Андрэ Нортон - Золотой Небесный Триллиум

Кадия знала, как оддлинги умеют использовать для обороны особенности родных болот. Теперь в чаще скрывалось уже достаточно бойцов, чтобы преградить дорогу к озеру, сердцу их владений, даже большому отряду.

Скритеки? Других врагов тут быть не могло. Если какие-то воины Волтрика еще блуждают в чащобах, то вряд ли они могли собраться в достаточном для нападения на ниссомов количестве. А скритеки предпочитали действовать исподтишка — украдкой пробирались в обитаемые места и устраивали засады в надежде захватить врасплох десяток оддлингов. Она ни разу не слышала, чтобы топители нападали на селения, если не считать недавно миновавших тяжких недель, когда воины Волтрика гнали их в открытый бой. Одни они так не воевали.

Девушка подошла к Первой и ее советницам. Никакие иные звуки не вплетались в шум дождя. Рушащиеся на озеро струи иногда заслоняли берега, словно колышущиеся занавеси. И это смущало Кадию. Что, если скритеки научились во время войны новой тактике, а теперь какой-нибудь их находчивый вожак решил ее применить?

Лодки, направлявшиеся к дальнему концу озера, стали почти невидимыми. По берегам озера всегда выставлялись дозорные, как и у прохода через завал, маскировавший устье речки, и вдоль нее.

Она старалась следить за лодками, даже прибегла к своему хваленому дальнему зрению, как вдруг раздался тот же вой. Он не был таким ошеломляющим, как в первый раз, — или теперь она просто более стойко его вынесла?

Среди женщин рядом с ней произошло движение, и одна подала Первой большую витую раковину, из которой можно было извлечь звук. Первая поднесла ее к широкому рту и несколько раз дунула в нее, извлекая звуки, несколько напоминающие голос ниссомов.

Раздался еще один вопль, теперь уже слышный только ушами, и Первая снова ответила. У дальнего конца озера две лодки повернули назад. Кадия разглядела между ними третью, в которой съежились две фигуры.

Едва она различила их рваные вымокшие плащи, как узнала в них уйзгу. Самое их появление тут означало какую-то беду.

Хотя между двумя племенами оддлингов никогда не возникали распри, общались они мало. Уйзгу были куда более дикими, чем ниссомы, и держались особняком от всех, кто не принадлежал к их народу. До войны она почти не видела их в Тревисте, хотя они отправлялись в далекие странствования по трясинам, но владений рувендиан избегали, используя в случае необходимости посредничество ниссомов.

Появление этих двух здесь было большой неожиданностью. А когда сопровождаемая лодка приблизилась к причалу, где стояла Кадия, девушка изумилась еще больше. Сидевшая на носу ялика откинула плащ и подняла голову. Женщина! У нее, как и у всех членов ее расы, были большие глаза и рот, волосы плотно прилегали к черепу. Узоры, по обычаю испещрявшие лицо, дождь почти смыл, и лишь кое-где сохранились слабые мазки. Ее спутником был мужчина, совсем молодой, сильный на вид и, судя по тому, как он умело орудовал веслом, отличный гребец.

Сопровождающие лодки слева и справа тоже ткнулись носами в причал. Одной командовал Джеган. Уйзгу медлили привязать свой ялик, словно опасаясь, что окажутся нежеланными гостями.

Вновь молчание нарушила Первая, но не протрубив в раковину, а выкрикнув какие-то слова достаточно громко, чтобы их можно было расслышать сквозь шум дождя. Но этого языка Кадия не знала.

Теперь мужчина-уйзгу бросил веревку, которую поймал стоявший на краю ниссом. Ялик осторожно подтянули так, чтобы женщине было удобнее подняться на причал — один из мужчин-ниссомов протянул ей руку.

Но она не выпрямилась, а продолжала горбиться, и спутник быстро подал ей посох, на который она оперлась.

Кто-то из сопровождавшей лодки что-то торопливо сказал Первой, и она вновь протрубила в раковину, а потом протянула руку женщине-уйзгу, будто они были сестрами по клану, и увела в дом. Советницы, а с ними и Кадия пошли следом.

Юноша-уйзгу вскинул на спину большой дорожный мешок и пошел рядом с Кадией, изумленно тараща на нее глаза. Он поднял руку и сделал странный жест, который Кадии уже доводилось видеть. Именно так шевелились когти хасситти, когда они встретились. Хасситти, уйзгу — что между ними может быть общего? Еще один из бесчисленных вопросов, которые ее мучили.

На этот раз на табурете для расспрашиваемого гостя сидела женщина-уйзгу, а Кадия тихонько встала позади скамьи Старейшин. Хотя уйзгу пригласили отдохнуть и подкрепиться, она нетерпеливо отказалась и пожелала сразу же поговорить с Первой.

Причем потребовала, чтобы призвали Первых остальных пяти кланов селения, и согласилась напиться и перекусить, только пока ждала их.

Ее юный спутник тоже прошел в комнату Совета и теперь примостился чуть позади Кадии, положив руки на свой дорожный мешок, словно его содержимое было драгоценным и требовало особой заботливости.

Возможно стараясь быть понятой всеми, женщина-уйзгу заговорила мысленно:

Я — Салин из Дома Сафора клана Сегина. Я — та, кто видит… — Она сделала жест рукой, который Первая тотчас повторила. — Пришел мрак, какого не видывали сотни и сотни лет.

Он убивает, он сеет великий ужас. Для него у нас нет ни названия, ни памяти. И я пришла спросить ваших Ткачих Былого, чтобы они поискали и ответили — какова природа этого ползучего ужаса. Узнав это, мое племя попытается вступить с ним в бой.

То, о чем ты говоришь, каково оно?

Вот! — Не повернув головы, уйзгу прищелкнула пальцами. Юноша быстро достал из мешка широкую чашу из того же зелено-синего металла, каким пользовались хасситти.

В нее он налил прозрачную жидкость, хранившуюся в бурдючке из рыбьей кожи, а затем принес чашу к ногам уйзгу.

Сидевшая напротив Первая нагнулась, заглядывая в чашу. Уйзгу закрыла глаза, ее дыхание стало медленным и размеренным. В комнате воцарилась глубокая тишина. Кадия знала, что происходит. В Тревисте она встречала ясновидцев, «читавших по воде» для просителей. Некоторые уверяли даже, что способны заглянуть в недалекое будущее, другие — что показывают то, что происходит сейчас в другом месте.

Вода в чаше заволновалась, образуя миниатюрный водоворот. Она темнела, утрачивала прозрачность.

Обретя цвет болотного «окна», вода словно застыла. Уйзгу простерла ладонь над чашей, ее длинные пальцы шевелились и изгибались. Голову она втянула в сгорбленные плечи, большие глаза закрылись.

Затем она устало опустила руки на колени, а на поверхности жидкости словно вновь возникло движение — но не водоворот, а какая-то игра света на темном фоне.

Кадия незаметно встала так, чтобы ясно видеть картину, складывавшуюся в чаше. Все наблюдавшие вместе с девушкой, будто крылатые квимы, смотрели с высоты на широкое пространство твердой земли острова в болоте. Именно на таких островах сохранялись развалины, но здесь земля была вся в бороздах — по некоторым признакам, тут недавно собрали урожай пулина.