Константин Дудков - Новый мир-новые обстоятельства

- Ты? Гриффиндорке? Симпатизируешь? Не верю!

- А что тут такого? - пожал плечами Северус. - Я, конечно, это не афиширую, но она мне нравится. Как ученица, я имею ввиду, - поправился Снейп.

- Наверно, она из компании Золотого Мальчика? - предположил я, искренне опасаясь положительного ответа. Снейп к моему неимоверному облегчению покачал головой:

- Она маглорождённая. И вообще, она ни с кем особо не общается. Можно сказать, она изгой на своем факультете. Даже полукровки и дети из семей маглов с ней не контактируют, не говоря уже об сторонниках Мальчика-Которрый-Не-Умер. У неё, на сколько я знаю, нет друзей... Что такое, Гарри? - спросил Снейп, видя моё выражения лица.

Что такое? Что такое, мать вашу?! Я был вне себя от ярости. Это что, получается, с Герми никто не общается?! Она изгой?! Что, выходит, в моём мире с ней общались только по тому, что она была другом Золотого Мальчика? Да, по началу так и было, но после у неё, помимо нас с Роном, появилось множество друзей. Не таких близких, но всё же друзей.

После того, что я услышал от Северуса, я поклялся: во что бы то ни стало я стану ей другом. Хотя бы другом...

- Да так, ничего, - отмахнулся я от Снейпа. Настроение было безнадёжно испорчено.

- Ну, как знаешь, - пожал плечами зельевар. В эту минуту со стороны дверей послышался гомон множества учеников. Двери Большого зала распахнулись пропуская студентов. Я вглядывался в лица учеников и с облегчением понимал, что мне почти все знакомы. Ученики стали рассаживаться за столы своих факультетов. Я видел Долгопупса и его компанию, которая, садясь за гриффиндорский стол, бросала на меня злобные взгляды. Как бы в подтверждении слов Северуса о расколе, чистокровные и маглорождённые гриффиндорцы садились по разным концам стола, оставляя между собой несколько пустых стульев. За остальными столами всё было как обычно. Может, только нет оживления и веселья, но это объяснимо - война как-никак. Совершенно обратную картину я наблюдал за столом Слизерина. Там стояло веселье. В центре событий как всегда был Драко Малфой. Он со своими верными оруженосцами Грегори Гойлом и Винсентом Крэббом сидел в самом центре стола. Малфой, как и в моём мире, был негласным главой факультета. Рядом, что-то радостно щебеча блондину на ухо, сидела его вечная подруга - Панси Паркинсон.

Отвлёкшись от слизеринцев я стал высматривать Гермиону.

Спустя пять минут девушка вошла в Большой зал вместе с последними учениками. Я узнал её сразу: те же каштановые кудряшки, в творческом беспорядке лежащие на плечах, та же походка... Но одним она разительно отличалась от той Гермионы, что я знал. Взгляд. Взгляд её прекрасных карих глаз был потухшим, не таким ярким, как я привык. Это был взгляд человека, уставшего от жизни. Я согнул вилку, которою держал в этот момент в руках. Мерлин, сделай так, чтобы моё первое впечатление было ошибочным...

***

Гермиона стояла на платформе девять и три четверти. Сегодня было первое сентября, и она прощалась с родителями. Джейн Грейнджер обнимала свою дочь, изредка вытирая слёзы.

- Не плачь, ма! - утешала её девушка. - Я же не навсегда уезжаю! - Гермионе не очень нравилась излишняя сентиментальность матери. - Я ведь приеду на рождественские каникулы, обещаю! Ну что ты, в самом деле!

- Да, Джейн, чего это ты? - улыбнулся Джон Грейнджер, отец Гермионы. - Ведь наша девочка уже совсем взрослая. Уверен, с ней в её школе ничего не случится. Да, Герми? - Глаза Гермионы вспыхнули опасным огоньком.

- Папа, я же просила не сокращать моё имя! - негодующе воскликнула девушка. - "Герми" звучит как-то... по детски.

- Хорошо-хорошо, мисс Гермиона Джин Грейнджер, обещаю больше никогда не сокращать Ваше имя! - торжественно сказал Джон, выпрямляясь и ложа руку на сердце, словно давая присягу. - С этого дня клянусь называть Вас только Гермиона и ни как иначе.

Гермиона улыбнулась. Смотря на весёлого отца невозможно было оставаться хмурой.

- Так-то лучше, - серьёзным тоном, сквозь который проскальзывали весёлые нотки, провозгласила девушка. Послышался свисток. - Ну всё, мам, пап, мне пора! - сказала Гермиона и, обняв на прощание родителей, побежала в вагон.

- Стой, Гермиона, а чемодан! - опомнился Джон. Девушка вернулась и забрала поклажу. - Обещай нам писать! - дал последний наказ отец.

- Хорошо, обещаю, - сказала Гермиона и, махнув в последний раз рукой, скрылась в поезде.

Девушка нашла свободное купе и, зайдя в него, плотно закрыла за собою дверь. Только спустя пять минут, когда поезд тронулся и платформа скрылась из виду, она позволила себе спокойно выдохнуть.

Уф, пронесло! Прощание с родителями прошло как нельзя лучше. А могло произойти кое-что плохое...

Гермиона опасалась встретить на платформе Невилла Долгопупса и его компанию. Те могли при родителях начать над ней смеяться, как они это часто делали в школе. Гермиона боялась этого, так как не рассказывала родителям о многом, происходящем с ней в школе, справедливо думая, что они могут запретить ей в ней учиться.

Дело в том, что Гермиона была изгоем своего факультета. С ней никто не разговаривал, а многие, в первую очередь Долгопупс и его компания, относились к девушке с презрением. Это было из-за того, что Гермиона отличалась от других гриффиндорцев. Она была слишком усердная в учёбе, слишком сильно придерживалась правил, была слишком правильной, слишком рассудительной. Она не любила квиддич, не ходила в Хогсмид на выходные, не ругала на каждом шагу Снейпа. И, что самое главное, Гермиона не преклонялась перед Мальчиком-Который-Выжил. Девушка считала его надутым самодовольным ребёнком с сильно завышенной самооценкой, что бесило остальных гриффиндорцев, буквально носивших Долгопупса на руках. Даже маглорождённые, которых Золотой Мальчик считал недостойными себя, относились к нему с фанатичным подобострастием. Не все, конечно, но всё же... Смешно сказать, но из-за того, что Гермиона не любила Невилла, у неё сложились относительно неплохие отношения с Драко Малфоем. Ну, если конечно взаимное молчаливое игнорирование и редкое короткое общение можно было назвать неплохими отношениями.

Единственным человеком из школы, с которым Гермиона более-менее часто общалась, была Луна Лавгуд, когтевранка на курс младше её. С Луной тоже никто не дружил, потому что все считали её сумасшедшей. Гермиона познакомилась с Луной когда училась на втором курсе. Они искали одну и ту же книгу в библиотеке. Библиотека было единственное место во всём Хогвартсе, где Гермиона чувствовала себя уютно. Девушка могла много часов провести среди книг, сидя за своим любимым столом в дальнем конце и читая очередной древний фолиант. Особенно она интересовалась историей магии и книгами по трансфигурации.