Владимир Холкин - Авгур

— На Рославль через Десногорск!

— Кинешма, Вичуга!

— Нижний Новгород, Вязники, Гороховец!

— На Киржач!

Андрей догадался, что это населенные пункты, хотя из всех перечисленных ему был знаком, разве что, Нижний Новгород. Жаль, что поездку в Эксклав никто подобным способом не объявит. Насколько бы проще было…

Впрочем, фигня — и без подсказок справится. Вокруг сейчас тусклый мир, солнечный диск наполовину закрыт луной. Удачнее момента не подберешь.

Он подошел к вокзалу. В стойлах стояли два чадящих «икаруса» и один экскурсионный автобус нахально-заграничного вида — блестящий, чистенький, с просторной кабиной. Хмурые пассажиры «икарусов» с подозрением косились на заморское чудо.

Андрей на всякий случай заглянул в здание, прошелся вдоль касс, но ничего интересного не увидел. Люди как люди — покупают билеты, смеются, изучают расписание рейсов. Нет, так он ничего не найдет. Надо действовать по-другому.

Он снова вышел наружу и остановился между двумя ларьками, где народу было, вроде, поменьше. Однажды Андрей уже работал живым локатором — когда выслеживал Пашку. Но тогда он точно знал, кого необходимо искать. Сейчас его цель — некие абстрактные личности на некоем абстрактном микроавтобусе. Этого мало, нужен дополнительный ориентир.

Собственно, зацепка только одна — Горючие Слезы. В том смысле, что чуваки с ними связаны постоянно, а значит, должен быть след. Будем искать по этому признаку. Кстати, авгур, если верить его запискам, шарики использовал очень лихо. Пожалуй, и мы попробуем…

Андрей вытащил из кармана кусок смолы, конфискованный у цыганки, и положил его на ладонь. Свечение усилилось, и шарик теперь напоминал уголек. Андрей зажал его в кулаке, и почувствовал, как по коже идет тепло. Нити на руке, впитывая нарастающий жар, приобрели красновато-желтый оттенок. Это было похоже на раскаленные провода, перепутанные друг с другом.

Прикрыв глаза и сосредоточившись, Андрей медленно повернулся вокруг оси, надеясь, что не выглядит со стороны, как городской сумасшедший. В какой-то момент рука болезненно дернулась, словно его ударило током. Потирая предплечье, Андрей подумал, что зря сравнил узор с проводами. С метафорами надо быть аккуратнее…

Разжав кулак, он посмотрел на Слезу. После яркой вспышки она погасла, как перегоревшая лампочка. Теперь это был просто прозрачный шарик, ничем не лучше поделки из оргстекла. Впрочем, уже не важно — трофей помог, Андрей засек направление. Похоже, надо выйти прямо к шоссе. В общем, это логично — так тоже есть остановка, где тормозят обычные городские маршрутки. Почему среди них не может остановиться микроавтобус, который пойдет в Эксклав? Очень даже может. И в глаза лишний раз бросаться не будет.

Ладно, сейчас посмотрим.

Выбросив шарик в урну, он быстро зашагал к остановке. Одна «газель» как раз отправлялась, но это было не то — Андрей видел, как в салон погрузилась мамаша с двумя детьми, а другие места занимали, по большей части, пожилые хмурые тетки. Во второй микроавтобус влезла компания галдящих подростков. Трехзначный номер маршрута Андрею, естественно, ничего не сказал, но он даже не стал уточнять.

Это не здесь — он чувствовал. По руке снова прошел разряд, и Андрея как будто потянули за ниточку. Машинально он сделал шаг с бордюра на мостовую и едва не угодил под машину. Похоже, след уводил еще дальше через дорогу, хотя на той стороне никакой остановки не наблюдалось. Но проверить, конечно, надо.

Поленившись отойти к подземному переходу, Андрей улучил момент и пересек шоссе короткими перебежками. Кто-то разъяренно бибикнул, но он даже не обернулся. Жжение усилилось, невидимая нить натянулась еще сильнее. Андрей заскочил во двор панельного дома.

У подъезда стоял грязно-белый микроавтобус.

Андрей перевел дыхание и подошел поближе. Водительская дверь была приоткрыта. Мужики, курившие рядом, негромко переговаривались. Двоим было лет по тридцать: один рыжий, морда в веснушках, другой белобрысый — скорее всего, прибалт. Их спутник выглядел значительно старше — седой, с морщинистым дубленым лицом.

— Здравствуйте, — сказал Андрей вежливо. — Пассажира возьмете?

Они переглянулись.

— Мы не маршрутка, — сказал прибалт. — Остановка вон, на шоссе.

Андрей вздохнул, закатывая рукав. Рыжий выругался сквозь зубы. Пожилой, скривившись, пробормотал:

— Твою мать, значит, все же не сказки. Какого ж черта они?..

Потом, оборвав сам себя, спросил:

— Чего тебе надо, парень?

— Ничего, — ответил Андрей. — Еду с вами в Эксклав.

Рыжий вскинулся, но старший коллега предостерегающе поднял руку.

— Зачем тебе туда?

— По делам, — пожал плечами Андрей.

За время этого разговора из машины выбрались еще двое — невысокий лысый крепыш и сутулый очкарик, похожий на зачуханного студента. Седой мельком взглянул на них и, снова обращаясь к Андрею, заговорил вдруг неожиданно гладко:

— Знаете, ваша «татуировка», произвела на нас впечатление. Но пока что это всего лишь красивый визуальный эффект. Не сочтите за наглость, но хотелось бы увидеть некое… гм… материальное подтверждение.

«Ишь ты, как завернул», — с уважением подумал Андрей и сказал:

— Извольте.

Подошел к лавочке и, взявшись за спинку, на секунду взглянул на небо. Отметил, что лунная тень густеет, и сжал кулак. Кусок дерева под его рукой превратился в труху, которая тонкой струйкой просыпалась на асфальт.

— Слышь, Михалыч, — подал голос лысый, — а на Линзе этот крендель нам пригодится.

— Возможно, — согласился седой. — Но до Линзы надо еще доехать.

— Давайте отправляться, — сказал Андрей. Он чувствовал беспокойство. Что-то происходило вокруг, и лунная тень уже не щекотала предплечье, а словно царапала коготками. — Чем быстрее, тем лучше, поверьте на слово.

— Шустрый ты больно, — заметил рыжий. — Мы еще двоих ждем.

— Они не обидятся, — ответил Андрей. — Я тебе гарантирую.

Где-то на шоссе завыла сирена. Контрабандисты уставились на него.

— Это за тобой, что ли? — спросил седой.

— Это за нами. Мы едем вместе, не забывайте.

— Так, — сказал старший. — Сейчас хватаем вещи и разбегаемся. Резко, в разные стороны. Машину здесь оставляем, хер с ней…

— Я микрик не брошу, — сказал прибалт.

— Я тоже, — лысый сплюнул на клумбу. — Сам знаешь, Михалыч, мне надо к пятнице там быть, причем с баблом. Иначе песец…

Повисла пауза.

— Понятно, — буркнул седой. — А без меня вы там хрен проедете… Герои, мля…

Он повернулся к рыжему:

— А ты вали, Аркаша. Вали, говорю! Ты москвич, ты с голоду не помрешь. И этого с собой забери.

Седой кивнул на «студента». Тот возмущенно вякнул, но Михалыч уже не слушал. Он заглянул в салон и вытащил две сумки с вещами. Сунул их Аркаше и парню, потом прикрикнул на остальных: