участь безумцев, рискнувших вступить в сердце горы и бросить вызов Ренду. Но еще более ярким воспоминанием было то, что он сам сделал для своих собратьев орков, устраивавших заговоры против Чернорука и считавших, что они находятся в безопасности в тенях.

Он преследовал их, олицетворяя собой непримиримое правосудие. Ренд поинтересовался его работой лишь однажды, когда один из предателей пропал без вести. Малкорок тогда просто пожал плечами, на что Ренд ответил утвердительным насмешливым оскалом. После чего об этом случае даже не вспоминали.

Теперь все было иначе. Но отличия были несущественными. Теперь Малкорок не ходил в одиночку в тенях. Четыре кор’крона, специально назначенные Гарошем и подчинявшиеся приказам Малкорока столь беспрекословно, будто они были его личными воинами, сопровождали его, двигаясь так тихо, словно были тенями.

Кор’хус жил в Расселине Теней, одной из наиболее сомнительных частей Оргриммара. Можно было бы предположить, что при таком месте жительства он участвует в теневом бизнесе. Тем не менее, в названии его магазина, «Темноземье», не было ничего более зловещего, чем описание почвы, необходимой для его урожая – грибов. В то время как Кор’хус был, насколько знал Малкорок, законопослушным гражданином, то, что он жил здесь, существенно облегчило исполнение орком Черной горы своего долга. С подмигиванием и несколькими золотыми монетами потенциальный свидетель кивал и отворачивался.

Кор’хус, стоя на коленях, при помощи острого ножа собирал грибы для завтрашней продажи. Он быстро срезал гриб у основания, бросал его в мешок и переходил к следующему. Он стоял спиной к двери, частично скрытой занавесом, на которой висел знак «закрыто». Хотя Кор’хус не увидел посетителей, он почувствовал их присутствие и замер. Затем медленно встал и развернулся - его глаза сузились при виде Малкорока и его товарищей, стоявших у входа.

- Читайте знак, - проворчал он. - Магазин не работает до завтра.

Малкорок с изумлением заметил, что грибник-фермер крепче сжал свой маленький клинок. Как будто это чем-то могло ему помочь.

- Мы пришли не за грибами, - сказал Малкорок; его голос был мягким. Он со своей свитой зашел в магазин. Один из них закрыл занавес. - Мы пришли за тобой.

Солнечный свет мягко, но настойчиво пробивался сквозь щели между занавесками в спальне Джайны. Решив, что пора вставать, она моргнула и, сонно улыбнувшись, потянулась. Затем свесила ноги, встала, накинула халат и раздвинула темно-синие шторы.

Утро было великолепным, полным розовых, золотых и лавандовых оттенков – солнце еще боролось с тенями ночи. Она открыла окно и глубоко вдохнула соленого воздуха, позволив ему еще больше растрепать и без того взъерошенные после сна волосы. Море, бескрайнее море… Она была дочерью Лорда Адмирала, и ее брат однажды с иронией подметил, что у всех Праудмуров в жилах течет морская вода. При мыслях об отце и брате на ее лице проявилась легкая грусть. Джайна задержалась на мгновение дольше, поглощенная воспоминаниями, а затем отвернулась от окна.