Максим Огнев - Пой, Менестрель!

Магистр спросил:

— Как быть с телом, ваша светлость? Бросить в лесу?

Артур повернулся к Драйму.

— Останется слишком много свежих следов, — возразил побратим.

— Да, верно. Поступим проще. Велите своим людям, Магистр, отвезти убитого к приречной дороге. Они непременно наткнутся на заставу. Пусть объявят, будто нашли тело в каком-нибудь овраге и решили похоронить как подобает.

— Как угодно, ваша светлость.

Артур молча кивнул. Помедлив, спросил:

— Принцесса ничего не заподозрит?

— Нет, ваша светлость, — успокоил Магистр. — Вы подготовите ее, сообщите о смерти Стрелка. Вам принцесса поверит. Не возникнет и тени сомнения. А колдовство рассеется лишь в том случае, если кто-нибудь крикнет: «Это не Стрелок». Надеюсь, подобного не случится. — Он выразительно посмотрел на Драйма.

Перехватив взгляд Магистра, Артур обернулся и в свою очередь оглядел побратима с ног до головы.

— Этого не случится, — холодно подтвердил Великий Лорд.

— Тогда успех обеспечен. Согласитесь, ваша светлость, сходство огромно. — Магистр снова откинул плащ.

— Да-да, — торопливо проговорил Артур, избегая смотреть на мертвого. — Благодарность за мной.

Магистр поправил плащ. Драйму показалось, что при этом он усмехнулся.

— Пора возвращаться. Магистр, я призову вас к себе, едва прибуду в столицу. Властителю необходимо иметь на службе подобного человека.

Артур говорил с прежней уверенностью, да стоила эта уверенность недорого — достаточно было заметить, с какой поспешностью направился он к двери. И снова на губах Магистра мелькнула усмешка.

Выбравшись из дома, Артур облегченно вздохнул. Оглянулся, отыскивая коней.

— Они за изгородью, под присмотром Альсада, — напомнил Драйм.

Всю дорогу Артур молчал, и Драйм лишь искоса поглядывал на побратима. Когда же, добравшись до лагеря, Артур скинул одежду и растянулся на походной кровати, стало ясно — обсуждать происшедшее он не намерен.

Драйм спросил:

— Ваша светлость, заметили человека, остававшегося в передней?

Артур, облокотившись о подушку, равнодушно ответил:

— Нет.

— Это был Гирсель-южанин. Я узнал его.

— Вот как? — Артур зевнул. — Значит, лорд Гаральд прогнал неудачливого лучника? — Сказал после паузы: — Я устрою Стрелку поистине королевские похороны. Дружинники будут довольны.

Драйм молча отвернулся от побратима, но Артур не обратил на это внимания.

…Разноцветными флагами украшена столица. Заново окрашены фасады домов, до блеска намыты окна, медные вывески лавок надраены так, что слепят глаза. Гостеприимно распахнуты двери таверн. Возвращаются победители. Тугие кошельки их позванивают золотом. Прольется золотой дождь, потекут винные реки. Лавочники раскладывают лучшие товары. Женщины прихорашиваются перед зеркалами: возвращаются мужья, братья, возлюбленные. У многих сердце замирает — вернется ли долгожданный? Что как остался на бранном поле в пищу воронам? Гонят женщины недобрые мысли, надеются, хлопочут по хозяйству, готовят лакомые блюда. Ломятся столы от яств — вся столица будет пировать. Для беднейших горожан выкатывают на площади бочки с вином, накрывают столы — сегодня каждый наестся до отвала. Щедры дары принцессы…

С утра вдоль дороги стоят любопытные. В полдень, когда солнце начинает разогревать смерзшуюся за ночь землю, вдали показывается отряд. Словно серебряная река устремляется в низину — это блестят на солнце доспехи всадников. Впереди едут оруженосцы, везут стяги с гербами славных рыцарей, принимавших участие в битве. Вот белый лебедь на синем фоне — герб лорда Мэя, вот хищно оскалил клыки волк лорда Бертрама. Вот трепещет, рвется ввысь орел лорда Гильома. Конечно, впереди всех — черный королевский лев, а за ним алые маки и прославленный меч «Грифон». Кричат горожане, летят под копыта коней охапки цветов. Отчаянный зов женщин, не нашедших в блистательном строю своих близких, заглушён ликующими воплями. По приказанию лорда Артура в толпу швыряют пригоршни монет.

Наконец показывается сам победитель. Он без шлема, пурпурная мантия развевается за плечами. Лицо сияет, рука поднята в приветственном жесте. Нет предела восторгу толпы. Летит по рядам шепоток — быть бы Артуру королем…

Великий Лорд направляется к замку. Надлежит Артуру предстать пред очи принцессы и лордов Королевского Совета, подробно и правдиво поведать о битве. А потом будет дружинникам великий пир. Спешит Артур послать пажа к принцессе: просит о беседе с глазу на глаз.

…Аннабел поднимается на башню, подходит к зубчатому парапету, смотрит вдаль. Не видны лица воинов. Невмочь ждать. Птицей бы полетела.

…Не утерпев, Аннабел отправилась навстречу Великому Лорду и столкнулась с ним на участке внутренней стены, соединявшей северное крыло замка с Круглой башней. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Аннабел так запыхалась, что не могла вымолвить ни слова. Растерялся и Артур, не успевший придать своему лицу надлежаще скорбного выражения. К тому же его удивила сама Аннабел. Она могла служить лучшим доказательством тому, как влюбленная женщина хорошеет. От ее оживленного лица трудно было отвести взгляд. Поверх бледно-серого одеяния, по подолу густо затканного серебряными цветами, Аннабел накинула еще одно, цвета спелой вишни, украшенное нитями жемчуга. Волосы собрала в высокую прическу — Артур не помнил, чтобы она так причесывалась прежде.

— Что… Стрелок? — выдохнула Аннабел.

Вспыхнула — разве так надлежало приветствовать друга детства, разбившего каралдорцев, спасшего и ее саму, и страну?

Артур рухнул на колени.

— Аннабел! — воскликнул он, хватая ее за подол платья. — Аннабел, простите меня. Это я, я виноват. Если бы я мог предвидеть. Я должен был вам уступить, должен был выдать вас замуж. Но я не ждал. Клянусь вам, не мог даже подумать… — Он низко склонил голову, торопился и задыхался.

Только бы она не перебила! Только бы не кинулась с расспросами к Драйму, к остальным… в часовню. Если не успеет ее подготовить, заклятие Магистра не подействует. Тогда… тогда…

— Аннабел, кто мог знать, что беда настигнет не на поле боя, нет, в самом центре королевства. Аннабел, он сражался геройски. Многие ему обязаны жизнью, не солгу, сказав, что его все любили и были бы рады видеть государем. Но… на пути в столицу, когда опасность, казалось, осталась позади… — Он продолжал цепляться за подол ее платья. Напрасно приказывал себе: «Подними глаза». Не мог, не смел взглянуть на нее. — Лучше бы я сам повез письмо!

Как изменилось ее лицо? Побелело? Искажено отчаянием? Гневом?

— Каралдорцы нанесли предательский удар. Мой брат уцелел чудом, скорее благодаря умению лекарей, нежели милости врагов. А Стрелок, Стрелок…