Анатольевич Короленко - Зелёные небеса [СИ]

- Шлем в руках неси! - напутствовал Дядя Ваня, сам облачаясь в броню. - За городом наденем, непринято в касках ходить в жилых зонах. Одевшись, тот достал из-за шкафа два рюкзака, подал мне несколько снаряжённых магазинов от "бритвы".

- Вроде всё, - забегал глазами шеф по комнате, вероятно вспоминая, не забыл ли чего.

- Куда направимся? - спросил его я.

- В Грязях деревушка одна есть, - ответил тот, хлопнул себя по лбу и взяв со стола нож, вырезал на стене кусок обоев, под которыми оказалась кирпичная кладка. Подцепил один из кирпичей ножом и вытащил наружу. Сунул в освободившийся проём руку и извлёк на свет Божий туго обёрнутый в пластиковый пакет свёрток. Раскрыл его, и я к удивлению увидел четыре пачки бумажных денег. Зелёные, и похожи на американские...

- Баксы? - вслух произнёс я, и взяв из рук Ивановича одну из пачек, принялся вертеть её перед глазами. Очень похожи на штатовские, только все надписи исполнены по-русски, и вместо американских президентов мордастая рожа с щёточкой усов.

- Да, мой юный стразец, это баксы, совершенно верно, - усмехнулся шеф, забирая у меня купюры и пряча их в карманы броника. - Откуда ты на самом деле? Хорош уже дуру гнать, как партизан в гестапо на допросе.

- Из Лазурска, - опустив голову, тихо изрёк я.

- Я так и понял, русский, - кивнул головой тот. - А я из Калининграда, слышал о таком?

- Самый западный анклав России?

- Тот самый, - чуть поклонился бородач. - Вижу, недавно в этих краях?

- С неделю где-то, - пожал я плечами.

- И уже с прошивкой, - шеф закинул рюкзак за спину и вытащил из шкафа самый настоящий "Калашников", да ещё с глушителем. - Лихо! Ладно, потопали, на месте потрещим, время не ждёт. Давай во двор.

Вышли из дома и встали у забора, уже стемнело, луна изредка пробивалась из-за туч, пытаясь осветить проклятую землю своим зеленовато-жёлтым цветом. Иваныч достал сигарету и закурил, явно получая от этого удовольствие, я же прислушивался к звукам ночного города. Неподалёку надрывалось несколько собачьих глоток, перемежая лай с завываниями, из соседнего дома доносился детский плач, а откуда-то далеко ветерок доносил звуки интенсивной автоматической стрельбы.

- С заставы, что на другом берегу Осоки - реки лупят, - задумчиво пробормотал шеф. - Видать, опять какая -то хрень из леса полезла.

- А хвост как тут один будет? - вдруг вспомнилась ушастая зверюга.

- За ним тётя Мотя присмотрит.

Что за тётя Мотя я интересоваться не стал, есть кому за хвостом ухаживать, и ладно.Лишь представилась пожилая толстая тётка в накрахмаленном переднике.

Странно - хоть я и ощутимо озлобился на весь мир, но за молодого ушастика волновался, как за родного. Да уж, такие вот метаморфозы.

Внезапно улицу осветил свет фар, из-за поворота выехал небольшой внедорожный автомобиль. Он не спеша подрулил к нашей калитке и остановился, рыча мотором на холостых.

- За нами, - шепнул Иваныч.

Вышли со двора и уселись на заднем сидении автомобиля. Разместившись поуютнее, оглядел салон, кроме нас лишь водитель - тот в куртке с капюшоном, типа моей, лица не видать совсем, сгорбился за рулём, воровато поглядывая в зеркало заднего вида на дверце машины. На переднем пассажирском сидении лежит короткий автомат и две гранаты.

- Здорова, - приветствовал водилу шеф. - Как семья?

- Хорошо, - низким голосом ответил тот. - Где моё золото?

- Ты заработай его сначала, - с нажимом произнёс Иваныч. - Чё ты пукаешь, Сало, я тебя хоть раз обманул?

Сало промолчал и нервно воткнул передачу, вибрируя, машина сорвалась с места, постепенно набирая скорость. Машина довольно старая, скрипит и дребезжит, коробка и мосты истерически завывают, в унисон возмущённому треску двигателя. Фары толком не светят, а в салоне воняет сгоревшим маслом, аж в горле запершило. У нас в колхозе мужики точно бы не поняли владельца такой коптильни, не солидно как-то.

- Сало, ты когда драндулет этот продашь? - поинтересовался шеф, похоже, наши мысли в тот момент совпадали. - Я же тебе в последний раз "рыжья" отвалил на два новых "лесника".

- Меня этот устраивает, Матрос, - важно, но всё так же нараспев, ответил водила, затем нахмурился. - Я на то золото "зелёный" купил, моя Лайза опять сильно заболела. Ещё чуть -чуть и...

- Сейчас как она, нормально?

- Сейчас как молодая, если бы не твой заказ... - Сало махнул рукой. - Уже и могилка б провалилась.

Мужики замолчали, а до меня вдруг дошло, что и Иванович тоже говорит с местным акцентом, нараспев и растягивая слова. Специально или уже сам не замечает, как подцепил местную "заразу"? Надо будет поинтересоваться.

Автомобиль шурша шинами по брусчатке тёмных улиц, мчался по городу, готовившемуся ко сну. В редких окнах ещё горел свет, всё больше голубые отсветы телевизоров колыхались в ночи, в душе лёгкая грусть и зависть к темлюдям, что по ту сторону оконного стекла. У них есть дом и семья, есть ради чего жить, а я как пёс, один на все миры, и покоя мне в ближайшее время не предвидится. Только жизнь с оглядкой - не пришли ли по мою душу царские ребята?

Прохожих совсем мало, всё больше гуляющая парами молодёжь, но держатся на приличном расстоянии друг от друга, максимум за руки. Вспомнился Барсук, как хвастал, что попробует скоро "это самое" после свадьбы, да и в "Лезинке" за непотребство карали каторгой. Странно, такой жестокий мир, непрекращающаяся война, а тут такое целомудрие. Может и правильно, приучают к тому, что семья - это важно, как там говорили в школе - семья это ячейка общества. Взять ту же Ленку, красавица, какой свет не видывал, а такая скромница и ни грамма тех понтов, что есть в девках из нашего мира. Да и другие девчата из училища такие же, просто мечта - всегда поддержит, поймёт, не будет с другими парнями у озеро пиво жрать, а потом уйдёт вообще с ними...

Между тем, наш автомобиль подъезжал к полицейскому посту. Большой шестиколёсный броневик с надписью "жандармерия", вокруг несколько бойцов с "бритвами", они синхронно повернули головы в нашу сторону, а один из солдат жестом приказал нам остановиться. Я напрягся, сильнее обхватил цевьё автомата.

- Не дёргайтесь, - сквозь зубы произнёс Сало. - Уберите оружие подальше и сидите, как мыши!

Машина поравнялась с броневиком и встала, водитель, стараясь не делать суетливых движений, со скрипом опустил боковое окно.

- Салохин, ты что ли? - спросил длинномордый, с массивной челюстью молодой солдат, поправляя "бритву" на плече. - Не узнали. Куда едешь?

- Не велено рассказывать, - вальяжно ответил тот. - Гостайна.

- Так ты ж не на службе сейчас, - удивился боец. - На своей машине, без формы.

- И что? - Сало покосился на него как на дурачка. - Петров, ты не много вопросов задаёшь?

- Ишь ты, - усмехнулся Петров, пытаясь разглядеть нас с Матросовым через приоткрытое окно. - Нос то не задирай, подумаешь, в ЦБ взяли мальчиком на побегушках. Кто с тобой?